— Спокойной ночи, Сью.

Щелканье дверного запора отдалось эхом в комнате, и только тогда Сузен почувствовала, как бесконечно одинока.

Сузен застонала, пытаясь разомкнуть слипшиеся веки. В голове стучали тысячи молоточков, яркий свет раннего утра слепил глаза. Она мучительно старалась вспомнить, что же произошло накануне, но у нее ничего не получалось.

Наконец Сузен широко раскрыла глаза — и краска залила ее лицо: она вспомнила подробности минувшей ночи. Правда, множество деталей ускользало, растворяясь в туманной дымке, но то, что происходило в ее комнате, всплыло в памяти с предельной ясностью.

Марк поцеловал ее! Улыбка, появившаяся было на губах Сузен, быстро исчезла. Конечно, во всем была виновата только она сама. Все это — результат воздействия жаркого солнца и алкоголя. Она просто выпила больше, чем нужно, и отсюда ее неимоверная смелость в обращении с Марком.

Мысль о том, что скоро она снова увидит его, приводила в замешательство. Но Сузен решила сохранять достоинство, насколько это было возможно. Быстро приняв душ, она оделась попроще для экскурсии, предстоящей им днем, и бросила остальную одежду в сумку.

Завтрак состоял из свежих фруктов: манго, дынь и ананасов. Было также вареное мясо, но Сузен не притронулась к нему. Она взяла немного теплого хлеба и направилась к столу, где сидел Марк, устремив вдаль рассеянный взор. Казалось, он не заметил ее появления. Сузен остановилась и сделала глубокий вдох, набираясь решимости.

— Привет, — сказала она и помедлила, ожидая его реакции.

— Доброе утро, Сью.

Голос Марка был сдержанным, лицо — ничего не выражающая маска.

Садясь за стол, Сузен невольно поморщилась.

— Болит голова? — спросил Марк, сочувственно вглядываясь в ее лицо.

— Нет! То есть… совсем немножко. — Сузен сосредоточилась на своей тарелке, чтобы избежать его проницательного взгляда.

— Это поможет, — дружелюбно сказал он, наливая ей чашку кофе, от которого исходил приятный аромат.

— Спасибо. Я обычно не пью больше одного стакана пива, но вчера вечером мне так хотелось пить… — пробормотала Сузен, сердясь на себя за то, что оправдывается. — Сожалею, если я… — Ее голос задрожал и прервался.

— Не можешь ничего вспомнить? — вкрадчиво поинтересовался Марк, перебирая пальцами по ручке чашки, словно играя гамму.

— Увы, да, — тяжело вздохнула Сузен.

— Опьянела и полностью отключилась? — решил уточнить Марк, но в его поддразнивании звучала скрытая нежность.

Сью отчаянно замотала головой.

— А что, есть проблески? Может быть, память в какой-то мере избирательна? — спросил он своим обольстительным голосом, и Сузен поняла, что ступила на тонкий лед и должна быть предельно осторожной.

— Нет, кое-что я помню, — многозначительно ответила она, допивая до дна чашку и наливая себе другую. Кофе всегда бодрил ее, делал мысли ясными, а это сейчас было необходимо. — Но все в каком-то тумане…

Марк поднял брови, на его губах застыла выжидательная улыбка.

— Ладно-ладно! — воскликнула Сузен, не в силах дальше играть с ним в кошки-мышки. — Я поцеловала тебя, — произнесла она с подчеркнутым безразличием. — Ну и что? Для этого достаточно было выпить немного больше, чем следовало. Подумаешь, эка важность!

Сузен ненавидела себя за эту ложь, но знала, что то была ложь во спасение: иначе ей не выжить. И все-таки ей очень хотелось, чтобы Марк возразил, сказал, что это неправда, что виною всему не алкоголь, а вырвавшиеся на волю истинные чувства… Однако он оставался совершенно безучастным.

— Да, не стоит придавать этому значения, — согласился он, но взгляд его стал вдруг таким холодным и враждебным, что у Сузен замерло сердце.

Марк с отвращением отодвинул от себя тарелку, будто внезапно потерял всякий аппетит. Затем схватил чашку с кофе, осушил ее и поставил на стол столь резким движением, что Сузен стало не по себе.

— Я, пожалуй, схожу за вещами, — поспешно сказала она, поняв, что ей вдруг стало трудно находиться с ним рядом.

Марк не возражал и поднялся, когда она выходила, являя собой пример безупречного джентльмена.

Ничто не изменилось и никогда не изменится между ними! Последнее происшествие было лишь эпизодом в череде ее глупых, наивных промахов. Сузен страшно злилась на себя за случившееся. Но Марк ведь тоже участвовал в этом, ему явно хотелось меня поцеловать, размышляла она, забирая сумку и выходя из номера.

Небо было безоблачным и голубым, солнце уже стояло высоко, посылая на землю палящие лучи. Сузен глубоко вздохнула, окидывая взглядом местность. Вокруг было изумительно красиво, и даже события последней ночи не могли разрушить очарования ландшафта. И пусть даже она украла у Марка поцелуй, как когда-то в ранней юности. Правда, этот поцелуй чем-то отличался от того, предыдущего. Вот только Сузен не могла бы объяснить, в чем состояла разница, но ощущала это, как могла ощущать только женщина.

— Все в машину! — скомандовал гид, и Сузен снова пришлось сесть в джипе рядом с Марком.

Она старалась не замечать его присутствия, но он сразу же с улыбкой обратился к ней:

— Ну как, чувствуешь себя лучше?

— Да, спасибо, — коротко ответила Сузен и бросила на него взгляд, однако не настолько быстрый, чтобы не заметить тревоги в его глазах.

— Это хорошо, — отозвался Марк, надевая солнцезащитные очки.

Пояснения гида заполняли гнетущее молчание, установившееся между ними. Теперь они приблизились к побережью, и Сузен с интересом узнала, что в Карибском море обитает множество разновидностей черепах: кожистые, зеленые логгерхеды, биссы и другие. Десятки судов еще с прошлого века приплывали сюда в июне и грузили на палубы и в трюмы столько черепах, сколько могли вместить.

— Какая жалость, что их так беспощадно истребляют! — сказала Сузен, ужасаясь подробностям ловли беззащитных пресмыкающихся, которые им расписывал проводник. — Браконьеры совершенно не думают о будущем.

— Черепашье мясо всегда считалось деликатесом, а изделия из панциря всегда в моде, — сухо сообщил Марк и наклонился, чтобы сделать очередной снимок.

Его лицо оказалось совсем близко, и Сузен покраснела, когда дыхание Марка коснулось ее щеки. Она быстро опустила ресницы, опасаясь, что он заметит в ее глазах интерес, который тщетно пыталась скрыть. Опускаясь на место, Марк случайно коснулся ее бедром, и Сузен на мгновение замерла. Это неожиданное прикосновение ввергло ее в новый водоворот чувств.

— Деньги, деньги, деньги! Люди просто одержимы жаждой наживы, — с отвращением произнесла она.

— О, теперь ты заговорила по-другому, — заметил Марк, удивленный горячностью, прозвучавшей в ее голосе. — Раньше ты предпочитала быть королевой банковских билетов!