Он встретит самую лучшую женщину в штатах, - скрежещу зубами, произнося свою речь. - Будет любить эту суку, носить на руках… Она будет радоваться и называть его медвежонком. Я уже ненавижу эту тварь…

Снова завываю в голос, чувствуя себя пораженной.

- Харпер, прости меня, - на этот раз на подиум встает мама. – Я ужасная мать. И вся ответственность лежит на мне. Ведь это я вбила в голову вам обеим свои идеалы. Я виновата в том, что Кейт подхватила мои слова и держалась за них. Боже, что я натворила, - она опускается на уголок кровати и закрывает свое лицо ладонями.

Нас окутывает тишина. Из коридора доносится тиканье старинных часов и больше ничего.

- Вот и поговорили, - подвожу грустный итог. - А всего-то надо было мне забеременеть от лучшего друга.

- Он тебя любит, Харпер.

- Ага, он сказал мне об этом уходя. Сразу после того, как я повела себя с ним как последняя сука.

- Не выражайся, - просит мама и я непроизвольно улыбаюсь. – Прости, но я не могу измениться за секунду.

- Я до этого несколько раз сквернословила.

- Думаю, нам всем стоит немного прийти в себя.

На наших лицах играет улыбка, но она не доходит до моей души.

- А я ведь тоже его, кажется, люблю…

Сказав это, я прикрываю веки.

Какой нужно было быть дурой, чтобы все испортить.

- И я рад, что это до тебя дошло, - произносит он и я резко открываю глаза.

- Райли?

Он подходит к Кейт и помогает ей подняться, затем ждет, когда выйдут мама и сестра. Затем опускается передо мной и садится в позу йога.

- Думаешь, я бы просто взял и уехал?

- Я бы так и сделала на твоем месте. Еще бы послала куда подальше.

- Ну, значит, я оказался на своем месте не зря.

- Я только наговорила тебе…

- Я заслужил твоего осуждения. Черт, я и правда тот, кем ты меня видела в своих глазах. Просто, когда я наконец обрел тебя, мне больше не нужно спасаться ночами случайным сексом, ведь я уже имею тебя. Мне не нужно притворяться, что я рад, быть с кем попало и не мечтать о тебе. Детка, я люблю тебя и понял это не сегодня и не месяц назад.

- Правда?

- Правда. Но я так боялся, что никогда не достигну уровня того парня, который будет тебя достоин.

- Ли… - протягиваю руку к нему и опускаю ее. – А куда ты уходил?

- Вот за этим, - он вытаскивает из-за спины… кактус.

- Что это?

- Тебе.

- Но, это… Это же…

- Кактус. Другие цветы быстро завянут. Комнатные требуют внимания и постоянного ухода, а ты однажды убила того несчастного, что тебе подарили подруги. Поэтому кактус. Его поливать нужно минимально редко. Так что, он идеален.

- Он милый, - смотрю на уродца колючего с маленьким отростком, похожим на волосатую бородавку. – Спасибо.

- Иди ко мне.

Я переползаю на его колени, оседлав бедра, и обнимаю за шею, цепляясь так крепко, как только могу.

- Я такая дура.

- Но я ведь и правда испугался. Я чуть ли в штаны не навалил, но это ушло в тот же миг, когда я понял, что ты напугана даже больше моего.

- Что нам делать?

- Понятия не имею. Наверное, поедем и сделаем ту фотосессию. Дальше отправимся к моим родителям и расскажем все им тоже. А дальше обратно домой.

- Ты сказал домой, - затаив дыхание жду его ответ.

- Домой. Ты, итак, почти переехала ко мне. Теперь ты сделаешь это официально.

- Но я приличная девочка, а мы встречаемся всего месяц с небольшим.

- Ты самая неприличная девочка, которую я знаю. Но ты моя девочка. Так ведь?

Сжимает до боли мои ягодицы, скользнув на них с моей талии.

- Я люблю тебя, Райли Эванс, - шепчу, обхватив его нижнюю губу своим ртом.

- И я люблю тебя, Харпер Ньюман.

Эпилог

Эпилог

Несколько лет спустя

- Что это, милый? – смотрю на руки сына, которые измазаны в чем-то коричневом и мне становится плохо от одной мысли, которая активно наводит панику в моем воображении, о происхождении этой «краски». – Покажи мамочке.

Он улыбается мне самой прекрасной на свете улыбкой, что я встречала, такой как у его отца и поворачивается к стене.

Моя любимая, графитовая стена, которую закончили красить буквально на прошлой неделе после того, как мы наконец-то нашли изумительный тон. Она превращается в идеальное плотно моего двухлетнего сына.

Он прижимает свои маленькие, пухлые ладони к стене и начинает ими водить вправо и влево.

О, его смех, который сопровождает действие поистине потрясающий. Мой любимый художник…

В моих глазах собираются слезы, которые сменяются яростью, когда я слышу крик из-за угла гостиной.

- Да-а-а, черт возьми. Да. Вперед Янкис. Малкольм, сынок… Иди посмотри на победителей.

Но разве ему сейчас до бейсбола? Там уже вырисовывается узор, сплетающий одни каракули с другими.

- Малкольм, не заставляй папочку нервничать и иди ко мне, - снова зовет сына.

Но эти пухлые, маленькие «кисточки» продолжают сосредоточенно рисовать.

А я жду. Потому что стену не реанимировать, терять нечего.

И когда слышу топот ног мужа, просто наблюдаю за ситуацией.

- Сынок… О, детка, - спотыкается о машинку ребенка, - ты уже приехала. Ну как там? Нормально?

- Обо мне позже. Лучше скажи мне, как мы от этого избавимся?

Тычу в стену, где уже, видимо, идут финальные штрихи замысловатого узора.

- Избавиться? От сына? – гримасничает. – Как ты можешь, Харпер?

- Не будь дураком. Что на его пальцах?

- Эм… Что-то коричневое, - выдает очевидное.

- Я вижу. Что конкретно? Ты оставался дома и присматривал за сыном, Райли. Вопрос задан тебе.

Он пытается разглядеть и произносит задумчиво.

- Я не уверен в своих подозрениях.

- А ты попробуй.

- Возможно это его какашки.

Мне стало дурно.

- Возможно?

- Да, я бы поставил на это девяносто девять процентов.

- И?

- Что?

- Ты считаешь, это в порядке вещей?

- О, я понял, о чем ты. Он находчивый.

- Находчивый?

- Да, сообразительный.

- Определенно.

- Лично