Мартин прервал свой рассказ, пожелав выпить чаю. Анна налила ему еще чашку, пробормотав:

— Да, милый?

— Ну, — продолжал Мартин, энергично смахивая с губ крошки, — были, конечно, две возможности. Во-первых, миссис Пибоди могла останавливаться в «Пендлбери» как миссис Джонс. Во-вторых, ушлый детектив мог ошибиться номером, и наш Джонс мог жить в номере тридцать четвертом. Первое выглядело довольно сомнительным. Я торчал на лестнице, раздумывая, как бы мне завести разговор с Пибоди, когда меня интересовал Джонс, как вдруг мне повезло. Мальчишка как раз собирался вернуться в свою каморку после того, как указал мне, как пройти к тридцать четвертой квартире, когда перед парадным остановился грузовик, и в вестибюль вошел парень с довольно увесистой посылкой в руках. И она была адресована миссис Пибоди! Просто чтобы что-то сказать, я заметил мальчишке: «А, это посылка для миссис Пибоди!» Должно быть, это прозвучало совершенно по-идиотски, но вдруг оказалось козырным замечанием. Мальчишка ответил: «Это, наверное, одна из ее книг». Я сказал: «Похоже, книга здорово тяжелая» или что-то в этом роде. Тогда он объяснил: «Ей приходится иметь специальные книги», и меня вдруг осенило. «Брайль?» — спросил я. «Верно, — сказал он. — Знаете, это книги для слепых». Просто чтобы быть уверенным, я уточнил: «Так миссис-Пибоди слепа?» — и он сказал: «Да, это ужасно, правда?» Ну, тогда я решил, что больше могу не беспокоиться по поводу первого пункта, и спокойно вышел из подъезда.

— Дорогой, с твоей стороны это было ужасно умно!

— Ну, кроме того, мне еще немного повезло, — скромно потупился Мартин.

Он подождал, пока она ему возразит, но она с женским упрямством просто сказала:

— Итак, остался второй пункт. Видимо, он и оказался старым джентльменом, который приглашал тебя выпить чаю?

— Да. Это было очень смешно. Получилось вот что...

Но Анна не захотела слушать подробностей.

— Значит, он вовсе не был «М. Джонсом», да? — прервала она его.

— Фактически он оказался «Т.П.М. Джонсом». Я подумал, возможно, он окажется нашим парнем, поэтому я...

— Но оказалось, что он не тот. И я не думаю, чтобы Элдерсон допустил ошибку в номере квартиры. Так что остается сделать вывод, что в гостинице был записан фальшивый адрес и, скорее всего, фамилия тоже. Хотя это странно.

— Не вижу в этом ничего странного. Я именно этого и ожидал. Просто любовники выехали...

— Я понимаю, но я не об этом. Мне этого не приходилось делать, поэтому я не уверена, но разве обычно любовники оставляют свои имена в гостиничных книгах?

— Конечно нет, глупенькая. Они указывают фальшивые адреса, как сделал этот тип.

— Но остается еще одно. Это был настоящий адрес — не его, конечно, а чей-то еще. По-моему, странно так поступать. Или, может, я ошибаюсь? Скажи мне, Мартин, у тебя большой опыт. Что бы ты указал в книге постояльцев?

Мартин покраснел.

— Ну, не знаю, — промямлил он. — Любое, что пришло бы в голову, наверное.

Если Анна и заметила его смущение, оно ее не задело.

— Любое, что пришло бы в голову, — повторила она. — Да, думаю, так поступил бы всякий. И это может быть или совершенно вымышленный адрес, или реальный, но принадлежащий кому-то другому. Но если указан настоящий, значит, человек почему-то о нем подумал — по какой-то ассоциации, понимаешь, которая напомнила ему именно этот адрес, а не какой-то другой. Поэтому я не могу отделаться от мысли, что мы не должны сбрасывать Джонсов со счетов только потому, что они не живут в номере пятнадцатом по Парбери-Гарденс. Если они там не живут, значит, по крайней мере у одного из них должна быть причина, по которой они указали в гостинице именно его, а не, скажем, Плейн-стрит, Хэмпстед.

— Для меня это слишком сложно, — заметил Мартин.

— Да вовсе нет, это само собой напрашивается, и ты это понимаешь.

— Во всяком случае, не знаю, что еще мы могли бы предпринять в отношении Джонса.

— Я тоже. Но это плохо, потому что мы не можем вычеркнуть их из списка.

— Лично я считаю, что о них можно не беспокоиться. Это всего лишь любовники, которые...

— Да, Мартин, милый, ты уже говорил об этом. Ты часто повторяешься, знаешь?

— Извини, Анна. Давай забудем о них. Знаешь, я предпочел бы подумать о множестве вещей, которые давно не повторял.

И Мартин приступил к их повторению с усердием и разнообразием, которые делали ему честь.

Вскоре они услышали, как в замке входной двери поворачивается ключ.

— Это, наверное, мама, — сказала Анна, высвобождаясь. — Мартин, ты совершенно испортил мне прическу. И тебе нужно пойти и стряхнуть пудру с воротника.

Но это была не миссис Диккинсон, а Стефан. Он вошел в комнату с мрачным и усталым видом. По своему опыту Анна знала, что лучше не набрасываться с вопросами на человека, весь вид которого как бы говорил, что у него был неудачный день.

— Хочешь чаю? — спросила она брата. — Меньше чем через минуту будет готов еще один чайник.

Стефан уныло покачал головой:

— Как ты думаешь, в доме есть где-нибудь виски?

— В столовой было полграфина, если ты еще не выпил. Это все, что есть, потому что мама сказала, что больше не будет заказывать, пока...

— Пока мы не получим деньги от страховой компании, наверное. Какая надежда!

— Ну а почему бы тебе не заказать его самому? В конце концов, пьешь виски ты один.

— О да, я могу заказать, конечно. Только у меня как раз сейчас почти ничего не осталось на карточке.

— «Я могу вызвать духов из огромной пустыни», — неожиданно продекламировал Мартин. — «Но придут ли они, когда ты их вызовешь?» Слушайте! Это как раз подходит, верно?

Стефан недовольно посмотрел на него и вышел из комнаты. Вскоре он вернулся с полным стаканом. Усевшись, он молча выпил почти половину. Затем резко заявил:

— Ну, так или иначе, а от Дэвитта я избавился.

— Как избавился? — спросила Анна.

— Вычеркнул его, выбросил, стер. Я понятно выразился?

— Не шути так, Стив! — запротестовал Мартин. — Дэвитт таинственный человек, мой собственный выбор! Я не могу пережить, если он исчезнет.

Стефан не обращал внимания на его комические причитания.

— Насколько я смог понять, этот человек совершенно настоящий и имеет отношение к смерти отца такое же, как как Архиепископ Кентерберийский. — Он опустошил стакан и поставил его рядом с собой. — А как с Джонсом? — обратился он к Мартину.

Мартин собирался было приступить к своему рассказу, но Анна прервала его:

— Но, Стив, разве ты не расскажешь нам про Дэвитта?

— Я уже сказал, он вычеркнут.

— Нет, ты не можешь это просто так оставить. Что ты сделал? Как ты его нашел? Ты должен нам хоть что-то рассказать!