сейчас, поделенное пополам, всё равно это приличное состояние, которое многие не имеют и за всю жизнь.

– Милорд, берём мешки и пойдёмте наверх, тут больше делать нечего, – Зеппин тяжело потопал к лестнице, согнувшись под тяжестью мешков и свёртков. Я схватил, что в руки поместилось, и поспешил за ним.

В глаза ударил яркий солнечный свет. Зажмурившись, выкинул мешки потом выполз сам, щурясь и пытаясь привыкнуть. Стоило чуть-чуть проморгаться, как увидел два арбалета, направленных мне в грудь, и столько же целящихся в Дозеля.

*********

*Дрок – пустынный заяц.

Глава 10

ГЛАВА 10. Милодора и Анастасия.

Грести оказалось не таким сложным делом, особенно когда появился навык. Милодора приноровилась быстро – пару часов своенравная лодка рыскала туда-сюда, но постепенно курс стал более устойчивым. Громкий плеск от неуклюжих шлёпаний вёслами по воде распугивал прибрежных лягушек, появились несколько болезненных волдырей на нежных девичьих ладошках, и вот уже виднеются грубо сколоченные деревянные мостики городской пристани.

Привязав лодку, она поднялась по дощатому настилу и вышла на берег. Благодаря женским вещам, оказавшимся в сундуке у Отшельника, выглядела теперь как молодая не богатая горожанка.

Длинное строгое платье из неокрашенного льна, с небольшой тонкой строчкой цветной вышивки по низу подола и рукавов, серая накидка-безрукавка, под которой скрывалась кобура с пистолетом и средних размеров тактический нож в пластиковых ножнах. Мешок-торба, небрежно переброшенный через плечо.

Длина платья позволяла удачно прикрывать высокие армейские берцы коричневого цвета, совершенно чужеродно выглядевшие в реалиях средневековья.

Городишко был небольшой, серый и невзрачный. Такими Милодоре, недавно вернувшейся из иного мира, виделись сейчас наверно большинство городов Легорры. Пыльные узкие улочки, от дождя превращающиеся в грязное месиво. Исключение – лишь мощённые булыжником центральная площадь да небольшой квартал местной знати.

Дома в основном из дерева, обожжённого кирпича или тёсанного серого камня в один, редко в два этажа. Отличался от них высокий, этажа в три храм. Мрачноватое островерхое строение, на ступенях которого вечно ютятся вымаливающие медную монетку попрошайки и такая же строгая, но куда более помпезно украшенная ратуша.

Рыночную площадь найти удалось быстро. В мелких провинциальных городках это не сложно, но в пустом, узком проулке путь ей преградила большая лохматая собака – рыжая с белыми пятнами. Это оказалась недавно ощенившаяся сука, причём по налитым молоком соскам было видно, что щенков она не кормила уже несколько дней.

«Ясно… Или нищие съели, или хозяин утопил. Вот она и бегает, ищет своих детей» – с грустью подумала Милодора.

В детстве она отличалась озорным и непоседливым нравом, часто убегала на королевскую псарню, где ей обычно позволяли возиться со взрослыми гончими и щенками. Она прекрасно понимала все тонкости обращения с ними.

Оскалив клыки, сука зарычала, недобро глядя на девушку.

Мила задумалась, не пустить ли в дело спрятанный под накидкой пистолет, но потом решила пожалеть несчастную псину, хотя очень спешила.

Девушка вздохнула и собралась было повернуть обратно, чтобы обойти по соседней улице. Но секунду подумав, сняла с плеча котомку и вынула кусок сыра с половину её кулачка, который положил ей в дорогу заботливый старик.

– На, милая, поешь… Может твои щенки ещё найдутся? Пусть вырастут большими и сильными. – Протянула еду, надеясь, что та не вцепится ей в руку.

Собака перестала скалиться, забавно пошевелила носом, нюхая воздух. Потом пристально глянула в глаза Милодоре, словно оценивая – нет ли в её намерениях злого коварства. Наконец она сделала несколько шагов, потянулась и аккуратно взяла из руки угощение.

– Хорошая… хорошая… Ты позволишь мне пройти? Прошу тебя, пожалуйста! Я очень тороплюсь, моей подруге нужна помощь, иначе она умрёт… А я не могу этого допустить, понимаешь? – Она сама не знала, зачем говорит всё это собаке, но видимо, так ей сейчас было нужно.

Девушка немного осмелела, собравшись с духом протянула руку и осторожно погладила псину по большой, плоской голове. Затем слегка почесала за ушами. Она подняла глаза и Милодоре почудилось, что видит в них глухую тоску и слёзы.

Постояв пару мгновений, собака тряхнула головой и тихонько отошла в сторону, словно освобождая путь.

Сделав несколько шагов в нужном направлении, Милодора обернулась, помахала рукой, с улыбкой крикнула, – спасибо!! – и побежала дальше.

Попав на рыночную площадь, заполненную многочисленными телегами с товаром, важными купцами и нарядно одетыми зеваками, сразу отправилась к меняле, лавку которого заметила ещё на подходе.

Старый Грай советовал идти в другую, но девушка спешила и поэтому вошла в ту, что была ближе.

Внутри, за столом сидел толстый, лысый меняла, с хитрыми поросячьими глазками, а в углу кемарил здоровяк-охранник, умостившись на неудобном, колченогом табурете.

– Здравствуйте уважаемый! Мне срочно нужно продать золотое украшение.

– Ну, что же, давай сюда, посмотрим, – он протянул пухлую, мягкую на вид руку, в которую Мила вложила перстень с большим рубином.

– Никогда такого не видел, – удивлённо признал толстяк, долго и увлечённо разглядывая кольцо, – до чего же тонкая работа... и огранка камня идеальная... откуда он у тебя?

– Отец много лет назад привёз из Земель Нежити, – выдала заранее приготовленную историю Милодора. Не говорить же ему, что перстень принесён из другого мира, где технологии шагнули настолько