class="p1">Может, удастся тут у кого домик снять? Да и готовить лучше самим, и зимовать как-то надо будет... деньги, увы, заканчиваются, а заработать тут будет сложно. Село ведь...

Не позволяя себе думать о смерти друга, Зеки-фрай планировал почти семейный бюджет.

Вернулась Динч с чашкой супа...

Присела рядом с Лоренцо, достала ложку, обтерла ее... приподняла голову парня и попробовала влить в него хоть глоток жидкости.

- Адриенна...

Ложка замерла, равно, как и сама Динч.

- Энцо?

- Адриенна...

Динч поглядела на Зеки-фрая.

- Кто это?

Мужчина развел руками.

- Не знаю.

- Энцо не говорил? - минутный ступор прошел, и Динч снова принялась поить Лоренцо супом. Хотя бы пытаться - жидкость большей частью выливалась на подушку, платье, постель...

Зеки-фрай качнул головой.

Говорил, не говорил... чего тут непонятного? Можно и так догадаться. Но лично он не дурак - такое бабе озвучивать. Нет-нет, себе дороже...

- Мать? Или сестра? Энцо упоминал о сестрах. Трех.

Динч чуточку расслабилась. Может, и сестра... ну что такое? Не успеешь найти подходящего тебе мужчину, а он уже занят! Или влюблен, что не лучше!

Отвратительно!

Адриенна.

Адриенне снился сон.

Не совсем обычный, скорее, это была реальность, в которую ее затянуло каким-то образом.

Она видела все глазами Лоренцо Феретти.

Твердо знала, что это происходит с ним. Знала, что ему плохо, больно, что он может погибнуть...

Она - видела.

Видела, как он сражается где-то там, далеко.

Видела, как падают под его ударами люди, словно скошенная трава.

Слышала, как кричат умирающие. Звери ли, люди... иногда это совершенно неотличимо. Когда живое существо не желает умирать, когда плохо, страшно и больно...

Лоренцо тоже было страшно.

Берсеркерство?

Нет, то, что с ним происходило, было чем-то иным.

Берсерки сходят с ума, они могут накинуться даже на своих, поэтому их и пускают вперед, на прорыв. И помрут - не жалко.

А вот с Лоренцо все не так...

Боевой транс...

Почему-то Адриенне казалось, что ответ ей шепнул бабушкин голос. И смысл у этих слов был.

Не боевое безумие, нет. Напротив - ледяная рассудочность боя. От берсерков здесь только скорость и ярость. Все остальное - от таких, как Моргана.

Холодный расчет, жестокое равнодушие очеловеченного клинка. Да, именно такими и были идеальные защитники.

Сто человек?

Если бы вышла сотня, справились бы и с сотней. И с двумя... наверное.

Адриенна видела, как ударяли в землю стрелы... они били мимо, мимо... но - не всегда. К сожалению.

А вот обратная сторона боевого транса...

Адриенна знала, когда-то давно, этим могли управлять. Могли контролировать. Могли... Лоренцо здесь и сейчас не мог практически ничего. Даже чтобы сорваться в транс, ему нужна была чужая кровь. Раньше такого не было.

Наверное, это потому, что его собственная кровь была сильно разбавлена. Вот и получилось...

Фабрицио, запечатленный Морганы, мог входить в транс по своей воле. И выходить из него - так же. А не ждать, пока кончатся силы.

Мог этим управлять, мог рассчитывать... он был хозяином своего тела. Не наоборот, как у Лоренцо.

Здесь и сейчас Энцо был беспомощен перед своими способностями. Он вызывал их к жизни, когда не было другого выхода, но... но серьезно платил за это.

Во сне Адриенна знала и еще кое-что.

Они действительно связаны.

Моргана правильно угадала, Адриенна не знала, где и когда произошло запечатление, но...

Оно случилось. И теперь жизнь и смерть Адриенны была жизнью и смертью Лоренцо. Но - не наоборот. Нет....

Вот это работало так же и тысячу лет назад, и сейчас...

Есть дающий кровь - есть принимающий кровь. Адриенна дала кровь и силу, Лоренцо их принял. Он запечатлел ее образ.

Теперь они связаны, и у каждой связи есть свои темные стороны. К примеру, сейчас.

Адриенна знала, Лоренцо потратил очень много сил. И она...

Да, вот так.

Как на корабле, как на Арене... если она решит поделиться с ним силой - он может выжить. Но сама Адриенна будет болеть. Ей будет плохо,, больно, она вообще может умереть, если не рассчитает,, сколько отдаст.

Как тогда...

После ночи в ледяной воде она очень долго болела. Именно потому, что держалась до последнего. Она могла разорвать связь раньше, она - могла! Лоренцо мог умереть при этом, вполне, но какое ей дело? Умер - и умер, ничего страшного...

Только вот Адриенна так поступить не могла. Думать об этом? Положим, даже святым приходили в голову такие мысли, от которых и черти краснели. И называлось это красиво - искушение.

Думать можно о чем угодно. Только в жизнь претворять всякие мерзости ни к чему.

Вот и сейчас...

Адриенна отлично понимала, что может не делиться силой. Отказаться, оттолкнуть, пожалеть себя, разорвать контакт... ведь может?

Да запросто!

И - никогда!

Она протянула руку, и коснулась руки Лоренцо. И тихо-тихо замурлыкала старую колыбельную песенку, которую ей напевала Рози...

- Тихо-тихо входит сон, много звезд приносит он, сыплет звезды на порог, открывает сто дорог, расправляет все пути, нам с тобой по ним идти... мы с тобой сейчас уснем, на рассвете в путь пойдем, будет солнце нам светить, будет ветер говорить, не придут беда и зло, нам с тобою повезло, мы пойдем рука в руке, только солнце вдалеке....

Немудрящая песенка сделала свое дело.

Адриенна почти физически ощутила, как из ее тела изливается... нечто.

Невидимое, но для нее это выглядело так, словно из вскрытой вены льется кровь. Только почему-то не алая, а прозрачная. Почти бесцветная...

И Лоренцо впитывает эту сущность всем телом. Ни капли не пропадает.

Своих сил у него не осталось, но Адриенна может с ним поделиться. Может...

Чем больше она отдаст, тем меньше у нее останется, тем лучше будет Лоренцо, тем хуже ей самой... только вот когда ее останавливали такие мелочи?

Она просто не могла допустить, чтобы Лоренцо умер.

Вот не могла - и все тут!

Она понимала, что выходит замуж за другого мужчину, что Лоренцо тоже вынужден будет жениться, что им не быть вместе... и что!? Пусть не ее! Пусть!

Но пусть он - будет!

Пусть встречает рассветы и провожает закаты, растит детей и гоняет коней по росе, пусть даже признается в любви другой женщине.

Это - неважно!

Главное, чтобы он БЫЛ!!!

Любовь? Или запечатление, как говорила Моргана?

Кровь позвала - и кровь откликнулась?

Может быть, и то, и другое. Что-то послужило началом чувства, но развивалось оно само по себе. И