довольно приличным, с четырех кустов собрали три полных ведра. Все самые крупные картофелины Зоя оставила для будущей посадки, озадачив парней постройкой овощехранилища. Те выкопали яму метр на метр и полтора метра глубиной прямо в горнице, укрепили стенки жердями и накрыли деревянным щитом. На следующий год намечалось возделать целое поле под ценный корнеплод.

В ловушку под дубом попали еще две лесные хрюшки. Вернее, попадания было три, но третью прямо в яме разорвал и почти полностью сожрал неизвестный хищник. После этого случая кабаны перестали появляться. Однако ловушка сработала еще раз, подарив попаданцам шкуру и мясо мохнатого ящера. Таким же способом удалось добыть двух козлов. Парни заметили, что стадо довольно крупных рогатых животных частенько объедает листву отдельно растущего кустарника, и выкопали в том месте ловушку. На следующий же день в нее угодило сразу два винторогих самца. Пытаясь выбраться, они забили друг друга почти до смерти, облегчив задачу парням.

После нежного мяса ящера мясо козлов пришлось попаданцам не по вкусу. Зато шкуры, хоть и попахивали даже после тщательной промывки, обещали быть весьма теплыми. К сожалению, стадо оказалось сообразительнее лесных свиней и больше к опасному месту не приходило.

Из-за жесткого дефицита соли, кабанятину заготавливали впрок, просто нарезая тонкими полосками, коптили их на дубовых опилках и тщательно высушивали в печи. Так же без соли теперь сушили и рыбу.

Итак, шкуры шестерых представителей местной фауны лежали засыпанные золой и ждали, когда наконец-то ребятам удастся обжечь достаточно большую емкость для варки дубильного раствора и их замачивания в нем. Несколько заготовок различной формы подсыхали в очереди на обжиг. Все неудачи в гончарном ремесле Михаил списывал на неприспособленность домашней печи для такого дела. Но планы по постройке специальной печи пришлось ставить в череду других первоочередных задач, для выполнения которых не хватало ни сил, ни времени, ни элементарных знаний. Сергей, в который раз с сарказмом вспоминал героев прочитанных книг из попаданческого жанра. Все они обязательно имели необходимый багаж знаний, позволяющий не только профессионально выделывать звериные шкуры, но и производить немедленную геологическую разведку, добывать руду, выплавлять и отковывать необходимое оружие и инструменты, и многое-многое другое.

- Хотя, была в тех книгах и полезная информация, - рассуждал он, - вот например, про дубильный раствор из коры дуба и щавеля я прочитал именно в одной такой книге. Еще вроде бы шкуры можно дубить дымом, типа как коптить, но как точно это делать, не помню.

- Про изготовление изделий из золота в твоей литературе случайно не писали? – осведомился товарищ.

- Может, и писали, - пожал плечами Сергей, давая понять, что в памяти у него данных об этом нет. - Но мы же выплавляли в детстве всякую чепуху из свинца. Думаю, что так же и золото можно разливать в формы из глины. Главное в чем-то его расплавить. Насколько я помню, температура плавления золота примерно тысяча градусов. А вот, например, температура горения дуба девятьсот градусов. И кстати, только что вспомнил, температура обжига красной глины тоже должна быть примерно девятьсот градусов. А для белой глины температура нужна чуть ли не в две тысячи.

- Про красную глину я в курсе, - кивнул Михаил. – И вообще, надо прекращать эксперименты с обжигом в домашней печи, иначе она развалится от частых перепадов температуры. Не для того она предназначена. Вспоминай, Серый, про дубление дымом. А я продумаю постройку печи для обжига. Но думаю, для нее придется нам соорудить навес.

В ответ Сергей лишь вздохнул.

В общем, расслабляться ребятам не приходилось. За пару дней закидали дом снаружи глиняным раствором, подождали несколько дней пока он высохнет и замазали появившиеся трещины. К крыше подвязали свисающие почти до земли пучки камыша сплошным слоем по периметру, решив, что такая защита не помешает глиняным стенам от дождя. Попутно лепили саманные блоки. Сперва заполнили смесью раствора и камыша большую опалубку, намереваясь разделить получившуюся массу на отдельные кирпичи после высыхания лопатками. Но именно из-за камышового армирования ничего не получилось. Сырые стебли и листья не желали резаться, и подсохшая масса разрушалась. Пришлось вручную лепить каждый блок отдельно. Времени такой процесс занимал значительно больше. Зато ускорился процесс просушки. Ребята выставляли блоки на сложенную из жердей решетку, позволяя им одинаково быстро сохнуть и снизу. Более-менее подсохшие блоки Михаил сразу уносил в дом и укладывал в стену. Саманную перегородку он не только армировал камышом послойно, но и периодически протыкал кленовыми ветками вертикально, соединяя, таким образом, по два-три ряда.

По вечерам коптили на дыму, натянутые на рамки шкуры, испытывая смутно вспомнившийся Сергею способ дубления, старательно избегая их перегрева на огне. Таким же способом обрабатывали сразу натянутые на оконные рамы рыбьи шкуры. Эти оказались довольно клейкими, что позволило склеивать их в три слоя. Света сквозь такое стекление проникало очень немного, но ничего лучшего попаданцы придумать не могли. В рамах для спален и в паре рам для горницы сделали узкие продольные вентиляционные отверстия, затыкаемые специальными брусочками. Все щели заткнули высушенной серебристой тиной. А щелей в рассохшихся ставнях и дверном полотне оказалось предостаточно. Тину тоже заготавливали впрок. Из нее не только получались крепкие веревки, но по опыту изготовления факелов, спасших попаданцев от нападения лохматого крокодила, они знали, что сухая тина отлично горит, искрясь подобно бенгальским огням. Экономно расходуемых спичек пока было достаточно, и зажигалки до сих пор работали исправно, но Сергей все же испытал способ добычи огня трением. Просверлил коловоротом отверстие в сухом бревне, вставил в него обмотанную сухой тиной палку, и понадобилось всего лишь раз крутануть палку с помощью нейлонового шнура, чтобы тина вспыхнула искрящимся огоньком.

***

Наконец перегородка была выложена и стены горницы оштукатурены. В спальнях ребята собрали достаточно широкие кровати из заранее заготовленных и обтесанных с одной стороны жердей. Так-как личного имущество у членов маленькой общины почти не было, то под него хватило по одной полочке из тех же жердей. Зато в горнице собрали у боковых стен настоящие стеллажи. С одной стороны парни разложили свое рыбацкое имущество и инструменты. Другим стеллажом заведовала Зоя. Здесь у нее хранился семенной фонд для будущего урожая, сушеная зелень, сушеный боярышник, запасы одуванчикового кофе, и еще много чего такого, о предназначении чего остальные члены общины могли только догадываться. Набор прочей мебели ограничивался неказистым столом, тоже собранным из стесанных с одного края жердин, и