Глаза Леопольда загорелись, спина выпрямилась.

— В этом что-то есть… В конце концов, они просто не имеют права держать все эти секреты у себя. По-моему, это несправедливо. Они обязаны считаться с Анакреоном!

— Ну вот, ты уже начинаешь понимать. А теперь, мальчик мой, подумай, что будет, если Смирно решится напасть на Термин и получит в результате все их секреты? Через сколько месяцев мы превратимся в их вассалов? Как долго сможешь ты продержаться на троне?

Леопольд разнервничался.

— Великий Космос! Вы совершенно правы! Нам необходимо нанести удар первыми. Ведь это будет всего лишь акт самозащиты!

Улыбка на лице Виениса стала чуть шире.

— Более того, когда-то, в самом начале царствования твоего деда, Анакреон даже успел создать военную базу на Термине — базу, жизненно необходимую для обороны нашего государства. Но нам пришлось оставить эту базу в результате интриг предводителя Фонда, мошенника-ученого, в жилах которого не было и капли благородной крови! Ты понял, Леопольд?! Твой дед был унижен простолюдином! Я помню этого человека. Он был едва ли старше меня, когда прибыл на Анакреон со своей дьявольской улыбкой и со своими дьявольским мозгами — но за его спиной стояла мощь трех королевств — которые, как подлые трусы, объединились в коалицию, чтобы посягнуть на величие Анакреона.

Леопольд покраснел от гнева, глаза его сверкали.

— Клянусь Селдоном, на месте деда я все равно продолжал бы борьбу!

— И зря. Тогда мы приняли мудрое решение: переждать и смыть оскорбление в более удобный для этого момент. До самой своей преждевременной смерти твой отец надеялся, что именно он смоет позор… Ладно, достаточно об этом…

Виенис на минуту отвернулся. Потом, словно бы подавляя нахлынувшие чувства, произнес:

— Ведь он был моим братом. И если его сын…

— Да, дядя, я не посрамлю памяти отца. Я решил. Будет только справедливо, если мы не оставим камня на камне от этого гнезда мятежников, и немедленно!

— Нет, сейчас еще не пришло время для этого. Сначала мы дождемся, пока они отремонтируют крейсер. Сам факт, что они согласились его отремонтировать, говорит о том, что они нас боятся. Дураки! Они пытаются задобрить нас — но ведь мы не свернем с нашего пути, не так ли?

Леопольд звонко ударил себя кулаком по ладони.

— Пока я король Анакреона — нет!

Биение усмехнулся.

— Кроме того, нам надо дождаться прибытия Сэлвора Хардина.

— Сэлвора Хардина?! — глаза короля округлились, и все жесткие линии сползли с юношеского безбородого лица.

— Да, Леопольд, в день твоего рождения на Анакреон прибывает сам правитель Термина — не исключено, что для того, чтобы заговорить нам зубы. Но это ему не удастся!

— Сэлвор Хардин! — повторил Леопольд благоговейным шепотом.

Биение нахмурился.

— Что, испугался? Это тот самый Сэлвор Хардин, который ткнул носом в грязь твоего деда во время своего первого визита на Анакреон. Не забывай о смертельном оскорблении, которое он нанес нашему королевскому дому! И нанес его простолюдин! Ведь он сам вышел из грязи.

— Нет… я постараюсь не забыть этого. Я не забуду! Мы отомстим ему… но, но… я все же немножко боюсь.

Принц-регент встал.

— Боишься? Чего же? Чего ты боишься, мальчишка… — он задохнулся, не в силах подобрать слов.

— Ведь развязать войну против Фонда — это…. это святотатство! Я имел в виду… — он умолк.

— Продолжай.

— Ну, если бы Дух Галактики на самом деле существовал… — неуверенно начал Леопольд, — …ему бы это, наверное, не понравилось. Вам не кажется?

— Нет, не кажется! — твердо ответил регент.

Он вновь опустился на свое место. Губы его скривились в странной улыбке.

— Значит, ты действительно забиваешь себе голову этими бреднями о Духе Галактики? Вот что значит позволять тебе делать все, что взбредет в голову! По-моему, ты слишком прислушиваешься к Верисову.

— Он многое мне объяснил…

— Насчет Духа Галактики?

— Да.

— Эх ты, сосунок! Да он сам верит во все это мракобесие куда меньше меня! А я в него совсем не верю. Сколько раз я говорил тебе, что все это — сплошная чушь!

— Да, я помню. Но Верисов говорил…

— Черт бы побрал этого Верисова! Это все чушь собачья!

Повисла краткая пауза, полная молчаливого протеста со стороны Леопольда; затем король сказал:

— Все равно, все в это верят. Во все эти истории о пророке Хари Селдоне и о том, что Фонд предназначен для выполнения его заповедей — чтобы в конце концов построить рай земной — а ослушники будут обречены на вечные муки. Люди в это верят. Я ведь председательствовал на многих празднествах и мог сам в этом убедиться.

— Да, они верят — но не мы. И ты должен быть рад, что дело обстоит именно так — потому что благодаря этой человеческой глупости, ты считаешься королем по праву, дарованному тебе богом, более того, ты и сам — полубожество. Это очень выгодно. Исключается сама возможность любых бунтов; абсолютное повиновение во всем обеспечено. И именно поэтому тебе, Леопольд, необходимо лично объявить о войне с Термином. Я — всего лишь регент, простой смертный. Ты же король, а значит, — полубог.

— Но мне кажется, что на самом деле все обстоит не совсем так, — задумчиво произнес король.

— Да, не совсем, — последовал иронический ответ, — но ты являешься полубогом для всех, кроме жителей Термина. Ясно? Для всех, кроме них. И как только мы разделаемся с ними, уже никто не посмеет отрицать, что ты — наместник бога. Подумай об этом.

— И после этого мы сможем сами управлять энергоустановками в храмах и кораблями, которые летят без людей; в нашем распоряжении будет и святая пища, которая излечивает рак, и многое другое?.. Но Верисов говорил, что пользоваться этим могут только те, на кого снизошло благословение Духа Галактики…

— Да, так говорит Верисов. Верисов — это главный твой враг после Сэлвора Хардина! Так что лучше слушай меня, Леопольд, а о них не беспокойся. Мы вместе возродим Империю — не только Королевство Анакреон — а Империю, в которую будут входить миллиарды Солнц Галактики. Разве это не лучше, чем пресловутый «земной рай»?

— Лучше.

— Может ли Верисов пообещать что-либо большее?

— Нет.

— Отлично, — в голосе регента появились повелительные нотки. — Ну что ж, в таком случае вопрос можно считать решенным.