– Где?! – охнула Анна. Остальные тоже повскакивали с мест, не зная, бежать ли им во двор или ещё куда кидаться.

– Вот! – Верка протянула им руку с раскрытой ладонью, на которой лежал небольшой серебряный образок.

– Тьфу на тебя! – облегченно выдохнула Вея. – Напугала… Я уж думала…

– Вера, и впрямь, нельзя же так! – нахмурилась боярыня, опускаясь на своё место. – Дай-ка сюда, что это у тебя там? – она осторожно взяла в руки поданный Веркой образок и залюбовалась им. – Тонкая работа! И впрямь, Богородица… Откуда это у тебя?

– Да в том-то и дело! Знак она мне дала! Сыночка послала. И знак – образок этот… – бухнула отдышавшаяся Верка и торжествующе окинула взглядом собравшихся. Все, даже ратнинские бабы, тоже оказавшиеся здесь, ошалело смотрели на неё.

– Эй, подруга, ты чего несёшь? – осторожно поинтересовалась Вея. – Или узнала, что в тягостях? Так присядь, присядь… С чего ты решила, что сын-то?

– Да ну тебя, Вея! – отмахнулась от неё Верка. – Говорю же – Богородица знак дала! И сына послала… Тимофей, что из-за болота пришёл – от неё он… Сына я просила – и выпросила! Сирота же… Давно она меня носом тыкала, а я всё не понимала. А тут… САМА! Как я этот образок из его рук взяла, а он засветился! Вот, ей-богу, засветился! – Верка размашисто перекрестилась. – И голос услышала – как на ухо Она мне говорит: – Сынок тебе, дурища… Бери, не сомневайся… Вот!

– Вера! – построжела Анна. – Ты думай, чего говоришь-то! Или толком объясняй.

– Объясню, Анна Павловна, сейчас! – радостно кивнула Верка и, усевшись за стол, принялась рассказывать: – Это ещё как Андрея мы вместе с Ариной лечили в тот раз, я её присутствие почувствовала. Прямо там, в горнице, и почуяла, как она меж нас к его постели подошла, а он после того и улыбнулся. И с того жив остался – Она его спасла, кто ж ещё? Настёна-то уже отказалась, а он выжил, слава тебе, Господи! – Верка снова осенила себя крестом и покосилась на недоверчиво переглядывающихся ратнинских баб. – Чего морды кривите? У нас про это все знают. Вот Анна Павловна там была, и Арина, и Ульяна – у них спросите. Так ведь, Анна Павловна?

– Так, Вера, так! – кивнула Анна. – Богородица помогла по нашей молитве.

– Вот! – торжествующе посмотрела на баб Верка. – Ясное дело, Богородица, кто ж ещё? Ну, а прощение у Андрея я ещё раньше просила. И потом тоже. И простил он меня, снял проклятие, что на нас по глупости собственной лежало… Из-за него же… В общем, нету его больше! – не стала углубляться Верка в тему проклятия, перехватив строгий взгляд Анны. – Вот я и поняла, что у Неё и мне надо просить теперь сына. Кто ж ещё бабам поможет, как не Она? Тем более, сама мать. Уж как я просила! Каждый вечер и каждое утро её молила… И в часовне нашей сколько раз… Ну, а иконки-то её нету… В церковь не набегаешься, а я чтоб дома поставить. Уже Макара упросила приказчику в ратнинской лавке заказать. В Турове-то, поди, можно купить. Ну, не икону, так хоть образок, но с её ликом.

А тут – Тимка! Я-то не поняла вначале, но ведь сразу мне знак Она давала! Вот сами посудите. Во-первых, откуда Тимофей прибыл? Из-за болота! Так? А Андрея там и ранили! И сирота – нету у него никого в целом свете. Христианин. И сразу он к нам с Макаром попал. Я в тот раз на кухню-то зашла, словно позвал кто! Не моё же дело отроков кормить, а вот что-то тянуло – пойди да пойди. Ну да, Макар там, но ведь я тогда чуть не силой у Плавы горшки отобрала, чтоб самой им подать в трапезную. Помнишь, Плава? – посмотрела она на повариху.

