Три стола на двенадцать персон. Шикарные, очень элегантные женщины, с прическами. Это красивая сцена Рождества. Я снимаюсь в двух эпизодах. В перерывах я сплю. Возвращаюсь в отель к двум часам утра.

26 июня 1991 года (среда)

Сумбурный день: съемки днем и вечером. Монтаж сцены с пощечиной в конце вечера. Мы явно опережаем график. Последний крупный план Лин Дэн. Чтобы все испортить, комар кусает меня под глазом. Великолепные наряды, прически, платья по моде тридцатых годов. Завтра Жан-Пьер Лавуанья, журналист «Студио» и режиссер фильма о фильме, заменит отсутствующих в массовке людей. Несмотря на то, что они не профессионалы, работать с ними легче! Я начинаю нервничать из-за предварительно смонтированных материалов дневной съемки, перерасхода материалов и нашего отставания от графика на неделю. Режис читает мне письмо страховщика, в котором говорится, что мы должны были закончить к 20-му числу.

Может быть, мы должны работать быстрее? Нужно, чтобы обо всем этом подумал сам Режис. Я уверена, что техника и электрооборудование не подведут! В конце дня возможна гроза.

Город утонул в тумане. На холме безветренно. Красно-желтые молнии по всему небу, но, к счастью, было всего несколько капель. Это не помешало снять последнюю сцену: приезд Венсана и затем полнолуние.

28 июня 1991 года (пятница)

Рано утром меня разбудил звонок из Рима. Это была плачущая Кьяра, которая переживала по поводу операции Марчелло. Она боится, что отец не придет в себя. Я ее успокаиваю, хотя у самой сбилось дыхание. Я не могу снова заснуть. 7:30. Ну что же, ничего не остается, как делать обычные вещи, спокойно, без спешки. Впервые со дня моего отъезда нервы не позволяют мне расслабиться. Париж и обычная жизнь со всеми ее проблемами возвращаются ко мне слишком резко и слишком внезапно. Или я все это забыла, уехав от проблем… Я еще, наверное, не готова к возвращению. Глиняная церемония натощак, душ, мандариновый сок, выдавленный на рынке, кофе, тосты, мед, музыка, Марвин Гайе, небольшое приведение себя в порядок, но и это не успокаивает меня. Темные времена для съемок. Зловещее оживление из-за переезда. Весь материал спущен. Без сомнения, они будут работать всю ночь. Атмосфера почти такая же, какая бывает по завершении съемок. Сцена ужина перед признанием Лин Дэн. Некоторые кадры обрезаны, но «они не важны», как говорит Режис. Снимаем бумажного змея. Большой шар служит противовесом. Внезапно орел когтями прорывает ткань! Сорок носильщиков задействованы, чтобы перенести весь материал. Завтра вернемся на плантацию. Это хуже, чем подъем на Эверест. Этим вечером, в восемнадцать часов, делаем семейное фото.

29 июня 1991 года (суббота)

Последний день съемок Элиан. У нас очень мало времени. Никаких фотографий на память. Стаканчик за отъезд. Последний кадр будет отснят под серым небом. У нас сегодня две сцены. Белое облако снова появилось за холмом. Возвращаемся в тропики. Опять муссонные дожди.

1 июля 1991 года (понедельник)

Возвращение на завод. Мне предстоит три смены костюмов. Это уже конец фильма. Монтаж материала, снятого в первую неделю. Объемный план. Сцена тушения пожара с моим отцом. Мы снимаем короткий кадр в начале дня. Я должна плакать. Мне действительно больно. Мне не по себе от того, что я так быстро пришла в себя. Мне потребуется три дубля.

Собака ощенилась восемью замечательными щенятами. Они словно плюшевые. Сегодня снимаем простую сцену с Лин Дэн до отъезда Ивет. Затем я жду. Мы должны снять последнюю сцену с моим отцом на заводе. Мне больно от того, что я не смогу сдержаться. Режис приходит ко мне в гриме. На его лице видна озабоченность. Он предлагает мне отправиться снимать гевеи. Я подпрыгиваю от радости, как в детстве. Любовь, хижина и Жан-Батист. Я еду с ним в Ля Рове. Уже шестнадцать часов. Гевеи труднодоступны. Они растут там, где много света! Пребываем на место. Гевеи растут прямо на склоне холмов. Наши перекрытия слишком легкие. Нужно укрепить их снизу. Камера окружена белыми дощечками, чтобы получить максимально много света. Поднять сюда электрогенераторы просто невозможно. Четыре сцены сняты одним дублем. Я счастлива работать здесь, рада этим изменениям, произошедшим в последний момент.

Понедельник — последний день съемок на заводе. Я подсказываю Режису, как нужно снимать гевеи во второй части. Он согласен, так как в итоге есть только одна сцена встречи с Жаном Батистом на плантации, которая связана со мной. Я на это очень рассчитывала. Косари с лампами на головах, утренний моросящий дождь. Я, обутая в сапоги, тоже буду делать надрезы на каучуконосах. Крупный план в движении, где я освещена свечой кули, просто волшебный. Пронизывающий дождь приближается, и это явно будет последний кадр, снятый на этой величественной и захватывающей дух плантации. На земле стоят миски, чтобы собирать «молоко» из надрезов в коре. Если пойдет дождь, то все пропало, и «молочко» используют лишь, как они выражаются, для «крафта», из которого изготавливают каучук плохого качества, идущий на покрышки. Вся французская жадность в этих маленьких мисках. Это богатство течет медленно, как мед. Оно оправдывает наше присутствие. И стоимость его соразмерна с затратами на производство. Впрочем, сегодня гевея почти не используется, так как пальмовое масло более рентабельно. Каучук практически не нужен в нашу эпоху.

2 июня 1991 года (вторник)

Съемки на дороги Ипо. В классической, обычной деревне в центре двора находится старый китайский дом с переносными кухнями. Дом в хорошем состоянии для съемок фильма. Помещение за кухней, а также зеленые насаждения, клетка с птицей и деревянная печь — просто красота! Большой лакированный буфет эпохи Генриха Второго из желтого нефрита. В конце дня предстоит сцена приготовления к Рождеству. Надо разместить массовку, изумленную шармом и реализмом всего происходящего. Роскошный обед из словно лакированных уток, пирожных, паштетов. Тридцать человек из массовки нужны для каких-то тридцати секунд. Мы закончили в 20:30! Показ первой кассеты на маленьком «Сони» организован в комнате 827, у Режиса. Начало в доме Мин Тан сильно экспонировано и использован обрезанный формат. Однако мне больше нравится смотреть этот материал, чем переделывать что-либо. Я надеюсь, что на самом деле мой голос не так ужасен.

3 июля 1991 года (среда)

Последний кадр на Ипо. Порт. Свинцовый гроб Жана Батиста в ангаре, между индокитайскими докерами, носильщиками мороженого, овощей и сырого мяса. Запах и жара доводят до тошноты. Я не предвидела такого шока при виде свинцового гроба. У меня сдали нервы, мне не удается быть взволнованной, когда снимают крупный план. Несколько дней назад была годовщина смерти Франсуазы. Вчера был день рожденья Пьера. Моя сестра Сильви сообщила мне, что моя племянница Каролин ждет ребенка. Это жизнь, а я так от нее далека. В какие-то моменты мне бы хотелось немного отдалиться от фильма, забравшего так много из моей жизни, вернуться назад, но куда? Кьяра и Пьер уехали в США. В воскресенье начнутся каникулы. Здесь же только фильм. К счастью, он полон всего интересного.