Хотя мой собственный трюк оказался еще глупее. Не нашлось в арсенале крутого сталкера Хэта, должного валить тупых костоглодов пинками и щелбанами, ничего против такого приема. Кроме прыжка через тварь, упершись руками в его весьма крепкую спину. К моему счастью, ороговевших кусков на спине не так и много. В отличие от жесткой шерсти, торчащей колючей проволокой по хребтине. Но на всякую острую дрянь у нормального сталкера найдутся штурмовые перчатки. А я вроде как сталкер вполне из нормальных.

В общем, цирк с конями и понями. Жаль, мой «пони» вместо положенных ему умений писать радугой и нести всякую чушь пользуется только последним.

– Убю!!! – хрипнула совсем ошарашенная тварь. – Мудккблёёё!

Ага, убит. Убёт? Как правильно-то?

Костоглод, встав на дыбы, снова уткнулся в меня своими черными выпуклыми глазенками. Пули, выпущенные моим АК, ударили по панцирю на груди и шее. Сковырнули одну из блях, пустив твари чуть больше крови, и все. Потому как не бронебойные.

Костоглод рыкнул, чуть сдвинулся. Метра два между ним и мной. Всего два. А мускулы на сильных корявых лапах напряглись мгновенно, выдавая тот самый молниеносный бросок, что может стать для меня последним. Офигеть! Да как так-то, это ж, мать его ети, всего-то костоглод!!!

Шипение и бульканье, донесшиеся снизу, впору было издавать паровозному или пароходному котлу. Столько в нем слышалось ярости, силы и желания выплеснуть из себя море концентрированной энергии. Рядом не стой, поломает разлетевшимися осколками чугуна и стали, ага. Впору было бы испугаться… если бы не «но». Люто-ужасные звуки издавала всего-навсего Раздва. Раздва, вытянувшаяся сбоку в самую настоящую боевую колбасу. Раздва, переливающаяся всеми цветами солнечного спектра с доминированием алого и пламенно-оранжевого. Но Раздва, к моему сожалению, всего лишь пусть и большая, но девчонка хорька-радужки. И все.

Но костоглод даже остановился, разом чуть опав вздувшимися мышцами, заревел в ответ, растянув всю свою немалую пасть крайне мерзким и страшным образом. В ответ зашипело сильнее. Через крохотное мгновение, вместившееся в «сердце ударило, замерло и…», зашипело у него из пасти. И не просто зашипело. Зашкворчало, прыская злющими огненными змейками, воняя разом взявшейся плотью и подсвечиваемое красивейшим зеленым цветом. Мне оставалось только влепить на всякий случай очередь по лапам, подрубая и заставляя мутанта упасть. И потом, сев на задницу, несколько раз глубоко вдохнуть воздух. Хорошо, нервы крепкие и опыта хватает. Блевать от вида горевшего изнутри страшилища как-то не тянуло.

– Спасибо… – Я помахал Маре и поднял большой палец. – Уважаю, чё уж там.

– Всегда, – хрипнула Мара, отбрасывая картонный цилиндр от сигнальной ракеты. – Я чего-то испугалась, если честно. Его вообще пули не берут?

– Берут. Бронебойные. А я взял магазин с обычными.

– Так и подумала. Да, и прости, что не сообразила свои найти. Отключилась, по-моему. Пришлось импровизировать.

– Офигенная импровизация. Мне понравилась. Кебаб вышел отменный.

Мара сплюнула. Очень уж как-то побледнев.

– Готова идти дальше.

Это совсем хорошо. Буря ярилась. И до нас ей оставалось ровно минут на пять больше, чем нам до Парка. Такая вот хрень.

– Только поблюю. Ага?

Ага. Поблюй, родимая. Чего уж тут… воняет-то, Господи прости. Никак она костоглода до самых кишок прожгла своей импровизацией. Отворачиваюсь, отворачиваюсь.

