согласился, что если мы хотим, то можем продолжить восхождение. И мы поднялись, правда, в непогоду, но не критическую. Подъем на вершину занял у нас около семи часов. Никакой прекрасной панорамы Памира мы не увидели, однако сам факт, что мы дошли, постояли на вершине, придал нам силы на спуске.

Усиливающийся ветер дул нам прямо в лицо, и мы торопились оказаться в штурмовом лагере. Спустились до него за два часа. К вечеру следующего дня мы достигли базового лагеря. На этом все запланированные восхождения на пик Корженевской закончились: сильный ветер перешел в штормовой, и все экспедиции начали спуск вниз. Но мы успели.

Гора показалась мне посложнее пика Ленина, хотя многое зависит от физического состояния и от конкретных погодных условий. То есть восприятие сложности каждого маршрута очень индивидуально и может меняться в зависимости от многих факторов.

Несколько дней мы отдыхали, а затем стали готовиться к восхождению на пик Коммунизма. Мы достаточно успешно и в хорошем темпе начали восхождение, перевалили «груди»[42] и в уверенном темпе подходили к штурмовому лагерю.

Сначала мы решили совершить восхождение не из штурмового лагеря, расположенного на пике Душанбе на высоте 6900 метров, а начать немного ниже. Однако вскоре поняли, что нам не хватит времени и сил из-за большого количества выпавшего снега. Решили сделать еще одну дополнительную ночевку на Большом Памирском фирновом плато. Тем более стояла хорошая погода. И тут, когда надо было выходить на штурм, мнение группы разделилось: двое участников сказали, что хотят спускаться, третий же был готов продолжить подъем. Помимо меня с нами было еще два гида: главный гид Сергей Пензов и еще один молодой, очень опытный парень – работал носильщиком, провешивал веревки и сам был на вершине не один раз. Мы без проблем разделились: я спускаюсь с двумя ребятами, а третий участник, Владимир Ивянский, продолжит восхождение, по сути, с двумя гидами. В глубине души мне было очень обидно, я себя прекрасно чувствовала, и мне хотелось дойти до этой вершины, и вроде осталось всего ничего, и я точно смогла бы… Но ничего не поделаешь.

Мы начали спуск. Это, конечно, не Хан с севера, но ненамного проще. Тем не менее спустились без приключений. Когда мы оказались в базовом лагере, то получили известие, что ребята достигли вершины! Мы поговорили с ними по рации – все были очень довольны и счастливы. К вечеру получаем сообщение – что-то произошло, но что именно, нам сразу не объясняют. Вскоре выяснилось, что на спуске – в месте, где обычно не связываются, считая этот участок достаточно безопасным, Владимир поскользнулся и улетел вниз по склону. Чуть позже нашли его тело.

Так произошла гибель участника в моей индивидуальной экспедиции. Для гида, руководителя восхождения, – это очень тяжелая ситуация. Несмотря на то что трагедия случилась не по моей непосредственно вине и даже не в моем присутствии, всегда тяжесть этих моментов давит на тебя долгие годы, и вина за случившееся остается с тобой навсегда. После подобных случаев всегда анализируешь, думаешь, что можно было бы сделать, чтобы предотвратить трагедию. Всегда кажется, что, возможно, продумал не все или где-то сделал какую-то роковую ошибку. Риски в горах высоки, и, даже если стараешься свести их к минимуму, всех избежать вряд ли получится.

На этом мой проект «Снежный барс» завершился. В результате я побывала на пиках Ленина и Корженевской, дошла до штурмового лагеря Хан-Тенгри.

После этого случая я долго сомневалась, продолжать ли водить людей в горы. Я даже отошла от серьезных гор, мне хотелось как-то переключиться – стало слишком тяжело брать на себя ответственность за жизнь людей.

P. S. Вспоминает Сергей Щеколдин:

«Мне как начинающему альпинисту, не имевшему к 50 годам никакого опыта в горах и соответственно никаких знакомств в альпинистском сообществе, клуб «7 вершин» порекомендовал Валерий Бабанов. И, как оказалось, совет был полезный на все 100 процентов. Моей первой поездкой в рамках клуба было восхождение на Эльбрус, на который мы в итоге не поднялись из-за неблагоприятных погодных условий. Однако организация экспедиции была на высоте. В этой поездке я впервые познакомился с Людмилой Коробешко – гидом и директором клуба «7 вершин».

В том же году под ее руководством мы поднялись на пик Ленина. Потом были другие экспедиции на Тянь-Шане, Памире и в Гималаях. И нашей командой неизменно руководила Люда. Я яхтсмен, и мне самому также не раз приходилось заниматься организацией своих путешествий, в которых принимали участие посторонние люди. И лучшей оценкой для меня всегда были не восторженные отзывы, а желание участников вновь присоединиться к нашему новому приключению. То же происходило со мной во время экспедиций с клубом «7 вершин».

Я задумал подняться на все пять семитысячников бывшего СССР, то есть выполнить программу «Снежный барс». Поначалу я удивился, что в качестве руководителя проекта была женщина. Но, узнав Люду, я уже удивлялся, насколько эффективно она ведет группу. Она всегда была душой экспедиции и ее пламенным мотором; внешне спокойная, она твердо принимала ключевые решения как на маршруте, так и в лагерных условиях. Именно благодаря ее решению мы смогли подняться на пик Корженевской в непогоду, хотя местный гид-помощник поначалу выступал за немедленный спуск.

Нечасто таким делом занимаются женщины, особенно в горах, скорее это мужская работа. Правда, Люда – сама альпинистка-перворазрядница, и за ее плечами опыт не одной экспедиции с неискушенными клиентами. Но главное, как мне кажется, Люда обладает ценным даром создать нужную атмосферу в группе и всегда очень тепло относится к участникам.

Быт и питание в штурмовых лагерях – дело непростое, но мы всегда чувствовали поистине материнскую заботу Людмилы. Так было во время восхождения на Хан-Тенгри. Люда не пошла с нами до конца – почувствовала, что слишком медленно идет и может подвести группу. Она развернулась, решив подождать нас в штурмовом лагере. И когда после восхождения мы ночью, усталые и изможденные, вернулись в лагерь, нас ждали горячий суп и чай. И так было всегда.

К сожалению, во время своей первой попытки восхождения на пик Коммунизма я немного переоценил силы. Рисковать не хотелось – оставался всего день до последнего вертолета из базового лагеря. Я и еще один участник приняли решение спускаться под руководством Люды, а еще один член команды, Володя Ивянский, вместе с Сергеем Пензовым, вторым гидом, продолжили восхождение. Им удалось взойти на вершину, однако на спуске Володя трагически погиб, сорвавшись с предвершинного гребня.

Мы узнали об этом, спустившись уже в базовый лагерь. Это