Руслан облизнул губы, отвернулся. Что у него творилось внутри – Лиля могла только предполагать. Для такого мужчины, как Руслан, известие об измене жены являлось ударом по самолюбию. Страшным ударом.

И Лиле приятно было первой донести до него эту новость, первой увидеть его реакцию.

Руслан не стал спрашивать подробности, копаться в мелочах – отчего да почему, он просто принял само известие к сведению, и все. Лиля чувствовала в этот момент также и жалость к Руслану – ведь она настолько срослась сердцем со своим возлюбленным, что его боль была и ее болью. Но другая половинка ее сердца, подвластная ей, все же ликовала и радовалась. «Так ему и надо! А то носится со своей Динкой… Дар у нее, видите ли!»

– Ладно, я пойду, – мужчина наконец шевельнулся, посмотрел на часы.

– Иди.

Руслан шагнул к двери, потом обернулся:

– А ты ведь рада-радешенька, что все так повернулось! Думаешь, теперь я только твой?

– Ты ничей, – устало отозвалась Лиля. – Ты – Тигр. Ты одиночка. Ты сам по себе, всегда. И этим ты мне нравишься…

Руслан ничего не ответил, ушел.

…Она ему сказала правду – он и есть одиночка. Все время добиваться его внимания, все время быть натянутой струной, корчиться от любви и ненависти – это и есть смысл ее, Лилиной, жизни.

Почему другие женщины из кожи вон лезут, чтобы выйти замуж, навесить цепи на мужчину? Тащат его в ЗАГС, потом приучают к дому, заставляют делать ремонт, возиться с детьми, не дают ему шагу в сторону ступить. Общие вечера, совместные отпуска, в магазин вместе, сон в одной кровати… Это же болото какое-то! Потом, лет через десять-двадцать, они превращаются в брата и сестру, забывают о близости. Да, служат опорой друг для друга, да, поддерживают в здравии и болезни… Окружающие в восторге – ах, какая идеальная пара!

Но только это не пара. Это не союз мужчины и женщины. А что? Да что угодно, только не любовь.

Потому что любовь – это кипение крови, это страсти, это безумие, это вечный огонь, в котором сгораешь дотла.

Много лет назад Лиля впервые увидела Руслана – тот только приехал в часть. Увидела издалека, где-то на улице. Вернее – на площади. Он стоял, беседовал с сослуживцами – статный, крепкий, ладный, и столько звериной грации было в каждом его движении! А глаза? У него холодные, бесстыжие глаза, в которые невозможно долго смотреть…

Он уставился этими своими глазищами на Лилю. Он сразу выхватил ее взглядом из толпы, сразу узнал в ней родную душу, как и она – в нем.

Кто сказал, что не бывает любви с первого взгляда? Еще как бывает. Только это не глупый романтизм, не розовые сопли, какие в женских романах описывают, а – страх и обреченность. Осознание – ну вот, я пропала. И ощущения при этом такие, как будто в пропасть летишь…

В эти первые мгновения было все решено. Они с Русланом еще и слова друг другу не сказали, имен друг друга еще не знали – а пропали уже оба.

Господи, господи, какое это прекрасное чувство, какое это блаженное безумие – любить такого мужчину… настоящего мужчину, не хлюпика какого-нибудь.

Лишь спустя время они познакомились в офицерском клубе. И там же Лиля увидела Дину, уже сильно беременную.

Чем сложнее отношения, чем запутанней, тем интересней, острее. Но Дина мешала Лиле, очень мешала.

И тогда, и сейчас. Особенно – в последнее время.

Штамп в паспорте, мнение окружающих – начхать. Но Аришка! Она уже произнесла сегодня это слово – «папа».

«Нет, я правильно рассказала о слухах, которые вокруг его жены крутятся… – спрятав лицо в ладони, подумала Лиля. – Потому что мне скрываться всю жизнь нельзя. Нет, кое-кто знает, кто-то догадывается – но донести Динке боится. Все же знают, что Руслан донос на тормозах не спустит, голову оторвет – и неважно, кто это будет, мужчина или женщина».

Из комнаты донесся Аришкин призывный вопль.

Лиля метнулась туда. Дочь проснулась, сидела в кровати и гневно ревела.

– Голодная? Ай-ай-ай, уже половина девятого, ужинать пора. Сейчас я тебя покормлю, кашку тебе сварю… – Лиля принялась целовать дочь со всей страстью, какая в ней была. – Ты моя самая лучшая, ты моя принцесса…

Остаток вечера Лиля провозилась с дочерью. В первом часу (а угомонить Аришку было сложно) снова ее уложила.

Рассказала сказку. Ариша слушала, потом спросила, сурово глядя на мать серыми (его!) глазами:

– Папа де?

– Папа? Где папа? А папа на работу пошел. У папы у нашего мно-ого работы. Он нам денежку зарабатывает. Ты же, Ариша, конфетки любишь, игрушки… А денежки откуда? Денежки нам папа приносит. Папа Аришу любит, папе для Аришеньки ничего не жалко! Ты моя сладкая, ты моя булочка с кремом, ты моя зефирка в шоколаде, ты мой птенчик!..

* * *

Дина спала уже, когда услышала, как кто-то тяжело ходит в коридоре, скрипят половицы. То был Руслан – только он мог ступать так основательно и серьезно, впечатывая каблуки в пол.

«Я сплю… Не выйду. Скажу, что плохо себя чувствую!» – Дина спряталась с головой под простыню.

Весь этот день она вспоминала, как они поссорились с Никитой. С ним надо было поссориться, не уходить же от мужа, в самом деле, как предложил ей Раевский!

– Дина, – голос мужа из соседней комнаты. Руслан явно не в духе… наверное, какие-то неприятности. Хотя почему – какие-то! А вдруг кто-то из его товарищей узнал о махинациях Руслана?

– Руслан, я сплю, у меня голова болит! – поспешно оттарабанила Дина и снова нырнула под простыню.

– Дина. Дина, поговорить надо.

Ей стало не по себе. Столько страхов одновременно терзали Дину! Но она все-таки заставила себя вылезти из кровати, босиком скользнула в гостиную.

Руслан рылся в ее шкафу, перетряхивал ее вещи.

– Ты что-то ищешь? – робко спросила она.

– Кольцо. Где твое кольцо?

– Ка… какое кольцо? Вот, на мне! – Дина выставила вперед руку. На безымянном пальце – тоненькое обручальное колечко.

– Другое. С рубином. Фамильная драгоценность…

«Знает… – мысленно ахнула Дина. – Но откуда? Хотя чего я удивляюсь, Таисию все с моим перстеньком видели… Ни ей, ни Фиделю не было смысла скрывать, что перстень – от меня. Таисия думает, что Фидель его у меня купил, а Фидель… Нет, он не мог никому рассказать, что я этим перстеньком жизнь Никиты выкупила. Боже, Никита! Вот о нем Руслан не должен знать!»

Руслан тем временем достал шкатулку из недр шкафа, вытряхнул на стол ее содержимое.

– Где кольцо, Дина? – металлическим голосом спросил он снова.

– Я продала его Фиделю, – выдала Дина полуправду.

– Продала? Свое кольцо, над которым ты буквально тряслась? Зачем, Дина?

Врать не задумываясь она не умела. Просто сжалась, обхватила себя руками.