— У нее есть мать.

— А у тебя — на все ответ.

— Достала!..

К счастью, он бросил трубку.

— Проблемы? Муж? Уже пожалел, что отпустил вас с вещами?

— Да нет… и не муж, и не пожалел… Скорей бы прошло время.

— Больно?

— Да.

— А пройдет время — и вы снова станете его ждать и наряжаться к его приходу?

Я представила себя, наряжающуюся к приходу Виноградова — короткая юбка, тонкие колготки, высокие каблучки, подтягивающие маски на ночь, которые как-то незаметно вытеснили «очищающие и увлажняющие», лучшие духи, судорожное перекалывание развалившейся прически… Крик на Варьку: «Быстрее, и не вздумай опять говорить ему гадости, как в прошлый раз…» Я попробовала улыбнуться:

— Вряд ли.

— Не муж… У вас общий ребенок?

Я кивнула.

— Мучает… Расстаетесь, встречаетесь… это может долго протянуться…

— Четырнадцать лет… Мы сейчас расстались.

— Расставайся, Лена, правда, расставайся. Хочешь, на «ты»?

— Я вообще-то не умею так быстро. Ну, давайте, давай…

— Я знаю таких мужчин. Женщина, к которой он пришел сегодня, — это та женщина, от которой он уйдет завтра. В борьбе за такого победителей нет.

— А последняя лавочка с путевкой в вечность? Ведь с кем-то когда-то он сядет на эту лавочку, возьмется за ручку…

— Тебе охота об этом сейчас думать? Да и не доживет он до этой лавочки, вот помяни мое слово. Либо будет такой развалиной, что сидеть с ним там никто не захочет, шланги придерживать, памперсы менять…

— Он много пьет, но очень следит за своим здоровьем.

— Это как?

— Пьет кучи витаминов, соки, кушает фрукты, ходит на фитнес… в сауну…

Ольга хмыкнула:

— Понятно. И что, помогает?

— Ну да… Он вообще очень здоровый. Из болезней у него только храп…

Ольга засмеялась:

— Очень романтичный любовник.

— И расстройство желудка…

— От обжорства, что ли?

Я кивнула, злясь на себя за то, что первой встречной выдаю интимные секреты Виноградова, и еще больше злясь от этого. Ну сколько можно — беречь, щадить, трепетать…

— Понятно… Значит, ни в чем себе не отказывает, но пытается всеми силами противостоять тому, что съел, выпил и поимел. Да?

— Да. И хорошо себя чувствует. В отличие от меня…

Не знаю, почему я это сказала. Наверно, потому, что мне опять стало горячо в голове и душно.

— Тебе плохо? — Голос Ольги звучал словно издалека.

— У меня в сумке нашатырь…

Она съехала на обочину, открыла окна.

— Да мне самой от этого фильтрованного неживого воздуха часто дурно становится… А ты… не беременная?

— Нет. Точно. Очень хотела, но не получилось.

— Хорошо, не расстраивайся, значит, это от нервов. — Ольга поднесла мне к лицу ватку, смоченную в нашатыре, и слегка потерла виски. — Лучше?

Сожженную от бесконечного прикладывания ваток с нашатырем кожу на висках тут же запекло.

— Да… Спасибо… Мне неудобно — села в машину…

— Ладно-ладно! — Она потихоньку тронулась. — Поедем, да?

— Конечно, конечно. У меня дочка болеет, надо быстрее… а я тут… К врачу нужно пойти, только я не знаю к какому…

— А что вообще у тебя болит?

— Да вот так становится плохо, как сейчас. А то вдруг тошно, дурно…

— Может, тебе к психиатру пойти?

— Тогда уж лучше к невропатологу…

— И давно у тебя это?

— Ну, где-то… месяц, может, меньше… Как раз все эти неприятности начались… личные…

— Ясно… Может быть, у тебя такая физиологическая зависимость от него? Вы ведь наверняка не спите этот месяц? И тебе от этого плохо?

Я взглянула на нее, думая, что она шутит, но Ольга тоже посмотрела на меня, и очень серьезно.

— А так бывает? Нет, не думаю, мы, бывало, по полгода не встречались… у нас же такой был брак… гостевой… то мы к нему в гости, то он к нам, а то — никто ни к кому…

— Ну ладно. Знаешь, у меня есть подруга… бывшая. — Ольга сощурилась. — Она очень хороший врач, невропатолог. Много лет работала в Первой градской… Сейчас она работает в итальянском медицинском центре, там очень дорогие услуги… но если ты ей позвонишь домой, скажешь, что хочешь просто проконсультироваться… Она может принять тебя и дома. Только не говори, что это я телефон дала.

— А кто?

— Да она и спрашивать особенно не будет. Раз звонишь — значит, кто-то из друзей посоветовал. Она, может, тебя и на обследование куда-нибудь организует, тоже к знакомым. Иначе — ходить не стоит. Так хоть внимательно выслушают. А деньги те же.

— Спасибо, Ольга.

— Пожалуйста, Лена. — Она улыбнулась и кивнула. — Так, ну мы подъезжаем… Куда здесь?

— К той новой башне. У меня дочка у подруги сейчас.

— А у дочки температура?

— Да.

— Ты останешься у подруги?

— Нет, конечно. Домой поедем.

— Хорошо, я отвезу вас.

— Ольга, нет, и так мне неловко.

— Выходи, я жду.

Не знаю, почему я подчинилась ее почти приказному тону. В этом было что-то странное, но мне хотелось надеяться, что все это — просто промысел Божий — встреча с такой вот Ольгой ночью на Ново-Рижской трассе. Скорей всего, я нашла себе новую подругу, пронеслась у меня мысль.

Когда Ольга высаживала нас с Варей у моего дома, она дала мне визитку:

— Свой телефон оставишь?

— Конечно. — Я порылась в сумке, там у меня обычно валялись визитки. Я нашла одну и протянула ей. — Только рабочий телефон зачеркни, а так — все правильно.

— А рабочий — что?

— А я… уволилась… неделю назад.

— Понятно. С вещами справишься?

— Конечно, спасибо тебе за все. Созвонимся!

Я постаралась ухватить все сумки одной рукой, другой крепко держала Варю, еле стоящую на ногах. Ольга выключила зажигание.

— Погоди-ка, давай сюда половину.

Дома я сразу уложила Варю на диван и стала раздевать. Она послушно протягивала мне поочередно ноги, пока я стягивала с нее брючки и колготки, смотрела на меня и молча вздыхала.

— Ну и что ты сопишь?

— Какая тетя… неприятная…

— Почему, Варюша? Она мне совершенно бесплатно помогла. Я же ее в первый раз в жизни вижу.