Выпадение волос – один из характернейших признаков меркуриализма. При передозировке препаратов ртути наблюдаются эпилептиформные припадки, хаотическое психическое возбуждение. Эти симптомы отчетливо наблюдались и у Ивана IV. Очевидцы передают, что он страдал припадками, во время которых приходил «как бы в безумье», на губах выступала пена. Царь «бесился на встречных». Это типичная картина эпилептиформных припадков. Внезапные вспышки ярости, усилившиеся к концу жизни, все возрастающая невероятная подозрительность связаны в этот период, скорее всего, с нервно-психической болезнью. Не этой ли вспышкой «ртутного гнева» объясняется и убийство старшего сына Ивана? Таким образом, первопричину многих политических потрясений следует искать не только в характере, но и в болезни царя.

На фоне ртутной интоксикации при хроническом сифилисе проявляются психические и неврологические нарушения, которые начинаются с неврастении: раздражительность, плохое настроение, снижение памяти, работоспособности, головные боли, плохой сон. Весьма характерна смена настроений – от эйфории до глубокой депрессии. Все это наблюдалось у Ивана Грозного.

Последние годы жизни Грозный был дряхл, с разрушенной сифилисом и неправильным лечением личностью. Царь знал, что его ненавидят за жестокость, презирают за дряхлость, за исходивший от него, несмотря на благовония, дурной запах. Царь писал в исповедании: «…Его ради всеми ненавидим есмь…».

Психологи считают, что чем больше ненавидят человека, тем больше он ненавидит и презирает людей. Невероятная подозрительность и жестокость Ивана IV могла быть заложена и в самой человеческой природе царя, усугубиться неправильным воспитанием и той средой, в которой проходило его детство.

Как известно, в день смерти царь долго парился в бане. Известно, что при меркуриализме горячие ванны приносят облегчение. И в этот день Ивану стало легче, отступили мысли о смерти…

Но умер Иван Васильевич Грозный скоропостижно. Под скоропостижной смертью в судебной медицине понимается ненасильственная смерть, наступившая в течение короткого промежутка времени от скрыто протекающего заболевания. Умер от болезни. Не травил Борис Годунов своего царя, как говорили в народе. Время восстанавливает справедливость, но, как всегда, поздно…

Царь Иван IV работал над текстом своего завещания в течение всей жизни. Но сохранилась лишь одна испорченная копия черновика завещания. Копия не утверждена самодержцем, не заверена подписями и печатью и не имеет даты.

В тексте черновика упомянуты имена царицы Анны Колтовской и митрополита Антония, но помолвка царя с Анной состоялась в апреле 1572 года, а Антоний занял митрополичий престол через месяц. На этом основании черновик датируют временем не ранее апреля-мая 1572 года. Завещание было написано в промежуток между началом июня и 6 августа, когда царь жил в Новгороде в тревожном ожидании исхода неминуемой кровавой схватки его воевод с татарами. Для правильного понимания духовной жизни царя Ивана этот довод имеет очень существенное значение. Завещание проникнуто мрачными предчувствиями.

Сохранившаяся копия завещания Грозного замечательна тем, что дает представление о ранних текстах, которые легли в его основу.

Первое завещание Грозный составил в дни тяжелой болезни в марте 1553 года. Как отметил летописец, «дияк Иван Михайлов воспомяну государю о духовной, государь же повеле духовную съвершити, всегда бо бяше у государя сие готово».

Приведенные слова были продиктованы самим Иваном и записаны на полях Царственной книги много лет спустя после болезни. К тому времени монарх «съвершал» духовную неоднократно.

В последний раз царь внес поправки в завещание в день смерти. Писал под его диктовку Савва Фролов. Он служил подьячим, и прошло всего пять месяцев, как стал дьяком. Савва не имел думного чина и не был писателем. В том, что «душевные грамоты» были самостоятельными сочинениями царя, сомневаться не приходится.

Поводы к переделке завещания были самые разнообразные: тяжелая болезнь, рождение детей в царской семье, вступление в брак, отречение от трона, смерть наследника, завоевания, менявшие границы государства, перемены в боярском руководстве, отставка душеприказчиков и назначение новых, смена митрополита. Устаревшие духовные могли вызвать раздор между наследниками и смуту, а потому их, по-видимому, уничтожали. Чтобы иметь возможность в любой момент представить царю исправленный проект духовной, приказные люди должны были постоянно собирать материал обо всех земельных приобретениях или утратах, переменах в составе удельных княжеств и прочем.

В тексте черновика духовной имеются ссылки на документы, важные для его датировки. Это опись казны царевичей, грамоты герцога Магнуса и короля Сигизмунда II. Все это документы опричной поры.

Грозный составил завещание по образцу духовных грамот отца и деда царя. Но было одно серьезное различие. Иван имел склонность к литературному творчеству, и под его пером завещание приобрело черты литературного сочинения. Добрую половину духовной занимает обширное введение с покаянием и поучением «чадцам». Текст объединяет записи разновременного происхождения.

За введением следует традиционное начало завещания: «И Бог мира в Троице славимый…». Ниже следуют наставления сыновьям, в точности повторяющие завещание Ивана III. Младший брат должен «держать старшего в отца место», старший – держать младшего без обиды.

В литературном введении к завещанию сходные наставления приобретают иное звучание. Грозный не чувствует себя стесненным традицией, и его наставления производят впечатление взволнованной речи: «А ты, сыне мои Федор… во всем бы еси Ивану сыну непрекословен был так, как мне, отцу своему, и во всем бы есте жил так, как из моего слова».

Конец завещания носит традиционный характер и дословно списан с духовного завещания Ивана III. Государь наказывает удельному князю слушать брата своего старейшего, государства под ним не подыскивать, ни с кем на него не «одиначиться». Однако даже в этот традиционный текст царь внес поправку, соответствующую его характеру. Иван III угрожал ослушнику, что на нем не будет благословения Божьего и родительского. Царь завершал увещевания словами из Евангелия: «Аще кто не чтит отца или матерь, смертью да умрет».

Иван IV наставлял наследников чтить память родной матери и мачех: «А что по грехом, жон моих, Марьи да Марфы, не стало, и вы б жон моих Марью да Марфу, а свои благодатныя матери, поминали во всем по тому, как аз уставил…» Мария Черкасская умерла в 1569 году, Марфа – в 1571 году. Четвертая жена, Анна Колтовская, упомянута как живая.

Царское завещание заключало в себе пространное «исповедание», полное горьких признаний. Царь уподоблял себя всем библейским грешникам – от Каина до Рувима. Последнее имя навело исследователей на любопытные размышления. При всем желании Иван никак не мог уподобиться Рувиму, «осквернившему отче ложе».

Отсюда следует, что Грозный ограничился формальным покаянием во всех возможных грехах. Так ли это? Иван был книжником, и потому его исповедь есть образец книжной мудрости. Важной особенностью православной книжности было говорение истины чужими словами. Библейские образы и цитаты обладали высшим авторитетом. Ссылки не всегда точно подходили к случаю. Так было и с Рувимом, упомянутым всуе, не к месту.