достал оттуда свой блестящий никелированный «Кольт 1911» с резными накладками из слоновой кости, сразу же на месте проверив обойму и взведя затвор. Затем он взял со стола рацию и спросил.

— Где он сейчас?!

— В Центральном зале возле первой слева колонны, — послышался ответ Фишера.

— Сходи к Уорду, скажи, чтоб по моей команде включили гимн США и погромче. Пора заканчивать этот балаган!

— Понял тебя, Джек! — прозвучал ответ в рации.

Джек засунул пистолет за пояс и вышел из кабинета. Он направился быстрым шагом к Центральному залу, где в это время происходило торжество уже порядком захмелевших и подуставших после долгого и бурного турнирного дня многочисленных персон. Вычислив цель возле колонны, Джек начал медленное сближение с ней, параллельно присматриваясь к приближающимся людям, и периодически отводя взгляд в сторону, чтобы не вызвать случайных подозрений своим поведением. Внезапно, он ускорил свой шаг и, ловко выбрав нужный момент, намеренно толкнул в локоть даму с бокалом красного вина, которая в это время проходила мимо в паре с ещё одной особой. По своему принципу произошёл тот же самый случай, что и у Ганса на «Ноймайере», — человек азиатской внешности в чёрном костюме с расстёгнутым пиджаком, в светлой кремовой рубашке был обильно облит красной жидкостью от груди до пояса. Джек даже не обратил на него никакого внимания, а подхватив даму за локоть и отводя в сторону начал шумно и обильно извиняться с очень галантной улыбкой на лице.

— Sorry! Sorry! You have no idea how guilty I am before you! («Простите! Простите! Вы не представляете, как я виноват перед вами!»)

Чрезвычайная деликатность и обаятельность, которой Джек умел профессионально пользоваться в таких случаях вперемешку с дорогим мужским парфюмом и захмелевшим состоянием дам создавали однозначный безоговорочный отвлекающий эффект, для того, чтобы просто нагло, быстро и категорически обгадить рубашку террориста и после этого всем вместе уйти в сторону, как будто ничего и не произошло. Джек отлично отработал роль эдакого зловредного каверзного пакостника, сродни некоторых героев Чарли Чаплина с подобного рода выходками в его многочисленных чёрно-былых приключениях на киноэкране.

Внезапно облитый вином азиат с ошарашенным видом и недоумевающим выражением лица от такой неописуемой наглости, выругался на арабском и поспешил в сторону жилого комплекса. Джек же прищурившись через плечо коварным козлячьим взглядом, быстро просчитал всю ситуацию и через другой живой коридор присутствующих в зале людей, рванул в том же направлении, периодически и быстро озираясь по сторонам и балконам с опасением, не следит ли кто-нибудь ещё третий за происходящим.

Он следовал по пятам уходящего от него человека, равномерно держа дистанцию в несколько десятков метров и прячась за встречными людьми. Когда же они оба поднялись на второй этаж жилого модуля, Джек достал из кармана рацию и коротко произнёс в неё: «Билли пора заводить шарманку!»

Через несколько метров начинался вход в основной коридор, где располагался номер террориста. Джек стал медленно и осторожно передвигаться вдоль стены боком, делая периодические остановки. Внезапно он услышал отчётливый хлопок закрывшейся двери. Он на секунду выглянул в коридор из-за стены и, убедившись в том, что коридор пуст, спокойно и быстро вошёл в него, направившись к двери кастелянши. Открыв её дверь своим магнитным ключом третьего уровня, который подходил ко всем входам на станции, он зашёл внутрь хозяйственного помещения, взял первую попавшуюся под руки подушку, вынул из-за пояса свой «Кольт», обернул его сверху подушкой, сложив её пополам, и вышел обратно. Коридор был пуст, издалека послышались торжественные аккорды гимна США. Джек спокойно подошёл к нужной двери и постучал дважды. Дверь распахнулась, перед ним стоял тот самый азиат, без пиджака, без рубашки в майке с красным пятном и довольно растерянным видом. В этот момент он только что осознал, что стоящий перед ним на пороге человек в годах с несколько незаурядной внешностью интеллигентного пенсионера в очках с такими милыми на первый взгляд усами, держащий что-то в правой руке внутри подушки, обёрнутой другой рукой — это очень и очень плохой знак. Начались быстрые глухие выстрелы, в разные стороны полетели мелкие клочья синтепона, Джек прищурившись наступал вперёд, а человек перед ним исполнял свой грандиозный заключительный танец смерти, подёргивая по очереди вверх плечами, подмахивая руками в стороны и отступая короткими шажками назад. На седьмой пуле он задумчиво и растерянно на мгновение уставился на что-то перед собой в пустоту и упал назад. Джек бросил подушку рядом с телом, затем вернулся назад, закрыл за собой дверь в номере и осмотрелся вокруг, — искомый кейс лежал на столе. Он быстро и аккуратно открыл его, система детонатора была довольно простой и знакомой для того, чтобы не заставить Джека долго с ней возиться. После несложных манипуляций с радиопередающим устройством активации взрывателя, он вновь достал свою рацию из кармана и произнёс: «Билли, дело сделано, спускай собак!»

ГЛАВА XIV. ОПЕРАТИВНАЯ РАЗВЁРТКА

Сразу после второго старта в 13:30 на Амундсен-Скотт прошла жеребьёвка группы третьего турнирного заезда, в состав которой, кроме уже намеченных ранее Зордакса и Джокера, третьим вошёл французский пилот Андрэ Марсо на своём сновигаторе «Supplanter» ярко красного цвета с синими и жёлтыми расцветками элементов боковой аэродинамики и фюзеляжа в креативных формах спортивного дизайна, разграниченных серебристыми линиями.

Практически все пилоты проекта «Полярной Навигации» уже были переодеты в свои лётные костюмы сразу же после церемонии открытия Чемпионата для экономии времени и личного комфорта, так как их комбинезоны были гораздо удобнее парадной формы, которую приходилось надевать на официальные мероприятия. Под бурные овации гостей новая турнирная тройка торжественно проследовала из Центрального зала в Технический модуль, откуда без десяти два они выдвинулись на своих уже прогретых сновигаторах к стартовой прямой полигона, превосходно просматриваемого публикой из широких огромных витражей станции. В радио эфире начались контрольные и подготовительные переговоры диспетчеров с регулировщиками технических групп и самими пилотами, и вот уже электронный голос бота начал обратный отсчёт, запущенный перед непосредственным выходом сновигаторов с полигона.

Машины со свистом вырвались со стартовой линии вперёд, подняв за собой резким ударом тяги обильные тучи снега, которые тот час же насквозь прорезались, как лазер, закрученными потоками инертных масс, вырывающихся на форсаже из ионных двигателей, запущенных до предельного максимума.

Зордакс остался позади всех, его «Strict Supressor» в виду своих конструктивных особенностей не позволял достигать такого уровня резкого ускорения, как у француза и американца на его «Antarctic Fantom», который также обладал очень серьёзной динамикой разгона при использовании форсажа. Да ему собственно и