Теперь он понимал, почему большинство его партнёров закоренелые холостяки — невозможно быть первоклассным руководителем, когда голова забита чем-то помимо бизнеса. Наверное, именно поэтому он и выбирал женщин подобных Тане — лёгких, поверхностных. Мысли о них он легко оставлял за дверью рабочего кабинета. Яна же совсем другая. О ней хотелось думать, хотелось в неё погрузиться, докопаться до глубины.

Ещё мысли об испарившейся сестре не давали покоя. Где она, с кем. Оставила ребёнка и даже ни разу не позвонила. Хотя бы просто поинтересовалась, как дела у её же сына!

Как бы не было неприятно ему это признавать, но в чём-то Таня была права — Карина действительно мать так себе.

Телефонный звонок отвлёк его от перескакивающих с одной на другую мыслей.

Яна.

Её имя не было записано у него в телефоне, но этого и не требовалось — он прекрасно запомнил цифры, и разбуди его среди ночи, выдаст без запинки.

— Ян, у Богдана температура, — пропуская приветствие, встревоженно оповестила она. Фоном послышался сигнал клаксона, шуршание шин, видимо, она где-то в дороге. — Тридцать восемь и три.

— А где вы сейчас?

— Выехали со школы. Я не знала, как лучше поступить: хотела отвезти его к себе домой, но потом подумала, может, ты будешь против… Я могу оставить его у себя, если ты слишком занят.

— Нет, не нужно, я как раз собирался скоро выезжать, — зажав айфон между плечом и щекой, Ян накинул пиджак.

— На проспекте Вернандского огромная пробка, боюсь, мы застряли тут надолго. Не знаю, через сколько мы вырвемся.

— Вы на проспекте? А где именно?

— Подъезжаем к арке.

— Тогда сворачивай в арку и потом езжай прямо по Чернышевской, там увидишь Сити Молл и сразу за ним жилой комплекс Пять звёзд. Знаешь такой?

— Да, что-то слышала, зимой реклама все уши прожужжала. Элитный муравейник для богатеньких снобов. Честно заработать на такие хоромы просто невозможно! А зачем нам туда?

— Там живу я.

— Ээ… понятно, — сконфуженно выдавила Яна. — Тогда мы скоро будем. Отключилась.

* * *

Юркая Мазда цвета "вырви глаз" припарковалась на свободное место охраняемой парковки. Крошечный автомобиль смотрелся комично среди величественных БМВ, Порше и Мерседесов последней модели. Яркое пятно среди лаконичного серо-бело-чёрного.

Когда Ян увидел её, в груди словно стало теснее.

Она вышла из авто и как будто потерялась, оглядываясь вокруг. Пять абсолютно одинаковых высоток в двадцать с лишним этажей окружили со всех сторон, и она, такая хрупкая и беззащитная, в эпицентре стекла и бетона. Рядом со своей маленькой Маздой. Словно пришелец из другого мира, где всё красочнее и проще.

Приоткрыв окно, Ян невольно залюбовался её силуэтом. Вот же я, совсем близко, посмотри.

Богдан выполз из машины, вытягивая следом за лямку рюкзак. С грустным лицом прижался к Яне: она потрепала его за растрёпанные вихры и приобняла за плечо.

Ян выбрался из BMW и поднял руку над головой, обнаруживая своё присутствие.

— Дядя Ян, — мальчишка сорвался с места и подбежал к Яну, обняв того за длинные ноги. Лилипут и Гулливер. Яна неторопливо присоединилась к ним, с теплотой наблюдая за представшей перед глазами картиной.

— А я заболел. Потрогай, какой у меня лоб. Потрогай! — подставил мордашку под его огромную ладонь. — Горячий, да?

— Прости, это я виновата. Чёртово мороженое, — с сожалением покачала головой Яна.

— Что за мороженое?

— Купила утром перед работой шоколадный брикет и угостила Богдана. И вот итог. Горло не болит? — присела на корточки рядом с ребёнком, тревожно трогая лоб мальчика.

— Не думаю, что это твоя вина. Скорее, это я болван — оставил включенным кондиционер в гостиной, — поспешил успокоить Ян. — Я тут купил по пути какие-то лекарства. Я в них ни черта не разбираюсь, но взял на всякий случай от всего подряд, — протянул ей фирменный пакет аптечной сети с массой разнообразных коробочек и бутылок.

— Эспумизан? Это же для младенцев, от коликов, — рассмеялась Яна, читая этикетки. — Но от температуры вот тоже есть, и пастилки от горла. Вот это дай сразу, как придёте, а это на ночь.

— Как бы не перепутать…

Ян совершенно растерялся. Он знал, как выгодно вложить деньги, чтобы они принесли ощутимую прибыль, разбирался в акциях и тонкостях строительного бизнеса, но совершенно не понимал, чем лечить элементарную простуду.

— Сейчас, я запишу, — Яна достала из сумочки блокнот и ручку и приложила листок к раскалённому капоту. — А Карина? Не берёт трубку?

— Телефон отключен. Отставил ей СМС, как только дойдёт, сразу же получу оповещение, — заглядывая ей через плечо, поделился Ян.

Теплый ветер играл с её волосами, забрасывая соломенные пряди в лицо: она забавно сопротивлялась, убирая непослушные локоны за ухо. Маленький бриллиант в скромной серёжке-гвоздике переливался на солнце, сияя совершенными гранями.

Он залюбовался шелковистой кожей её шеи — смотрел словно маньяк, не отрываясь, и буквально силой сдерживал себя от порыва притронуться губами к едва заметно пульсирующей тонкой синей венке…

— Я е-есть хочу, — капризно протянул Богдан куда-то ему в ногу.

— Есть? — вернулся на грешную землю Ян. — Ну… мы можем заказать пиццу или китайскую лапшу. Хочешь?

— Нет. Как-то не хочется.

— Теперь я на все сто уверена, что своих детей у тебя точно нет, — Яна протянула ему сложенный пополам листок. — Ребёнок болеет, аппетита нет. Ему нужен куриный бульон, что-то не тяжёлое. И уж точно не китайская лапша с тонной раздражающих горло специй!

— Увы, с бульоном неувязка. Как-то не сложилось у меня с домашней кухней. Но, думаю, можно поискать в интернете, кто-нибудь да заморачивается подобным.

— А может, ты мне суп сваришь? — Богдан поднял на неё полные надежды покрасневшие глаза. — С белыми кругляшками!

Ян и Яна быстро переглянулись. Она замялась, он тоже ощутил себя слегка не в своей тарелке.

— Пожалуйста! Ты же умеешь? — не унимался Бо.

— А что за белые кругляшки? Пельмени, что ли? — почесал затылок Ян.

— Суп с пельменями? — прикрыв рот ладошкой, Яна не сдержала смех. — Может, клёцки?

— Да! Клёцки! Бабушка мне варит. Я очень люблю! Очень! Так сваришь?

Она снова кинула на Яна умоляющий взгляд. Она не могла отказать больному ребёнку, но и идти к Яну домой, на его территорию, было не очень удобно. Всё это он прочитал в её глазах и почувствовал себя чёртовым эгоистом и самым отвратительным дядей на земле, когда вдруг подумал, что племянник заболел как никогда вовремя.