Все произошло в считанные мгновения.

Лед раскололся. Будто ожившие, бесконечно удлиняющиеся разветвленные хвосты кнута Иции протянулись к союзным Удунам и вытянули их с разбившегося ледяного покрова.

Одновременно с этим, один из хвостов стеганул Хаджара по груди, отбросив его на пару метров назад — на твердую землю, а на возвратном движении, оплетясь вокруг шеи Таш, сдернул её прямо в самый центр черного провала.

Хаджар видел, как Таш пытается успеть принять свой истинный облик, как начинает трескаться её Божественная броня, как постепенно меркнут человеческие черты, но…

Едва слышно пропела тетива Густафа и отравленная стрела, оставляя в воздухе длинный росчерк, пробила грудь Таш насквозь.

Лучники — самые опасные и самые редкие из адептов в мире боевых искусств. В ближнем бою, они могут проиграть адепту на две ступени развития ниже, но в дальнем…

Тело Таш дернулось, меч выпал из её рук, а сама она скрылась в темном ущелье.

— НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! — прозвучал душераздирающий крик принцессы Тенед.

Но, опять же, полуликий Гай уже стоял на краю ущелья. В руках его пылала энергией секира.

— Лавина Смерти!

И одновременно с монструозным взмахом, с её лезвия слетела волна света, наполненного мистериями секиры и могуществом адепта. Она затопила ущелье, а когда все стихло, то в Реке Мира уже больше не ощущалась ледяная искра энергии Таш’Маган, сильнейшей воительницы Рубинового Дворца.

Честь и достоинство…

Все это глупости, которые приводят наивных бойцов к гибели.

— Нет, нет, нет, нет, нет, нет… — повторяла принцесса и горячие слезы жидким янтарем стекали в недра ущелья. Тенед, склонившись над ущельем,

— Казнить их немедленно! — взревел показавшийся из последнего вагончика поджарый, чернобородый гном. В простых одеждах, без всяких украшений, он не выглядел как иной чиновник-коррупционер. Но оно и правильно — умный вор не станет вешать на себя мишень “я вор”.

Особенно, когда этот вор — политик.

Отряд Шенси, как и Алба-удун с его пятеркой воинов, стояли по другую сторону ущелья. Так что неудивительно, что огненные, разноцветные, как новогодние гирлянды, гномы, сгрудились вокруг Хаджара.

— Принцесса, — тихонько позвал Хаджар.

Тенед повернулась к нему.

Какое-то мгновение Хаджар думал, что просчитался и сердце Тенед было куда тверже, чем казалось изначально. Но… она была воспитана во дворце Императора Драконов.

Политика и интриги были частью её мировоззрение. И, может в этот момент, все её нутро мечтало позволить гномам доделать свою работу, но реальность выглядела несколько иначе.

Хаджар являлся Героем Рубина. Настоящим Героем Рубина. Если бы его, в честном поединке, одолела бы Таш’Маган, то звание стало бы свободным и воительница смогла бы забрать венок себе.

И Тенед и Таш об этом знали. Как знал об этом и Хаджар с Шенси. Именно поэтому, а не по какой-то другой причине, старику Эдену удалось “подкупить” специально подготовленного дезинформатора.

В то время, пока повстанцы организовывали ловушку для вождя, Гадат-Глад, не даром столько эпох занимавший свою позицию в Рубиновой Горе, сам расставлял силки.

В сговоре с принцессой Тенед и Таш’Маган, разумеется.

И Шенси с Хаджаром вошли в эту ловушку так, будто не подозревали о ней. Только лишь для того, чтобы использовать ситуацию себе на благо.

Просто потому, что и им обоим были не чужды понятия интриг, коварства и бесчестия.

— Стойте, — холодно и надменно произнесла принцесса. Как и положено будущей владычице целого региона. — Он мне нужен живым.

— Милая принцесса, вы…

— Хватит, Гадат-Глад, — резко пресекла Тенед. Её глаза сверкали яростью тысячи звезд. — Из-за ваших дел с моим отцом погибло уже слишком много хороших людей. Хаджар Дархан, истинный Герой Рубина, не станет еще одним агнцем на алтаре ваших интриг.

— Давайте не будем торопиться в наших решениях, — чернобородый гном будто специально подчеркнул предпоследнее слово. — ситуация требует того, чтобы мы продумали её со всех сторон.

— Быть может, — не стала спорить принцесса. — но Герой Рубина нужен нам в любом случае. Так что отзовите своих гномов, если не желаете, чтобы это сделала я сама.

И в этот момент Хаджар понял, что они с Шенси немного ошиблись в своих расчетах.

Когда Тенед вытянула правую руку, то в ней оказался белый, как облако, простой узкий меч. Удивительно похожий и, в то же время, полностью противоположный Черному Клинку.

А еще, одновременно с этим, Изумрудный Лес полностью окутала аура Небесного Императора.

— Разумеется, — улыбнулся Гадат-глад, который, в отличии от всех остальных, включая Шенси, его людей, Хаджара и Удунов, не валялся на земле, лишенный возможности даже говорить. — Думаю, мы можем оставить их на нижних уровнях нашей темницы до тех пор, пока совместно не решим, что делать дальше.

Хаджар, смотря на внезапно словно увеличившуюся в размерах фигуру Тенед, мысленно проклинал тот день, когда Южный Ветер впервые произнес слово:

— Интриги.

— В общем и целом, не так уж и дурно, — резюмировал Хаджар, укладываясь на выпиленную внутри скалы каменную кровать. — хотя нет, поторопился…

Правда выпиливалась она под нужды подгорного народа. И кроме как в полусидячем положении, упираясь при этом макушкой в свод ниши, находится там было невозможно.

— Смотрю, и ты, Чужак, успел повеселиться в свое время, — хмыкнул Абрахам.

Прикрыв лицо шляпой, он расположился на полу казематов. А именно в них — в темницу Рубиновой Горы и упрятали отряд Шенси и пятерку Удун Албадурта.

Причем от щедрот души отсыпали им всем по личной камере. Весьма тесному, даже по меркам гномов, каменному мешку с зачарованными железными решетками. Хаджар, не теряя надежды, попытался разжать их, но даже мощь Волчьего Отвара, помноженная на стадию развития Повелителя и Драконье Сердце с модернизированной техникой Пути Среди Облаков не смогла совладать с магией Эдинов.

— Не утруждайся, Хаджар-дан, — Алба-дурт, поджав ногу к груди, сидел в своей нише-кровати и взирал холодным взглядом своих огненных глаз на происходящее. — даже Архад-Гален. Первый и последний из Гален, не смог разбить эти решетки.

— Гален? — переспросил Хаджар.

За последние дни, проведенные в Рубиновой Горе, он слышал, так или иначе, все приставки к именам гномов. Хотя приставками их назвать было сложно. Они заменяли последние слога “дарт”, “дурт”, “бадут” и так далее, заменявшие местные названия родов и семей.

Род деятельности гномы ставили превыше значения крови. Ведь все гномы — гномы. Какая разница, кто из них кем и когда рожден. Главное — какой путь они выбрали, какую стезю сделали своим смыслом жизни.