слишком запуталось, столько информации об этом Сиплом и его делах нам явно ник чему. А то, что Леньчик с Мишаней влезли в это дело, и вовсе внушает опасения, что для нас все легко не закончится.

— Думаешь? — шмыгнула носом сестрица. — Как же пожить хочется…

— Надо было об этом раньше думать, когда голову с собой увезли. Или когда доверились двум придуркам. Или вот, к примеру, когда полезли в чужой дом. Хотя чего уж там.

Я махнула рукой и полезла за сигаретами, дивясь собственной черствости и решимости предать идеалы добропорядочности, с детства внушаемые мне родителями.

— Мотать нам надо, сейчас вызовем такси, доедем до трассы, а там по темноте будем ловить попутку. Доберемся до папиной машины — и домой.

— Это если машина еще на месте! — икнула сестрица, впечатлившись моим монологом.

— Умеешь ты утешить. Гляди, понаехали уже, — пробормотала я, тревожно вглядываясь в очертания дачи Сиплого. Как раз в это время к дому подъехала пожарная машина, завывая сиреной. За ней пристроилась еще одна, поэтому я с некоторым прискорбием подумала, что дом догореть не успеет и мысленно попросила у Бога прощения за такие греховные помыслы.

Прерыкаясь и стеная, стараясь при этом держать ближе к деревьям, мы добрались до какой-то разваленной конструкции. Судя по всему, это когда-то был магазин. Спрятавшись с тыльной его стороны, вызвали такси. Я кое-как объяснила, где нас искать, ориентируясь на местности.

Только мы вздумали перевести дух, как мимо нас со свистом пронеслась тачка наших преследователей: Крузак, взвизгнув тормозами, завернул как раз к повороту на дом Сиплого, а мы вжались в стену.

— Черт, они уже здесь, откуда бы им знать, что мы…

— Может, они и не за нами. У босса беда в доме, вызвали подмогу, — неуверенно проблеяла я, стараясь не паниковать. Через пару минут снова послышался звук подъезжающей машины. Слава Богу, это было такси. С опаской выглянув из своего укрытия, мы заспешили к машине с шашечками. И очень удивили таксиста, потому что первое время сильно пригибались, делая вид, что шнуруем обувь.

Почувствовав себя увереннее в недрах подъехавшей иномарки, мы покружили по городу, заехав в противоположенный его конец. Затем заскочили в небольшой магазинчик за едой и, благополучно добравшись до трассы, под удивленные взгляды водителя покинули машину.

Оглядываясь по сторонам, мы быстро направились в лесополосу, где и устроились с максимально возможными удобствами. В том смысле, что постелили под попы покрывало. Время до вечера тянулось мучительно долго, поэтому сестрица принялась размышлять:

— И все-таки теперь что-то вырисовывается. Сиплый, наркотики, какие-то схемы. По крайней мере, понятно, что убитый имел отношение ко всему этому. Скорее всего, был одним из команды. Но за что-то его решают убить, причем делают это таким экстравагантным способом.

— Куда экстравагантнее…

— Слушай, да это же материал для твоего фееричного журналистского расследования! Осталось выяснить, зачем его убили, вывести на чистую воду кавказца и лысого, а дальше ниточка потянется и к преступной группировке, и к наркобарону Сиплому. Ты хоть представляешь себе размах, да про тебя в столице узнают!

— Я запрещаю тебе вслух фантазировать и даже просто упоминать это дело! — взвилась я, точно меня укусил рыжий лесной муравей. — Ты хоть представляешь, во что мы впутались? Тут и так не знаешь, останешься ли в живых, а ты про расследование. Мы, скорее всего, и до дому добраться не успеем, как нам свернут головы. Или у вас во Франции вот так запросто люди отрубленные головы в сумочках носят и через день группировки разоблачают?

— Ты сама говоришь, нам все равно не жить. Значит, надо бороться! Доберемся до дома — и к Валерику. Он в этих делах ас. Помогите, хулиганка! — запричитала сестрица, когда я больно пнула ее ногой.

Она еще долго размышляла вслух, обращаясь, в основном, к коту, потому что я ее принципиально игнорировала, привалившись к березе и насвистывая. Через какое-то время я уже начала понемногу клевать носом, как вдруг вдалеке явственно послышался звук двигателя, принадлежавший машине, двигающейся по лесополосе.

— Что это? Слышишь, тачка явно едет по тому пролеску, с которого мы свернули? — настороженно ткнула я в бок сестрицу, дремавшую с котом в обнимку.

* * *

— Может, парочка какая-то, ищут уединения, — неуверенно начала Машка, но кота на всякий случай сунула в сумку.

Тут звук машины стал еще отчетливей, и сквозь деревья промелькнула она сама, освещая все вокруг фарами.

— Черт, тут темновато, я толком не разглядела. Это же Крузак, да? Нас ищут, таксист сдал, паскуда… Наверное, сказал им, где высадил нас, вот они и метнулись…

Давай, надо сваливать отсюда, — лихорадочно соображая, скомандовала я, — пошли в противоположную сторону, надеюсь, там нет дороги. Сейчас стемнеет окончательно, и поиски усложнятся.

Благо, мы додумались не устраиваться на пролеске, а прошли вглубь, укрывшись за кустами. Проехать сюда на машине было невозможно. А что, если они вздумают разделиться и прочесывать лес?

Радуясь, что успели переодеться в удобную одежду, мы рванули вперед, петляя, как зайцы, но придерживаясь строго определенной траектории. Ветки хлестали по лицу, а траектория становилась все более условной. Слава Богу, лес радовал густотой, и звук машины больше сюда не доносился.

Мы немного сбавили темп и расслабились, привалившись к соснам, как вдруг за моей спиной хрустнула ветка. От неожиданности мы заорали, как полоумные, а Машка даже схватила какую-то большую ветку и принялась размахивать ей, как шпагой. Пока мы орали, из-за соседнего дерева в сумерках выросла фигура в плаще и с капюшоном. Я буквально ощутила на себе выражение «волосы встали дыбом», а Машка и вовсе стала тоненько повизгивать. Оно и понятно, ведь в руках у неизвестного был нож. Длинный, с деревянной ручкой.

— Эй, мужчина, что вы надумали? — дрожащим голосом начала я, пытаясь воззвать его к рассудку. — Сколько вам заплатили? Мы дадим больше…

Тут Машка, прекратив махать шпагой, зашла с козырей:

— Чего молчишь, маньячелла? У нас муж — прокурор области. Ты вообще нормальный? — сестрица решила не церемониться с мужиком, придумав нам общего мужа и гарант безопасности в одном лице.

Фигура, чуть качнувшись, неожиданно хрюкнула, сняла капюшон