- Я очень занят.

- Понимаю, но я займу у вас одну минуту. Я желал бы получить кое-какую информацию по поводу той гранаты, которую Ди Блази пытался бросить в полицейских.

Аркуа и бровью не повел.

- Я не обязан вам ее предоставлять.

Просто невероятно, как он умел себя контролировать!

- Да ладно, коллега, будьте так любезны. Меня интересуют только ее цвет, размер и модель.

Аркуа не притворялся, он действительно был сбит с толку. В его глазах появился откровенный вопрос: а не рехнулся ли Монтальбано?

- Что за ерунду вы несете?

- Я вам помогу. Черная? Коричневая? Сорок третьего? Сорок четвертого? «Мокассино»? «Суперга»? «Варезе»?

- Успокойтесь, - сказал Аркуа, потому что так принято обращаться с сумасшедшими. - Ступайте за мной.

Монтальбано последовал за ним, они вошли в комнату с большим белым столом посредине, вокруг которого суетились трое мужчин в белых халатах.

- Каруана, - обратился Аркуа к одному из них, - покажи коллеге Монтальбано гранату.

И пока тот открывал железный шкаф, Аркуа продолжал:

- Вы увидите ее в разобранном виде, но когда нам ее принесли, она была в боевом состоянии.

Аркуа взял целлофановый пакет, который ему протягивал Каруана, показал комиссару.

- Старая «ОТО», бывшая на вооружении нашей армии в сороковом.

Монтальбано потерял дар речи, только пялился на разобранную гранату, как мог бы смотреть на разбитую вдребезги вазу эпохи Мин ее несчастный владелец.

- На ней нашли отпечатки пальцев?

- Много неясных, но два отпечатка молодого Ди Блази - большой и указательный пальцы правой руки - вполне четкие.

Аркуа, оставив пакет на столе и положив руку на плечо комиссара, попытался подтолкнуть его к выходу.

- Вы должны меня простить, все произошло по моей вине. Я ведь не думал, что начальник полиции отстранит вас от дела.

Очевидно, временное помутнение рассудка Монтальбано он приписал шоку от перенесенной обиды. В конечном счете доктор Аркуа не так уж и плох.

Начальник криминалистического отдела, несомненно, говорил искренне, думал Монтальбано по дороге в Вигату. Если, конечно, он не великий актер. Но как можно бросить гранату, держа ее большим и указательным пальцами? В лучшем случае лишишься своего мужского достоинства. Аркуа должен был обнаружить отпечаток большей части ладони правой руки. Судя по всему, оперативники получили отпечатки, с силой прижав к гранате пальцы уже мертвого Маурицио. Но где это произошло? Едва сформулировав вопрос, он развернул машину и поехал обратно в Монтелузу.

- Чего вы хотите? - спросил Паскуано, завидев Монтальбано, входящего в его кабинет.

- Хочу воззвать к нашей дружбе, - начал Монтальбано.

- Дружбе? А мы что, друзья? Ужинаем вместе? Делимся тайнами?

Так уж устроен доктор Паскуано, и комиссара его слова ничуть не смутили. Нужно только найти к нему правильный подход.

- Ну, если не к дружбе, то к взаимному уважению.

- Тут вы правы, - согласился Паскуано.

Клюнул. Теперь все просто.

- Доктор, что еще вы должны сделать по делу Микелы Ликальци? Есть новости?

- Какие новости? Я уже давно доложил о результатах вскрытия судье и начальнику полиции. Считаю, что тело можно отдать мужу.

- Вот как? Потому что, видите ли, именно муж сообщил мне, что ему позвонили из управления полиции и сказали, что похороны могут состояться не ранее чем в пятницу.

- Это не ко мне.

- Простите, доктор, что злоупотребляю вашим терпением. А с телом Маурицио Ди Блази все ясно?

- В каком смысле?

- Ну, причина смерти…

- Что за идиотский вопрос? Автоматная очередь, только что пополам его не перерезало, а то бюст на колонну можно было бы ставить.

- А правая нога?

Доктор Паскуано прищурил и без того крохотные глазки.

- Почему вы спрашиваете именно про правую ногу?

- Потому что левая меня не интересует.

- Ну да. Зашиб - наверное, подвернул или что-нибудь в этом роде. Он и ботинок не мог надеть. Но ногу он повредил за несколько дней до смерти. И на лице был обширный кровоподтек.

Монтальбано подскочил на месте.

- Его избили?

- Не знаю. Или ему здорово врезали по физиономии, или он ударился сам. Но это не полицейских рук дело. Удар также был нанесен еще при жизни.

- Тогда же, когда он повредил ногу?

- Думаю, что да.

Монтальбано поднялся, протянул доктору руку:

- Благодарю вас и не смею больше задерживать. И последнее. Вас сразу предупредили?

- О чем?

- О том, что застрелили Ди Блази?

Доктор Паскуано так крепко зажмурил свои малюсенькие глазки, что казалось, внезапно уснул. Ответил он не сразу:

- Вы что, все это во сне видите? Или сорока на хвосте приносит? А может, беседуете с духами? Нет, парнишку застрелили в шесть утра. Мне же сообщили около десяти. Сказали, что сначала хотели закончить обыск в доме.

- Последний вопрос.

- Да я тут заночую из-за ваших последних вопросов!

- После того как вам доставили тело Ди Блази, кто-нибудь из оперативного отдела просил у вас разрешения осмотреть тело наедине?

Доктор Паскуано изумился:

- Нет. А зачем им это?

Он вернулся на «Свободный канал», чтобы сообщить Николо Дзито о развитии событий. Монтальбано был уверен, что адвокат Гуттадауро уже ушел.

- Есть новости?

- Потом расскажу, Николо. Чем закончился разговор с адвокатом?

- Я все сделал, как ты велел. Посоветовал ему обратиться к судье. Он мне ответил, что подумает. Потом, правда, добавил кое-что, не связанное с делом. Или, по крайней мере, на вид не связанное, пойди разбери, что там у него на уме. «Счастливый вы человек, живете в мире образов! Сейчас имеет значение образ, а не слово». Так и сказал. К чему бы это?

- Понятия не имею. Знаешь, Николо, граната-то у них есть.

- Боже мой! Выходит, то, что рассказал Гуттадауро, ложь!

- Нет, все правда. Панцакки ведь хитрый, он очень ловко подстраховался. Криминалисты изучают гранату, которую им предоставил Панцакки, с отпечатками пальцев Ди Блази.

- Пресвятая Богородица, во дела-то! Панцакки теперь как за каменной стеной! А что же я расскажу Томмазео?

- Как мы и договаривались. Только не показывай, что сомневаешься насчет гранаты. Понял?