* * *

Буря рокотала. Буря накрывала чернотой. Буря рождала внутри себя рогатые хищные молнии. Золотисто-ослепительные, ярящиеся расплавленным серебром, изгибаясь и громко треща, электрические копья били вниз. Полыхало несколько деревьев. Занялись развалины каких-то домов. Ветер, налетевший еще сильнее, только добавлял жути. Раздувал пламя, задирая его к бушующему небу, к его тьме, вспыхивающей ослепительно-ядерными белыми разрядами.

И нам с Марой на это было совсем не наплевать. До Парка мы добрались. И даже не с грехом пополам. А вполне быстро и останавливаясь всего раз. Искали обходной путь мимо шикарного разлившегося озерца с «чертовым киселем». Сами понимаете, что нашли.

И вот сейчас, лежа на небольшом бугорке у Парка, мне злилось. Да так, что хотелось полосовать очередями от бедра и закидывать обозримое пространство всеми имеющимися гранатами. Только это глупо… как минимум. Потому что боеприпасы надо экономить. А против орды Красных, шастающих взад-вперед на огромной асфальтированной площадке, заставленной чудо-техникой, шансов на два наших боекомплекта было, мягко говоря, не очень много.

Будь Красные спокойными, все, глядишь, обошлось бы. Но мутанты, выписывая по Парку замысловатые петли, явно такими не выглядели. Если не сказать наоборот. Перекореженные высохшие и скомканные остатки людей, пугающие своими уродствами, вели себя более чем возбужденно. Верещали, визжали, лупили друг друга, размахивали всем чем угодно, но смертоносным. А в их руках, поверьте, даже заржавевший дуршлаг становится оружием, по крутости и убойности схожим с булавой Ильи Ивановича Муромца. И Красные, вот прямо своим нажопупроблемёром чую, кого-то искали. Вернее, ищут. Целеустремленно и упорно. И нас с Марой и Раздва спасает ветер, дующий от них к этому вот бугру, и хороший камуфляж комбинезонов.

– Что делать? – Мара хмыкнула. Покосилась на молнию, рухнувшую куда-то в Парк. Там даже успели завопить, прежде чем порыв ветра притащил запах шашлыка.

– Спускаться, – буркнул я, – нам вон к той смешной дряни. Или страшной, кому как.

– Охренеть… это чего?

Чего, чего? Тепловоз, поставленный на колесную базу «Урагана». Один из нескольких вариантов чего-то там для чего-то там. В данном случае просто муляж. Без какого-либо двигателя. Зато, вот ведь, с относительно целым прорезиненным покрытием и несколькими антеннами, служащими громоотводами как раз в такие моменты. Экспериментальная установка, высящаяся практически надо всей выставкой. Если не считать несколько машин «БелАЗ» и совершенно футуристические военные образцы.

Вон тот аппарат, разделенный на два отсека, на восьми мостах, кто-то умный назвал «Крузером». Даже надпись нанес аэрозолем. И он, беда, занят кем-то из бродяг. Рассмотреть огонек, прыгающий внутри, можно только зная, куда смотреть. И стоявший рядом с ним чудовищный джаггернаут-убийца с милым и четким прозвищем «Жнец» тоже уже заселен на эту ночь. И даже «Кирасир», прижавшийся к его боку, занят. Прямо проклятие какое-то. Но я проклятию радовался.

Ведь нам надо просто пробираться к сухопутному локомотиву. Вот всегда было интересно: а есть хоть один рабочий экземпляр этого чудовища? Как там его? А, да. АСКВ-50, точно.

Атомоход сухопутный, колесный, вездеходный с транспортируемой атомной электростанцией мощностью 50 МВт, (сокращенно АСКВ-50) и бла-бла-бла. Дальнейшее развитие проектов передвижных атомных станций типа «Памир», а также ТЭС-3 и ТЭС-8. Помнится, Урфин отыскал из любопытства, в Сети, конечно, инсталляцию к этому проекту. Как там было…