Наверное, подобная сила от простого движения, даже не техники, поразила бы какого-нибудь иного адепта, не знающего о том, что такое настоящие искусства и сила.

Удуны и Тенед такими не были.

Они не понимали, как кто-то, в здравом уме и рассудке, не умея контролировать в полной степени энергию, рискнул сойтись в ближнем бою с тяжелым клинком.

— Глупец! — прорычала Таш. — Один раз тебе повезло, но я не какой-то человек, чья сила в разы меньше твоей! Жалкая полукровка, знай свое…

Огромный ледяной меч, снизу наверх, слева направо, одновременно с рыком Маган и тем, как все её тело изогнулось в жутком движении, столкнулся с простым, узким мечом.

От их столкновения разошлась волна режущего ветра и ледяных осколков. Они изрезали все, что можно было изрезать на расстоянии в сорок шагов и покрыли ледяной коркой даже воздух, на расстоянии в семьдесят шагов.

Но тем не менее, когда от столкновения в стороны разлетелись Таш и Хаджар, то последний пролетел десять шагов, а первая… лишь восемь.

Да, Хаджар, как и прежде его противница, утер губы от крови, но… это не то, что ожидаешь увидеть, когда в прямом столкновении сходятся два не только не равных по силе мечника, но и владелец простого меча против обладателя тяжелого.

— Да что с тобой не так! — закричала Таш.

И снова, вместо ответа, Хаджар лишь чуть развернул меч. Его душа трепетала от той силы, что текла по его жилам. Истинное слово ветра было его кровью. И сам он был как ветер.

Черный ветер.

Мало кто понял, что произошло, когда закованного в темные, как ночь, латы воина окутал будто оживший мрак. И, на этот раз, одновременно с тем, как взорвалась земля под его ногами, ударил гром.

— Посмотрите… — произнес кто-то указывая на высокий свод.

Там, где никогда не шли дожди, под потолком пещеры, вдруг начали стягиваться единым полотном черные грозовые тучи. Задул шквальный ветер. Ударил гром такой силы, что затрещали рессоры вагончиков, не выдерживая давящий на них сверху силы.

Казалось, что вместе с воином в черных латах, в Изумрудный Лес пришла настоящая буря. Жестокая и беспощадная.

Хаджар не медлил.

Его единственный козырь в рукаве был бит.

Все, на что он мог надеяться, это то, что Таш не успеет опомниться и понять, что её противник использует Истинное Имя.

Окутанный ветрами, Хаджар двигался с невероятной скоростью и по невероятным траекториям. Он будто появлялся в одном месте, чтобы нанести удар из другого, а затем плавно перетечь в третье и так до бесконечности.

Это не выглядело, как если бы Таш, раскручивая огромный меч, подставляла его под тысячи ударов остаточных изображений. Нет, скорее движения Хаджара чем-то напоминали Кровавую Охоту клана Хищных Клинков Дарнаса.

И Таш, окруженная черным ветром, билась с силуэтом, не знающим о том, что такое пространство.

Хаджар, как ветер, был по всюду и нигде. И когда воительница находила в его шквале атак маленькую брешь, то её ледяной клинок пронзал лишь черную дымку, не задевая самого Хаджара.

— Сейчас! — промелькнула мысль у Хаджара.

В очередной раз пройдя по тропе ветра, которую он видел перед собой и, буквально проскользив за спину противнице, он убрал меч обратно в ножны.

И, разворачивая весь корпус, чтобы оказаться лицом к спине Таш, он обнажил меч и, используя всю мощь всех доступных ему резервов, выполнил свою самую убойную технику ближнего боя:

— Драконья Буря!

Огромный дракон, чье тело было меч, протянулся от паха, до темечка Таш. Он, распахнул крылья под далеким сводом и, разбив крышку черных облаков, рассек внешний камень Рубиновой Горы, известный своей неприступной крепостью ибо даже залпы боевых кораблей отскакивали от её склонов, как кожаные мячики от стены дома.

Удуны и Тенед не могли поверить тому, что действительно увидели как по своду пещеры тянется длинная, змеистая расщелина. Глубиной всего в ладонь, а длиной не больше метра, но, тем не менее…

Хаджар же, отшатнувшись, едва не потерял равновесие. Силы почти полностью оставили его. В ядре энергии было так мало, что её хватало лишь на то, чтобы не потерять сознание.

Имя Ветра покинуло душу Хаджара. И одновременно с этим исчезло доспехи Зова. Хаджар, опираясь на Черный Клинок, стоял посреди иссеченной до состояния речного берега, каменной площадке. Шел снег. А сам он, в простеньких, рукодельных одеждах, немного мерз.

— Это было неплохо, маленький воин, — прозвучало за спиной. — но тебе нужно стать куда сильнее, чтобы использовать скорость там, где требуется сила.

Хаджар смотрел на то, как падают на земли осколки рассеченной ледяной скульптуры.

Он почувствовал это уже после того, как техника нашла свою цель.

Вот только цель эта оказалась ледяной копией Таш и не более того. Воительница даже не использовала артефакты или талисманы. Только свою технику. И этого оказалось вполне достаточно.

Хаджар повернулся.

Таш стояла за его спиной. Ледяной меч, воткнутый в землю, протянулся вдоль её туловища. Воительница не спешила наносить последний удар. Она прекрасно понимала и видела, что Хаджар с трудом дышит, не то, что способен поднять меч.

— Я запомню твое имя, маленький воин, — Таш подняла меч и занесла его готовя рубящий удар. По её щеке текла струйка крови. — И, случись мне стать Небесным Императором, то я оставлю этот шрам, чтобы сказать своим детям. Смотрите, его мне оставил Хаджар Дархан, единственный мужчина, который…

Честь и достоинство… Честь Таш велела ей достойно проводить к дому праотцов поверженного противника, который заслужил её уважения.

И именно в этом была её слабость.

Как и любого другого, кто шел этими ложными путями.

Не было в Безымянном мире ни того, ни другого.

Только жизнь.

И только смерть.

— ТАШ! — воскликнула Тенед.

Но было уже поздно.

— Хаджар-дан! — Албадурт, окутанный пылающим, как жерло вулкана, жидким огнем, обрушился своими топорами…

Нет, не на Таш’Маган, которая успела раскрутить ледяной меч и поднять буран, полный хищных рыб — иллюзий ударов меча.

Гном ударил в нескольких десятках метрах от неё. И его топоры глубоко погрузились в ледяной покров, стянувший края ущелья. По разные стороны от рыжебородого, огненного гнома, так же в ледяной покров врубились и еще пятеро удунов. Так же, как и их командир, они сияли огнем, с одной лишь разницей — отличались цветом.

Хаджару не надо было оборачиваться, чтобы понять, что две дюжины Удунов, так же окутанных огненным сиянием, ринулись в сторону новоявленного ущелья. Но было поздно.