– Прекрати на меня кричать, Габриэль! Ничего подобного я и не говорила. Я вообще не рассказывала матери о наших отношениях. Мне ли не знать, что твой интерес долго не держится.

– Вот и прекрасно. Глупо об этом разговаривать. – Он завел машину и тронулся с места.

Элис не могла поверить, что всего считаные часы назад они занимались любовью. Неужели она была настолько глупа, что на что-то надеялась? Неудивительно, что он настолько обленился, если даже она упала к его ногам, несмотря на все, что ей было о нем известно. Одно его присутствие отключало в ней способность здраво мыслить. Он удачно сыграл на чувстве исключительности, ни с того ни с сего приехав сюда и заявив, что не может выбросить ее из головы. Или, может быть, Элис решила рискнуть, потому что была задета историей с матерью и ей тоже захотелось показать, что и она не трусиха?

В любом случае это была самая неудачная идея, которая только могла прийти ей в голову. Можно сколько угодно искать себе оправдания, но толку от этого никакого. Встречаться с Габриэлем Кабрерой – все равно что впервые встать на сноуборд и поехать по самой сложной трассе. Катастрофа неизбежна.

Перспектива провести остаток дней без него казалась ей пугающей, но Элис постаралась об этом не думать. Кроме того, теперь-то уж точно придется уволиться.

– Довольно удобно все, о чем не хочешь говорить, объявлять глупым. Во вторник ты получишь мое заявление об увольнении.

– Что за чушь!

– И кстати, – продолжала Элис, сочтя, что хуже уже все равно не будет, – давно хочу сказать тебе кое-что. Ты думаешь, это называется честность, когда ты рассказываешь девушкам, с которыми встречаешься, что на тебя не стоит рассчитывать. Но на самом деле ты просто успокаиваешь свою совесть. Никому от этого не становится легче, кроме тебя самого. Когда ты состаришься, у тебя будут огромные горы денег – и ни единой живой души, с которой ты мог бы ими поделиться!

На лице Габриэля не дрогнул ни один мускул.

Это безнадежно. Ничем его не проймешь. Если копнуть поглубже, то оказывается, что за маской обаяния, очарования, харизмы и выдающегося ума нет ничего человеческого. Жаль, что раньше ей не хватало смелости это признать.

– В таком случае, – процедил сквозь зубы Габриэль, – я отвезу тебя домой. На работу можешь не возвращаться, я засчитаю твое последнее высказывание в качестве служебной записки.

Когда он открыл перед ней дверь, она отшатнулась, потому что не могла вынести мысли о его прикосновении. Ее тело продолжало остро ощущать его присутствие, и это было ужасно.

– Если тебе нужны какие-то вещи, свяжись с отделом работы с персоналом, и они это организуют.

Их взгляды встретились, и Элис первой отвернулась.

– Мне ничего не нужно.

Внутри Элис бурлил коктейль из страха, скорби и самообвинения. Она выбралась из машины и вошла в дом, не обернувшись.

Элис вернулась с небес на землю – с оглушительным треском. Спустя месяц после увольнения из компании Габриэля она работала секретарем в маленькой юридической фирме в пригороде Лондона. И вместо чарующего вида на город с высоты в окно она наблюдала парковку у местного супермаркета. А ее начальником теперь был мужчина средних лет, чьи развлечения сводились к тому, чтобы пару раз в неделю выбраться поиграть в гольф.

Ее волосы снова приобрели естественный цвет, и все произошедшее казалось не более чем сном.

От Габриэля не было никаких вестей. Не то чтобы Элис всерьез их ожидала, однако наивные надежды на его возвращение время от времени ей докучали, а по вечерам она ложилась спать с чувством горького сожаления.

Выздоровление ее матери шло семимильными шагами. Теперь, когда у нее не было необходимости скрывать свои отношения, казалось, только о них она и могла говорить. Но, познакомившись с предметом ее воздыханий, Элис была вынуждена признать, что ее мать в надежных руках.

Памела частенько поговаривала, что время не стоит на месте, имея в виду, что ситуация изменилась и теперь она уже не в том состоянии, что после развода. Она намекала, что и Элис стоит двигаться дальше, жить полной жизнью, что пора бы ей забыть о Габриэле и завести кого-нибудь другого. Элис, конечно, могла бы сказать, что уже достаточно нарисковалась, но не хотела спорить с матерью и потому помалкивала. В последнее время Памела в основном говорила о поездке, в которую они с Робином собирались отправиться. Элис поддакивала, но уже достаточно утомилась от этих разговоров.

Она была вымотана. Было начало девятого. На ее новой работе не было принято задерживаться, но пришлось пойти в бар вместе с новыми коллегами – отказываться было невежливо.

Свет в доме не горел. Это удивило Элис: Люси, ее соседка, собиралась этим вечером быть дома. Элис вошла в дом и нарочито шумно хлопнула дверью. Однажды застав Люси и ее парня в компрометирующей позе на диване в гостиной на первом этаже, она старалась быть предусмотрительной. Бросив сумку у дверей, она отправилась на кухню за бутылкой воды.

Габриэль чуть не сошел с ума, пытаясь ее разыскать. Весь месяц он пребывал в отвратительном настроении, не мог ни на чем сконцентрироваться, ходил по офису и рычал на случайных сотрудников, попадавшихся ему под руку. За это время он успел сходить на шесть свиданий с разными женщинами, но ни с одной не продвинулся дальше ресторана. Но все еще отказывался сдаваться. Черт побери, эта женщина отказала ему дважды!

Поиски секретаря тоже оптимизма не прибавляли. Сейчас у него была третья сотрудница за месяц, и перспективы были не самые радужные. Габриэль проклинал себя за то, что позволил Элис уйти без традиционной двухнедельной отработки.

По ночам было еще хуже. Когда его ничто не отвлекало, его одолевали непрошеные мысли. Он скучал по ней. По ее прямоте, по ее взгляду, улыбке, даже по ее запаху. И вот он явился сюда, пережив дотошный допрос от ее подруги, подобного которому не видали, пожалуй, со времен испанской инквизиции.

– Думал, ты никогда не появишься. Где ты была? – Он старался казаться невозмутимым.

Элис, не заметившая его в темноте, чуть не подпрыгнула. Она в шоке рухнула в ближайшее кресло и молча воззрилась на него, не в силах поверить своим глазам.

– Я уже час тебя жду.

Она была на свидании? Нет, вряд ли. Тогда бы она так рано не вернулась. Или, может, это было неудачное свидание? Габриэлю нравилась эта мысль. Он пережил достаточно неудачных свиданий в последнее время.

– Габриэль, что ты здесь делаешь? – Элис не знала, что еще сказать. Ее сердце оглушительно стучало, и казалось, что она сейчас упадет в обморок.

– Меня впустила твоя соседка.

– Ее зовут Люси.

Какой абсурдный разговор. Она не могла оторвать глаз от его лица. Он выглядел каким-то осунувшимся. Он был в костюме, но без галстука, и верхние пуговицы рубашки были небрежно расстегнуты. Для всегда подтянутого Габриэля это было странно.