мной говорить! Или кричать на меня (а я плохо переношу громкие звуки). Да и для тебя такая нервотрепка не будет полезной. Да, Ми?

Она стояла уперев руги в боки и с ненавистью смотрела в наглые глазищи.

— Ты плохо переносишь громкие звуки?

— Да.

— Что-то вчера я этого не заметила.

— Вчера? Так это от страха, я просто очень боюсь темноты. — Заявил оборотень и сделал грустное лицо, как будто открыл ей самую страшную тайну. Мина на секунду даже поверила.

— Серьезно? Ты боишься темноты?

— Мне так стыдно. — Опустил глаза Урсул. — Но давай поговорим об этом позже. Вода остывает, а я так и не помылся.

— Так мойся.

— Но до кое-каких мест, я не достаю, поэтому и звал тебя. Спинку не потрешь? Ми.

Она хотела сказать ему что-нибудь очень грубое, но почему-то сдержалась и тяжко вздохнув, взяла у него намыленную тряпочку.

— Только прикрой… — Она показала глазами вниз. Старательно отворачивая голову.

— Хвост? — Снова засмеялся Урсул, но наткнувшись на очень злой взгляд, сделал серьезное лицо и намотал на бедра рубаху.

Спина была широкая и твердая. Грязь отсырела, и на черной пене можно было написать какое-нибудь слово. Мина не стала отвлекаться на живопись, и просто хаотично вазюкала по спине зверя. Она просовывала руку в разные ячейки решетки, стоя на месте такую площадь было просто не охватить. Потом тряпочку споласкивала и частями смывала густую грязь, стараясь как можно меньше разлить на пол. Лишняя сырость в подвале им не к чему.

Несмотря на отсутствие солнца, кожа оборотня была гладкая и шелковистая. Когда она случайно проводила по ней пальцами, по телу словно пробегали огненные мурашечки. Хотелось отбросить тряпицу и скользить по гладкой поверхности всей пятерней. Пробегать кончиками пальцев по упругим плечам, трогать переплетенье мышц. Она даже вздохнула с сожалением, когда вся грязь была смыта.

— Дальше сам. — Сказала, отдавая ему мыло и «мочалку». — Потом будем бриться.

— Может, волосы сразу обрежешь? — Предложил Урсул.

— Пожалуй, да.

Она отвернулась за обломком бритвы, а когда вернулась, он стоял перед ней на коленях. С его огромным ростом, голова оборотня доставала Мине до груди.

— Так, будет удобней. — Пояснил он, смущенной девушке.

— «С чего начать и как это срезать?» — Вопрошала Мина.

А руки, словно сами собой, стали срезать свалявшийся клубок. Сначала лоб, потом на висках. И после того как Урсул склонил к ней голову, она срезала волосы на затылке и закончила у шеи. Бритва оказалась на удивление острой и проблем с резкой не возникло. Все, годами наращенное богатство, срезалось одним полотном и напоминало собой жуткий парик или безобразную шляпку. Голова оборотня стала сразу меньше и правильней. Мина ухитрилась сохранить длину около двух сантиметров. Получился красивый «ёжик». Он поднялся с колен, покрутил головой, привыкая к легкости, и с заметным удовольствием, вымыл волосы, чуть ли не ныряя в ведро.

Его и так хорошее настроение стало еще лучше, когда Урс закончил водные процедуры. Он чувствовал себе новорожденным. Кожа, словно скрипела от чистоты, и даже дышалось теперь легче.

— Бриться? — Спросил он, задремавшую девушку. — Или завтра? — Он не хотел сильно надоедать, сегодня бедняжка и так устала.

— Ну уж нет! Обязательно сегодня.

Она бодро вскочила и удивленно уставилась на все ту же тряпку на его бедрах.

— Совсем забыла. Стукнула она себе по лбу. — Я ведь купила тебе новые, вернее, другие вещи.

Мина отдала ему безразмерную рубашку и штаны.

— Нужны мужские носки. — Пометила она в блокноте. — И обувь. — Только сейчас девушка поняла, что на его ногах не ботинки, а старые тряпки.

Она приготовилась, что оборотень снова опустится на колени, но Урсу в голову пришла идея получше.

— У тебя быстро устают руки, когда ты их вытягиваешь через решетку.

— И что ты предлагаешь?

— Я просуну голову в окошко, а ты сядешь на пол и подставишь под неё свои колени. Будет очень удобно, поверь.

Он подтащил к дверце для отхожего ведра, свой старый матрас. Улегся на спину и пополз, отталкиваясь локтями, к окошку. Мина от удивления чуть не плюхнулась прямо на камни, но вовремя опомнилась и подложила под попу свернутую куртку. Голова была тяжелой и приятно колючей. В глаза уставились прищуренные зенки зверя, а в гадкой бороде, мелькнули белые зубы.

— Надеюсь, я не успел вызвать в тебе смертельную ненависть? — Поинтересовался Урсул, укладываясь на её коленках поудобнее.

— Что это вдруг, тебя заинтересовали мои чувства? — Изумилась Мина, пододвигая к себе ведро с водой.

— Не хочется остаться без ушей.

— Боишься? — Позлорадствовала Мина, густо намыливая колтун.

— Нет. Я тебе доверяю.

— Неужели? — Она осторожно провела лезвием по его щеке. Бритва и тут не подвела, срезала ровно ибез усилий.

— Представь себе. — Он внимательно всматривался в лицо девушки и глаза, темно карие до этого, стали наливаться золотом.

Она увлеченно отделяла от его лица ужасную каку и потеряла нить разговора. Сосредоточившись, она прикусила нижнюю губу и ближе склонилась к зверю. Он жадно вдыхал её чистый не замутненный страхом и горем запах и балдел от навалившегося счастья. Мышка ласково прикасалась к щекам, водила пальчиками по подбородку, заставляя его сердце замирать и пропускать удары. Дыханье девушки касалось его губ, и он нетерпеливо облизал губы от манящей сладости.

— Потерпи еще немного. — Да он готов был лежать так годами! — Вот и все.

Она протерла гладкий подбородок мокрой тряпицей, стирая остатки щетины и пены.

— Теперь ты просто красавчик. — Заверила Урса девушка и отложила в сторону обломок бритвы. А потом подняла глаза от проделанной работы и охватила лицо зверя целиком.

— «А он действительно красавчик!» — Пораженно поняла Мина.

На её коленях лежал самый красивый мужчина из живущих на земле (ну, во всяком случае, так показалось девушке, в тот момент). Широкие брови в разлет, веера ресниц, длинных как у девушки. Раскосые глаза, золотые и внимательно следящие за каждым её движением. Жадно раздувающиеся ноздри. И губы… Без бороды она рассмотрела наконецего губы. Маняще, пухлые, четко очерченные, словно обведенные розовым карандашом. Верхняя, хищно изогнута и слегка оттопырена, как будто он вот-вот собирался зарычать. Мягкие… Засмотревшись она забылась и, изучая, провела по ним пальчиками. Горячие… Словно созданные для поцелуев. Шеки Мины заалели. Она подняла глаза и наткнулась на его пытливый взгляд.

— Я тут немного порезала тебя. — Оправдываясь, она провела пальцем по совсем крошечной ранке. — Простишь?

— Смотря как, ты будешь просить прощение.

12 глава. Старые сказки

— Не так уж и велик урон, чтобы просить прощения. — Ответила завороженная девушка.

— Как знаешь. — Прикрыл глаза