— Верни юбку на место! Живо!

— Да что ж у нас всё так по-дурацки выходит.

— Ещё и презерватив на столе. Прекрасно, Камиль!

— Ты сама настаиваешь.

Я приглаживаю волосы, заправляю полы рубашки, раздраженно отмахиваясь от мужской помощи. Сейчас скрипеть зубами стану от злости. Не, ну как так, а?!

— Ну не злись, солнце. Приезжай ко мне сегодня? Там никто нам не помешает.

Я свирепо смотрю на него, чеканя каждую букву:

— У меня ребёнок дома. И вечером мне к нему нужно. Ты забыл?!

— Ну мы можем что-нибудь придумать.

— Придумай, как научиться двери закрывать!

У меня сейчас пар из ушей от возмущения повалит! А ему хоть бы хны!

— Одно удивляет. Если ты замок не можешь проверить, как ты так смог втишняк букет протащить, чтоб никто не увидел? Он же огромный!

Лицо Камиля на глазах меняется.

— Какой букет? — уточняет настороженно.

— Который на столе у меня лежит!

Я осекаюсь, понимая, что Камиль видимо не при делах.

— Не от тебя цветы, — заключаю упадническим голосом. Класс! А я уж губу раскатала!

— В этот раз, — ударяет интонацией и складывает руки на груди, — не от меня.

— Ясно.

— А ты уже от всех подряд цветы принимаешь?! Прикольно!

— Я думала, они от тебя. Но даже если нет. Мне выкинуть их, что ли?

Я сама не знаю ответа на этот вопрос. Очень горько признаваться самой себе, но мне цветы больше ни от кого не нужны… и это открытие потрясает. А не заигралась ли я?

— ДА! АЛИНА! ДА! ВЫКИНУТЬ!!! — неожиданно Камиль выходит из себя и повышает голос. Я раньше такого не видела. Впервые он позволяет себе перейти на крик.

— До завтра, — поправляю юбку, убеждаясь, что шов на месте, и приглаживаю волосы, — Камиль Абдулаевич.

— Это кто-то из посетителей?!

— Понятия не имею.

Тихонько прикрываю дверь, не дожидаясь, пока Камиль ответит на прощание. На душе кошки скребут. Я должна радоваться. Разве не этого я хотела, когда допустила его до себя? Просто немного отвлечься. Легкая, ни к чему не обязывающая связь не должна приносить столько сожалений и горечи. Но отчего-то я чувствую именно их…

Мысли только о нем. На душе кошки скребут. Как-то так глупо получилось. Ссора на пустом месте…

Мужчина за весь день не позвонил ни разу. Такого уже давно не было. Он всегда набирал вечером. Могла ли я ответить или нет — уже другой вопрос. Да и на работе периодически мы успевали обмениваться шутливыми смс. А тут… непривычная тишина. И, что самое ужасное, это режет по живому. Я неосознанно жду от Камиля хоть весточку, постоянно поглядывая на телефон, но… экран не радует приятными уведомлениями.

Руки чешутся набрать его номер, но… что я скажу? Он ведь сам вспылил! Я цветов от других не просила, даже не принимала! Мне просто принесли их в кабинет, который я днём почти всегда оставляю открытым. Я ничего предосудительного не сделала! Чем можно объяснить эту эмоциональную вспышку, я так и не поняла.

Когда я после вчерашнего недоразумения вышла из кабинета Камиля и спустилась вниз, меня перехватила Света и с бледным лицом сообщила, что меня искал один из посетителей. А перед тем была доставка цветов на мое имя. Меня не смогли найти и просто отнесли букет в кабинет.

Я между делом бросила короткое оправдание своего отсутствия: мол, проверяла два новых зала, на что Света сказала, что заглядывала и меня там не нашла.

— Значит, плохо искала. И не нужно принимать за меня цветы, мало ли, что я потом должна буду?!

Я бы и не подумала оправдываться, но девушка застала Камиля за таким занятием… что мне сразу захотелось создать себе хоть какое-то алиби.

— Мам! — малыш зовёт меня и лепечет что-то на своём неразборчивом детском языке.

Он только недавно начал говорить новые слова. Больше молчал.

— Что, мой хороший?

Артём тычет пальчиком в сторону и показывает, что ручка на кухонном гарнитуре съехала в сторону. Резьбу, что ли, сорвало? Надо как-то закрутить обратно… ненавижу всю эту мужскую работу. Я вообще не понимаю, как женщина может вбивать сама гвозди, собирать мебель, полки приделывать. Блин, мне даже лампочку самой стремно менять. Но… а как иначе? Больше ж некому.

Артём воодушевленно крутит наполовину отлетевшую ручку. А я глажу его по голове, борясь с желанием затискать малыша. Неожиданно оживает мой мобильный, а Тёма, громко пища, указывает на источник шума.

Свирепо полосую экран недовольным взглядом. И сердце замирает.

Камиль!!!

— Алло, — стараюсь говорить ровно, но волнение одерживает верх, и я даже не дышу в трубку.

— Не спите ещё?

Когда Камиль интересуется, как дела, чем я занята или что-то в таком роде, он частенько имеет в виду нас с Артёмом.

— Нет ещё.

— Прекрасно. Я к вам еду. Впустишь?

Аж дыхание перехватывает! Как будто у меня есть выбор…

— Ты ведь знаешь, я не очень это люблю, — начинаю уклончиво.

Конечно, знает. Камиль очень хорошо знает, что я домой никого не вожу. Он был у меня лишь однажды. В тот день, когда я обрабатывала его раны.

— Да я минут на пятнадцать. Надолго не отвлеку, — в трубке провисает напряженное молчание. Ненавижу, когда на меня давят. — Я сегодня улетаю в Штаты. Дня на три-четыре. У меня ночной рейс. Поэтому увидимся ещё нескоро.

Три дня… по сути, это разговор ни о чем. Но я как представлю, что он выпадет из моей жизни аж на половину недели! И сразу становится не по себе. Когда он успел занять такое прочное место в моих мыслях?! И как?! Вот как ему это удалось?

— Если уже собирались ложиться, то я, конечно, всё понимаю. Но хотел бы увидеться. И… извиниться.

Последнее слово он произнёс с заминкой. И очень напряжённо. Как будто осторожничает. Неуверенный Камиль — это что-то новенькое.

У меня щемит в груди. Если я в ответ на его шаг к сближению тоже немножко уступлю, с меня ведь не упадёт?

— Ну так что?

— Нет, ещё не собираемся. Ты можешь заехать.

— Тогда ждите.

И кладёт трубку.

Вот что меня каждый раз умиляет, так это то, что Камиль всегда Артёма имеет в виду. Хотя виделись они на моей памяти раза три, общаясь вскользь.

Через обещанные пятнадцать минут раздался долгожданный звонок в дверь.

— Привет, ребятня.

Сначала в коридор протиснулся букет. Затем Камиль.

Артёмка заметно воодушевился, завидев шелковистые создания, и зачарованно протянул ручки.