— А вот и она, — сказал Фил. — Детектив Гамильтон, это моя жена, доктор Эмили Эпп. Эм, это детектив Гамильтон. Он хотел узнать, не слышали ли мы чего-нибудь подозрительного прошлой ночью.

— Нет. Что-то случилось в Большом доме? Полицейские машины снуют под окнами целый день.

— Я не уполномочен говорить об этом, госпожа доктор.

Заметив Бенни, крадущегося на цыпочках в спальню, Эмили махнула ему рукой.

— Это наш слуга Бенни. Бенни, ты не видел и не слышал ничего необычного прошлой ночью?

Лишь Эмили заметила, как вспыхнули его глаза, когда он сказал «нет».

— Спасибо, Бенни. Что-нибудь еще, детектив Гамильтон? Не хочу показаться грубой, но нужно подготовиться к завтрашнему дню. Мы уезжаем в Сан-Хуан на ежегодную встречу Ассоциации антропологов и археологов США, которая проходит в эти выходные. Если, конечно, вы разрешите нам покинуть остров.

— Сколько времени вы планируете там пробыть?

— Мы вернемся не позже чем в воскресенье вечером.

— Тогда я не вижу никаких проблем, госпожа доктор.

— Я не вижу никакой разницы между головой и задницей, госпожа доктор, — передразнила Эмили детектива несколько минут спустя. — Тебе не показалось, что он был под мухой?

— Они всегда производят такое впечатление, — отозвался Фил. — Но некоторое время нам нужно побыть на виду.

— Что ты делал, когда он приехал?

— Печатал. Я так разволновался, что оставил рукопись на столе. Все время, что мы с ним говорили, я думал об одном: только бы он не стал осматривать комнату!

— Я же говорила, что неразумно все это описывать.

— Если быть точным, Цеп, то ты спросила меня, разумно ли писать об этом. Я сказал, что это очень важно. И до сих пор так считаю.

— Давай не будем испытывать судьбу — вот все, что я хочу сказать. Давай не будем испытывать судьбу.

— Согласен, — сказал Фил.

Именно так заканчивалось большинство их споров.

Комната Фила была обставлена по-спартански: односпальная кровать, письменный стол на колесиках, складной стул и карточный столик, где стояла машинка. Он взял отпечатанные страницы, чтобы посмотреть, насколько продвинулась его рукопись, перечитал последние записи, затем с отвращением смял лист, выбросил его, потом быстро вытащил из мусорной корзины и порвал на мелкие клочки. В который раз он добрался до сути дела, но не смог найти слов, чтобы описать ее. Писать о сексе было забавно, и он с замиранием сердца следил за тем, как развивался их ритуал в течение многих лет: ошибки, поврежденные легкие, ихеха, которые они упустили, блестящее предложение Бенни убивать жертвы, отрезая им правую руку; но слова, которыми можно было бы описать ощущения во время ритуала, никак не приходили на ум.

Фил вытащил из ведра еще один скомканный лист, перечитал и порвал на мельчайшие клочки. Вставляя очередной лист в добрый старый «Ремингтон», он опять подумал о том, что нужно купить уничтожитель для бумаг. Потом снова принялся печатать.

«Во многих отношениях объект X. подвел их переживания к кульминации. Все прошло идеально, включая последний удар. Б. прекрасно обращался с мачете, и они рассчитали все до мелочей. Объект почти не страдал, ее дух был необычайно сильным и трепетным для жительницы острова — без сомнения, причина крылась в ее молодости. Переход произошел гладко. Но суть передачи ихеха оставалась эмпирической, не поддающейся описанию и…»

Лист снова был выдернут из машинки, смят, извлечен из корзины и изорван в мелкие клочки.

4

В четверг днем все силы полицейского управления Сент-Люка были брошены на расследование. Сотрудники полиции ломали сахарный тростник вокруг холма, просеивали землю с пола мельницы, обыскивали машины Апгарда в поисках улик. Были сняты отпечатки пальцев с каждой двери, с каждого подоконника и с каждого предмета мебели в Большом доме; полицейские взяли мазки крови во дворе для идентификации (как и предполагалось, она принадлежала Льюису); досматривали личные вещи Хоки, опрашивали ее родных и друзей, составляя список возможных свидетелей.

Когда Пандер и Джулиан вернулись в полицейский участок после визита в миссионерскую больницу, где подтвердили показания Апгарда, они получили сообщение от дежурного сержанта, что мисс Голд, проживавшая в поместье Тамаринд, подала заявление об исчезновении мистера Эндрю Арина, который также проживал в том поместье. Оказалось, что Джулиан знал его, что, впрочем, не удивило Пандера.

— Он бармен из «Короля Христиана». Не наркоман и работает здесь уже как минимум пять лет. Все это время он жил в одном и том же месте: в маленьком поселке на опушке леса. Там живут хиппи и островитяне — дома в этом месте не назовешь шикарными, они чуть-чуть получше, чем в Сахарном городе. Однако любопытно, что та земля принадлежит Льюису Апгарду. И кстати, я только сейчас вспомнил, что пропавший Роберт Брэк тоже жил там несколько месяцев.

— Думаю, это место стоит проверить, — сказал Пандер, которого не особенно привлекала перспектива сидеть в подвале полицейского участка, изучая данные департамента о предыдущих преступлениях и убийствах. — Не хочешь поручить это мне?

— Неплохая мысль. Жители Кора исчезают в мгновение ока, как только там появляется кто-нибудь в форме.

— Тогда я в твоем распоряжении, — заявил Пандер, глядя на свою черную, со светящимися зелеными драконами гавайскую рубашку.

— Если ты не возражаешь.

— Издеваешься? Старый пожарный конь уже услышал удар колокола, шеф Коффи.

— Тогда за дело, — сказал Коффи. Он пошарил в тумбочках стола, извлек оттуда потускневший значок и передал его Пандеру.

— Это еще зачем?

— Таковы правила. Подними правую руку. Ты клянешься следовать законам острова и выполнять приказы начальника полиции Джулиана Коффи, как если бы они исходили от самого Господа Бога?

— Да, наверное.

— Поздравляю. Теперь ты внештатный сотрудник департамента полиции Сент-Люка. Никакой платы, никаких пособий — только уважение и почет.

Пандер отполировал значок, потерев его о свои брюки, словно яблоко, и внимательно посмотрел на него, прежде чем положить в карман рубашки.

— Мой первый день в полицейском участке, а меня уже назначают детективом.

— Это мой старый значок. Постарайся не опозорить его. Тебе нужен пистолет?

— Нет. А вот машина мне пригодилась бы.

— Сейчас посмотрим, что у нас есть. — Джулиан снял трубку и позвонил кому-то. — А что у нас в парке?.. Что?.. А как насчет… Ладно. — Он закончил разговор и виновато улыбнулся Пандеру.

— Ну что?

— Да ничего.

Десять минут спустя Пандер тоже улыбался, когда покидал полицейский участок. Его огромная задница с трудом умещалась на сиденье маленького белого мопеда «Веспа» и рисковала потерять точку опоры всякий раз, когда он наезжал на ухаб, которых было немало на вымощенных булыжниками улицах Данскер-Хилл.