Я изучила этот вопрос и решила, что буду пробовать. «Снежный барс» так «Снежный барс». Я собрала группу – это уже было в клубе «7 вершин». К тому моменту я все же перешла работать туда, хоть и далось мне это решение нелегко даже спустя год. Помню, как бродила по улицам Москвы: вроде все то же, а я – как другой человек. Работы нет, во что выльется новая кампания – неизвестно. Эта неизвестность, невозможность предугадать, что будет дальше, сильно давили на меня в психологическом плане.

Первое время мы с Сашей были одни – сняли небольшое помещение у наших друзей из компании «Баск». О том, как мы основали свою компанию, подробно рассказал Саша в своей книге. Я очень благодарна нашим старым сотрудникам – Славе Ивонину и Марине Немировой, которые нас не бросили и перешли работать в новую компанию с похожими мыслями. И вскоре уже оказалось, что не все так страшно – работа пошла, старые клиенты остались, появились и новые.

Как-то мы встретили нашу давнюю знакомую Ольгу Румянцеву, которая увлекается дайвингом – погружается в бассейне и по полтора часа медитирует. Ну, может, пару минут. Ольга – тоже спортсменка-альпинистка, в свое время занималась вместе с нами ледолазанием, долгое время возглавляла секцию альпинизма МГУ. И мы позвали ее работать в нашу компанию. Сначала писать новости на сайте, а впоследствии ее обязанности расширились и она стала гидом-проводником.

Моей первой горой в рамках проекта «Снежный барс» стал пик Ленина. Он считается самым легким семитысячником среди остальных. Наверное, так считают люди, которые уже побывали на всех остальных семитысячниках. Или спортсмены-альпинисты, только что спустившиеся со сложнейших восьмитысячных восхождений.

У нас собралась группа – шесть или семь человек. Мы решили сначала акклиматизироваться на Эльбрусе, а через неделю поехать на Памир, непосредственно к цели нашей экспедиции. Но после Эльбруса большая часть группы «отвалилась» – видимо, им хватило Эльбруса. В итоге на Ленина осталась я с двумя участниками.

Мы приехали в таком обрывочном составе и даже не в сильно подобающем для восходителей виде. К нам сначала отнеслись с непониманием и даже легким презрением – что за напыщенные москвичи явились? Я решила взять местного гида, так как сама на горе была впервые. Нам достался гид Юра Лябин. Без особых приключений мы поднялись на вершину. Не могу сказать, что это была самая тяжелая гора в моей жизни, но и просто, как на любой горе, не было. Один из участников, Сергей Щеколдин из Питера, как раз выполнял программу «Снежного барса». И у него была такая идея: как только он станет «Снежным барсом», то отправится в кругосветное плавание на яхте. Помимо увлечения горами, Сергей еще был и яхтсменом. И все свои планы он впоследствии осуществил.

Также Сергей посоветовал нам с Сашей съездить на Канарские острова – там есть вулкан Тейде высотой 3715 метров, на острове Тенерифе, являющийся высшей точкой Канарских островов и всей Испании. Буквально несколько лет спустя мы с Сашей съездили туда, воспользовавшись этой подсказкой. И у нас появилась традиция – каждый год в день свадьбы, 27 октября, отмечать очередную годовщину каким-нибудь необычным восхождением. Как раз та канарская вершина была первой.

Тот же Сергей Щеколдин собирался пройти марафон. Тогда мне казалось, что это что-то нереальное – пробежать 42 километра. Я даже не могла себе представить, что когда-нибудь смогу сделать что-либо подобное сама…

На следующий год у нас в планах значился Хан-Тенгри в Северном Тянь-Шане. Вообще, эта гора не является семитысячником в абсолютном значении: ее высота 6995 м. Но давным-давно в газете «Правда» писали, что ее высота 7005 м. Но если написали в «Правде», значит, это и есть правда. Потому ее включили в программу «Снежного барса» как один из пяти семитысячников. Я запланировала подняться с северной стороны. С севера восхождение довольно сложное, однако более безопасное ввиду отсутствия знаменитого «бутылочного горлышка», которое неминуемо маркирует южный маршрут. Это бутылочное горлышко, или попросту «бутылка», имеет особенность сыпать на восходителей снегом, лавинами и льдом безо всякого предупреждения. Считается, что его нужно проходить ночью или ранним утром, пока еще все подморожено. Но спускаться по нему нужно все равно в дневные часы, когда нещадно палит солнце и топит лед, сбрасывая его небрежно на головы восходителей. Там такой узкий кулуар, что, если начнет сыпать, можно просто остановиться и ждать последствий (или молиться богу) – бежать или укрываться просто негде.

Я решила не рисковать и отправиться на гору с северной стороны. Северный склон, конечно, безопаснее, однако взамен «радует» восходителей двухкилометровым изнурительным подъемом по перилам с жумарами[40]. У нас было три участника: Сергей Щеколдин, Юлин Андрей, и был еще один очень интересный участник. Ему тогда было около 50 лет. До этого он вообще не ходил в горы, но захотел подняться на Эверест, и более того – не так давно он сильно сбросил вес – этак килограммов 40–50. Он сходил на Эльбрус и Килиманджаро, но для Хан-Тенгри ему не хватало опыта. И после первого выхода в середине экспедиции он это осознал и решил прекратить восхождение. В принципе, это было правильное решение.

Когда из базового лагеря Каркары на высоте 2200 метров нас забрасывали на вертолете на ледник Северный Иныльчек (это где-то около 40 минут полета до высоты 3800 метров), мы вроде договаривались, что у нас будут портеры, нам будут помогать делать заброски на гору. Поскольку это все-таки была коммерческая экспедиция, я пыталась обеспечить своим подопечным максимальный сервис. Но вдруг неожиданно выяснилось, что портеров на северной стороне Хана не существует как класса.

Так как с «Аксай Тревел»[41] у нас были хорошие отношения, они нам обещали дать не портера, а гида и портера «два в одном». Этим человеком оказался Дима Ермаков. Молодой и очень сильный парень. Он прекрасно с нами отработал: таскал грузы, ставил палатки, помогал буквально во всем, и благодаря ему ребята поднялись на вершину. Но без меня.

Помню, мы дошли до штурмового лагеря – до седла на 5800 метрах. Я думала, что маршрут будет немного полегче, тем более что там все провешено – знай иди себе по перилам. Но склон оказался довольно крутой – где-то 35–40 процентов и ни разу за два километра подъема не думал хоть немного выполаживаться. Изнурительные переходы между лагерями казались бесконечными. К тому же маршрут проходит через пик Чапаева высотой 6100 метров, на который