неясных целей, нарушали все возможные правила ради получения той власти, что должна была приблизить их чуть ли не к божественному уровню. Хм, а разве не все элгары к этому и так стремятся? Ой, только не говорите, что я обобщаю.

Что уж Эль-Карак тогда пытались изучить – неизвестно. Все записи или уничтожили, или спрятали в самых закрытых клановых архивах. Но в любом случае, князей из других кланов такие опасные и омерзительные опыты не устраивали. Элгары объединились, выбрали верховного князя, а тот уже обрушился объединенными силами на ослушников. И лишь с большим трудом этой толпе остроухих вояк удалось победить мятежников.

Угу, в количестве одного клана. Это одна из причин, почему об Эль-Карак стерта почти вся официальная информация – никто не хотел позориться. Выживших мятежников добивали на месте без суда. Если верить Дезару, то не щадили простых слуг клана и подданых с семьями. Даже детям бошки рубили. Сурово.

И это учитывая то, что элгары обычно никогда не осуждают своих сородичей за лютую дичь в отношении других, низших и недостойных по их мнению рас. Эль-Карак, если верить тому, что знал Дезар, не эксперементровали над своими. Только над плененными чужаками. Однако конечная цель их исследований так ужаснула высшую власть остроухих, что они развязали гражданскую войну.

Ещё Дезар упомянул, что по этой легенде были якобы выжившие и сбежавшие члены отверженного клана: наследник правящей ветви и главная исследовательница. Имя последней известно – Линея Ланфар. Девочек этим именем ушастые больше не называют, да и род еë был потом к чертями истреблён на всякий случай. Вот эта парочка и их доверенные воины якобы и живы до сих пор. Благодаря кси практикам тёмных элгаров. Стандартный срок жизнь остроухих – лет триста-четыреста. Ну и, понятное дело, что по канонам страшной сказки приходят эти древнии мумии, которым давно место на кладбище, за маленькими непослушными ушастиками. Не будешь папу с мамой слушать, то придут Эль-Карак и сделают кусь за бочок.

Если что я и вынес из этой истории, так только одно – мои враги ради конспирации прикрываются именем негодяев из детской сказки. Те, если и существовали, точно уже мертвы несколько столетий. Но зеленоглазую ведьму и её шайку кое-что объединяет с Эль-Карак из этих легенд элгаров – опыты над разумными из других рас. Достаточно вспомнить меня, всё моё племя, Гулара и Эрика.

Дезар за время этого разговора нализался конкретно. Руки у него тряслись, а бренди наш утончённый этнограф высосал прямо из горла. Как он мне рассказал, одной из причин его опалы было как раз увлечение историей и секретами прошлого. Наш старичок как-то получил доступ в личные архивы одного князя и любопытства ради влез куда не надо. Вот так ему и стало известно, что отступники не были лишь легендой. После этого и обвинений в преклонении перед низшими, его и лишили одного хитрого устройства, вшитого в тело. Того самого, что за счёт встроенного накопителя кси может поддерживать молодость тела до старости. А вы думали, что их гладкая до старости кожа от природы? Видимо это и есть была одна из тех тайных практик. Элгарская магия.

– Слик, ты даже не представляешь, что правящий род того клана вытворял. Это извращение, попытка покуситься на суть мироздания и даже энергии вселенных. Форменное богохульство и безумие. И кровь. Много крови.

Я Дезара лишь больше зауважал. Чтобы пойти на противостояние с правящей элитой остроухих, нужно иметь яйца как у меня. То есть большие, крупные и стальные. Но больше постаревший раньше времени элгар мне ничего не сказал. А подробности об опытах Эль-Карак отказался говорить наотрез. От выпитого его сильно развезло, а потому пришедший Агур, покачав головой, просто взвалил друга на плечо и унёс.

Сборы заняли немного времени. Агнесс согласилась приютить Туми и Гулара. Меня, Вальдо, Ровена и Вилею проводили до стоящего на космодроме корабля инквизиторов. При этом настоятельница ещё и сунула мне пару интересных мемопластинок. Информационные носители я на дело обычно не беру, доверяя памяти, но и защищённое устройство для чтения у нашей настоятельницы для менянашлось. Как и совет относительно записанной на одной из карт информации и её отношении к Вальдо. Хм, интересный он парень, если верить её словам, но его дару не позавидуешь.

Вторую карту Агнесс наказала вскрыть только в самый критический момент. Информация там переживёт лишь одно открытие, а потом карта сотрется. Это она сделала, чтобы я сразу не полез смотреть и не лишил себя последнего шанса на спасение. И типа я пойму, что пушной зверёк подкрался незаметно.

Скажу честно, я ожидал увидеть нечто более грозное, чем обычный каботажник с плоским и широким корпусом вытянутой формы. Стеклянная кабина пилота расположена в вынесенной за корпус нижней полусфере. Хороший оттуда вид должен открываться, только сейчас остекление затемнено.

Элгарская пленница, которую звали Вилея, связана и укрыта плащом. Вальдо и Ровена тоже носят накидки с капюшоном, скрывающие их внешность. Ну, а меня везут внутри ящика и на грузовой тележке солдаты Фердинанда. Обожаю своих приятелей из гарнизона. Хоть и понимаю, что мне не стоит светиться, да и именно люди конвоируют нас не просто так, но обидно. Ящик изнутри явно никогда не чистили. Они что, догадались что я не совсем честно кидаю кубики и так мне мстят?

В общем, просидел я там до самого старта и выхода на орбиту. Да и Вилея была связана. Слышал я её недовольное сопение. Она уже была в курсе, что я ей приврал относительно заказа бывшего, но всё равно была сильно обижена. После нашей встречи на Тэрнээсе жизнь у неё пошла по одному месту. Даже неудобно.

– Надоело, – выбиваю крышку и выбираюсь. Отряхиваюсь от пыли сам, а потом привожу в порядок свой мешок и чехол с двуствольной винтовкой. Осматриваюсь вокруг. Инквизиторы заперли нас в небольшой кают-компании транспортника. Элгара сидела на диване у стены, под экраном.

Вилея смотрит на меня, а я тем временем запрыгиваю на полку кухонного уголка и начинаю изучать содержимое ящиков.

– Ни грамма выпивки. Кто тут за снабжение отвечал? Монахи небующего ордена? О, что-то есть, – поворачиваюсь я к пленнице, сжимая пару стаканов и бутылку вина. Та лишь отводит глаза в сторону. Судя по недовольному лицу, поражение, пусть и от куда более сильного противника, ещё сильнее ударило по её самолюбию.

Нисколько не скрываясь, делаю прыжок с места на стол за которым сидит Вилея. Та заметила меня переферийным зрением