– Да ладно уж, силой… – махнула рукой та, но подумала и с сомнением все-таки подтвердила: – Ну да, я холопок хотела послать, а ты сама пошла… Я ещё удивилась, думаю, вот же – не набегалась за день…

– Во-от! – удовлетворенно кивнула Верка. – И набегалась, а что-то меня такое… Толкнуло! Вышла, а там Тимку как раз привезли. И так он мне глянулся сразу… Вот гляжу на него и думаю – вот бы мне сынка такого! И на Макара он похож даже, если присмотреться. Тот отроком такой же взъерошенный был и серьёзный. Я-то помню! Ну, так и потом Макар его привез из Ратного – к нам на посад, в дом. Встречала я их тогда. Тимка умаялся и заснул в дороге, так Макар его на руках внёс. И хотите верьте – хотите нет, но ещё тогда, когда он его через порог вносил… Ночь же, а тут словно светом его осветило! У меня в груди аж заныло… Ну, а утром, когда мы в крепость прибежали, так и вовсе! Потерялся он было, я искать кинулась. Кто его мне привёл, а? Возле кухни же стояли…

– Так Андрей привёл!.. – удивленно пожала было плечами Вея и вдруг тоже охнула и уставилась на баб. – Ведь и правда! – она осторожно перекрестилась. – Андрей его тебе подвёл… Думаешь?..

– В том-то и дело! Что тогда Арина с Андреем сказали? Твой? Вот и забирай! – Верка подняла палец. – А сейчас так и вовсе! Тимка сам мне образок дал. Вот этот! – Верка подняла образок высоко над головой. – Дал и сказал – с лика матушки резан… И вот вам крест – засиял он в его руке. Видела! И слова её в ушах у меня зазвучали… Сына мне она посылает. Ясно же! Нам с Макаром утешение на старость будет… Тем более что негоже ему безродным оставаться. Усыновим! Уж я Макара упрошу…

– Язык у тебя без костей, Вер, – неожиданно раздалось от дверей. Макар довольно давно стоял там и задумчиво слушал жену. Верка оглянулась, охнула, подскочила.

– Макарушка, ну ведь и впрямь… – развела она руками. – Всё, как есть, сказала… Зря, что ли, нам с тобой сироту Богородица послала? Кто же от таких подарков отказывается?

– Макар, тут тебе, конечно, решать, но, может, и права Вера? – задумчиво проговорила Анна. – Знак Божий или нет, не скажу, но ведь сирота…

* * *

– И как? – отвлёк Макара от размышлений тихий голос подошедшего Филимона.

– Да всё как-то… – Макар поморщился, пытаясь выразить свою мысль и не находя подходящих слов. – Нельзя сказать, что через задницу, но и на голову не налазит.

– Возьмёшь? – поинтересовался Филимон.

– Так куда ж теперь деваться? Бабы уже решили всё… – Макар решительно отбросил соломинку. – Да и так бы, наверное, взял. Прав Аристарх, что-то странное за ним тянется. Да такое, что не отмахнёшься. Я, пока за ним наблюдал, всякого напередумал. Вон, одна Красава чего стоит. Ни словом, ни жестом не отмахнулся и не обидел. И что? Сидит на лавке и глазами лупает. И никто в её сторону даже не смотрит, даже Савва её. Сидит, и ладно… Волхва!

– Вот и хорошо, – покивал Филимон. – Вот и наблюдай. Завтра с утра староста подъедет. И ещё Егоров десяток. Прокатитесь с ним на болото. И Тимофея тоже собери. А там посмотрим, что выйдет.

Питер, закрытая лаборатория Конец лета 20ХХ года

Максим Леонидович вошёл в кабинет, в котором обычно встречался с племянником, и застал любопытную картину: Димка гонял по подоконнику паука Кошу, соломинкой подталкивая к нему слегка контуженую муху.