к достижению заветной цели — стать хирургом. Кришнан закончил одну из наиболее сложных программ ординатуры в стране. Теперь коллеги приходят к нему за консультацией в самых тяжелых случаях, его часто просят читать лекции в Стэнфорде. Вдобавок Кришнану удалось заполучить симпатичную блондинку себе в жены. По всем объективным признакам он добился успеха. За пятнадцать лет, проведенных в стране, он воплотил в жизнь некогда пленившую его мечту.

* * *

Все сидят в гостиной за торжественно сервированным столом, но стулья стоят на несколько большем, чем следовало бы, расстоянии друг от друга. Отец Сомер разрезает индейку, и тарелки с индейкой, клюквенным соусом, подливой, картошкой пюре и стручковой фасолью передают от гостя к гостю. Кришнан ест и слушает, как Аша рассказывает бабушке с дедушкой истории о новых учителях и школьной форме, которая ей очень нравится.

— Но самое классное, это то, что там нет мальчишек, потому что они все время лезут.

Все смеются, и только Кришнан делает над собой усилие, чтобы улыбнуться. В этой комнате они едят всего несколько раз в год, думает он, обводя взглядом гостиную, а на столе всегда пустовато. Он прикрывает глаза и затем снова осматривается. Дом просторный и красивый, но ему он кажется бесхитростным, так же как и жизнь, которой он живет. Это не так заметно, когда рядом болтает и смеется Аша, но и в нынешних застольях нет той полноты и того раздолья, которые он помнит по семейным сборищам в детстве. У него есть жизнь, которую он так хотел и о которой мечтал, но теперь американская мечта кажется ему неискренней и пустой.

Всего несколько недель назад его семья там, дома, собиралась на Дивали в доме его родителей. Пришли по меньшей мере две дюжины человек. Одного Кришнана не было за праздничным столом. Поэтому они позвонили ему и, передавая телефонную трубку по кругу, поздравили с Дивали. Когда зазвонил телефон, он как раз выбегал за дверь. Но после разговора Кришнан некоторое время неподвижно просидел за кухонным столом с трубкой в руке. В Бомбее был вечер, и, закрыв глаза, Кришнан представил себе миллионы дий — маленьких глиняных светильников, выставленных на балконах, уличных лестницах и в витринах магазинов. Все заходят друг к другу в гости, чтобы обменяться коробочками со сладостями и хорошими пожеланиями. Школы закрыты, дети не ложатся спать, чтобы посмотреть фейерверки. С самого детства этот праздник, по случаю которого на Бомбей опускалось волшебство, был у него самым любимым.

Кришнан предлагал съездить в Индию еще раз, чтобы погостить и, быть может, усыновить еще одного ребенка. Но Сомер отказалась. Жена настойчиво стремится упрятать Ашу в кокон, который они вместе сплели вокруг нее. Ему же семья не представляется какой-то ценностью, которую надо оберегать. Для него семья — это что-то саморазвивающееся и настолько сильное, что способно противостоять времени, расстоянию и даже ошибкам. Сколько он себя помнит, в их многочисленном клане всегда бывали мелкие проступки и случались большие ссоры, но ничто не влияло на прочность их семейной связи. У Сомер благородные стремления, она старается изо всех сил: вместе с Ашей они листают журнал «Нэшнл джиографик», разглядывают карты Индии, изучают таблицы и цифры по сельскому хозяйству и животному миру страны. Когда родители присылают чания-чоли, она одевает в нее Ашу и посылает родителям ответные фотографии. Но справедливости ради надо сказать, что у их дочери не бывает поводов надеть праздничную национальную одежду, поэтому красивые наряды просто складываются стопкой в ее гардеробе. Усилия Сомер в конечном итоге окажутся столь же бесплодными, какими оказались его собственные нерешительные попытки обучить жену нескольким словам на гуджарати.

Возможно, Крис не волновался бы так сильно, если бы рядом с ним по-прежнему была женщина, в которую он влюбился тогда, — партнер по разуму, равный товарищ. Он скучает по их с Сомер беседам на медицинские темы. Она всегда интересовалась его работой, но сейчас больше предпочитает обсуждать банальные подробности Ашиных заданий на дом. И даже когда жена рассказывает о работе в клинике, ему тяжело делать вид, будто слушать про насморки и растяжения связок интересно после того, как он весь день занимался опухолями мозга и аневризмами. Несмотря на то что формально оба они врачи, теперь нелегко поддерживать разговор так, чтобы одному из них не было обидно или скучно. Иногда Крису кажется, что все, на чем держится его брак сейчас, вообще не похоже на то, что когда-то свело их с Сомер вместе.

— Давайте скажем тост. — Веселый голос жены выводит его из задумчивости. Она уже подняла бокал с вином, и остальные последовали ее примеру.

— За семью!

Все повторяют эти слова и неуклюже привстают со своих мест, чтобы через стол чокнуться с другими. Кришнан делает большой глоток охлажденного шардоне и чувствует, как жидкость движется по пищеводу, а по телу разливается прохлада.

24

ПОСЛЕОБЕДЕННЫЙ ОТДЫХ

Бомбей, Индия, 1991 год

Джасу и Кавита

Джасу страдальчески стонет, услышав металлическое дребезжание будильника. Пружины кровати скрипят, и он бы не удивился, если бы его суставы издали такой же звук. В комнате, где спят они втроем, Джасу обходит кровать, трогает Кавиту за ногу. Как только жена просыпается, он спускается вниз в общую уборную жилого многоквартирного дома для рабочего класса. Относительно свободный туалет можно считать одним из преимуществ столь ранних подъемов.

Когда он возвращается, Кавита уже умыта и одета. Она чистит зубы, сплевывая прямо за балконные перила. Пока он моется, до него доносится звон молитвенного колокольчика Кавиты из соседней маленькой комнатки, которую они используют также в качестве кухни и столовой. Негромкое пение жены скоро разбудит Виджая. Даже если бы у них было больше места, Виджай не захотел бы спать отдельно — не только потому, что за шесть лет своей жизни он привык спать в родительской кровати, но еще из-за страшных снов, которые не перестают ему сниться после случившегося в трущобах. Кавита идет на кухню готовить завтрак. Проводя по влажным волосам черной пластмассовой расческой с частыми зубьями, Джасу быстро выходит из общей комнаты, чтобы одеться. Он ненадолго останавливается возле мандира, складывает ладони и склоняет голову. Так каждое утро они по несколько раз проскальзывают мимо друг друга в молчаливом, хорошо отрепетированном танце.

— Еда? — односложно спрашивает Кавита.

— Возьму с собой, — отвечает Джасу. Хотя фабрика в районе Викхроли, где он работает, находится всего в сорока минутах езды от дома, что по бомбейским меркам совсем недолго, ему нравится приходить на работу