Сейчас будет массивный кирпичный гараж с кирпичным забором, возле гаража высоченный тополь. Да, точно, вот он, тополь, вот он, гараж. Здесь, в этом переулке, жил один из наших старых знакомых, бывший сослуживец отца по сорок второй учебной дивизии. Прапорщик дядя Леша из службы артиллерийского вооружения, спокойный рассудительный мужик, любящий выпить и способный починить все на свете, от танковой пушки до утюга. Мы частенько приезжали к нему в гости. Интересно, что с ним сейчас, жив он или сгинул, а может, уехал в Россию? Сразу же захотелось узнать, но пришлось пересилить себя и двигаться дальше. Маршрут теперь стал более знаком, и тот домик, на плане обозначенный всего лишь маленьким квадратиком, был всего-навсего магазином через улицу. Магазин я обозначил как конечную точку маршрута, до которой планировал дойти. Дошли спокойно, без каких-либо неожиданностей. Возле магазина обнаружили небольшое скопление военной техники. Два БМП, одна МТ-ЛБ и куча народа. Высовываться мы не стали и, притаившись за железной коробкой гаража-ракушки, принялись наблюдать. БМП были, скорее всего, из захваченных у нас. На броне сидели боевики в белых маскировочных халатах. Народ, толпившийся вокруг, что-то живо обсуждал. Надо было быстрее отходить на базу и давать координаты скопления бронетехники и боевиков. Мне опять стало до слез обидно: ну почему нам не дали еще одну радиостанцию? Сейчас вопрос наведения минометного огня и огня артиллерии занял бы всего пару минут. Мы находимся на прекрасной наблюдательной позиции. Местность я прекрасно знаю, уйти можем легко и красиво, и хрен когда они меня здесь поймают. Не они одни здесь местные. Все-таки память странная штука, ничего не помнил, и — раз! — все всплыло в памяти ярко и отчетливо. Все проулки и переулки, по которым мы бегали, играя в войнушку. Вспомнился даже тайный лаз под гаражами неподалеку от магазина. Можно было, не оббегая улицу по кругу, нырнув в старую канализационную систему, пробежать под гаражами и оказаться совсем на другой улице…

Площадка перед магазином огласилась криками, БМП завелись и упыхтели, волоча на жесткой сцепке незаведшийся тягач. Толпа, еще немного покричав, поплелась за техникой. Мимо нас прошло несколько человек, кто в пальто, кто в военном бушлате. У кого в руках автомат, у кого охотничья винтовка. Идут как на работу, скорее всего, в центр города — туда, где не прекращаясь гремит бой. Немного подумав, я скомандовал, и мы, поднявшись, последовали за ними, держась чуть поодаль и стараясь не попадаться никому на глаза.

Таким образом мы, пройдя, по моим расчетам, еще около километра, оказались на широкой перпендикулярной нашему движению улице. Толпа, за которой мы следовали, пропала из виду. Я попытался вспомнить, что же это за улица. Однако подлая память решительно отказалась сотрудничать. Григорович высмотрел табличку на одном из домов и объявил, что мы вышли на улицу Филатова. Ага, если вспомнить получше хотя бы план города, то, пойдя вправо, мы снова упремся в железную дорогу и дойдем до Комсомольского парка.

Скорее всего, боевики ушли в сторону проспекта Ленина и будут выдвигаться в сторону улиц Привокзальная и железнодорожного вокзала, где сейчас, по сведениям, сообщенным мне в штабе, ведут бои самарцы и майкопцы. Площадка перед магазином, скорее всего, служит сборным пунктом личного состава и техники перед отправкой на выполнение задач. Надо все-таки добраться до своей базы и на сеансе связи дать координаты площадки для запланированных целей артиллерии. Вернулись мы на базу ровно в три часа ночи. Фельдшер, стоявший на «фишке» и носившийся по сторожевому окопчику, словно укушенный пчелой пес, радостно взвизгнул и доложил, что все без происшествий, радостным шепотом. Разведчики, свободные от дежурства, дрыхли в обнимку с автоматами и пулеметами. Найденные нами мужики валялись на полу и звучно храпели.

Паша не спал и, по всей видимости, страшно переживал, хотя виду и не подал. Времени было начало четвертого, и я решил послать на разведку местности вторую подгруппу вместе с Ежовым, уже более-менее знакомым с местностью. Разведчики проснулись, попрыгали на месте, разгоняя сон. К выходу были готовы через две минуты, так как спали в снаряжении, оставили только рюкзаки и ждали, пока Ежов попьет чая и покурит всласть.

Еще раз дав указания по поводу доразведки площадки возле магазина, я приказал также пройтись сначала в ту сторону, откуда мы пришли, досмотреть по возможности место, где боевики пытались установить пушку, а потом следовать по намеченному маршруту. Проводив подгруппу, я распинал связиста, мирно подремывавшего в уголку возле газовой горелки в обнимку с радиостанцией. Чудо чудное, диво дивное: связь на этом выходе меня бесконечно удивляла и радовала. Дав пункту управления координаты сбора техники и координаты предполагаемых маршрутов выдвижения боевиков к местам боестолкновений, я согласовал огонь артиллерии по запросу, вызвал на частоте мотострелков прикрывавший нас блокпост. Уставший надтреснутый голос связиста сообщил мне, что «Янтарь» спит, и спросил, будить его или нет. Интересно, как это удалось уснуть майору в такой суматохе; или он просто свалился от усталости? Меня самого постоянно омывали теплые волны сна, и я клевал носом. Чтобы не заснуть, вышел, сменил «фишку» и посмотрел на небо, еще даже не начавшее сереть.

Через час прибежала запыхавшаяся подгруппа и, с ходу влетев в окоп, заняла оборону.

— Паша, что у тебя случилось, давай не томи! — начал я дергать заместителя.

— Командир, спалились! Там духи на БТРе возле магазина стояли и еще какая-то толпа, у них там, оказывается, патрули еще ходят, так вот, какие-то чичи нас заметили, давай орать и палить по нам. Вроде оторвались, но тут где-то этот БТР поблизости гоняет, то ли нас высматривает, то ли выехать куда-то хочет.

— Да, ругать тебя сейчас бесполезно, да и смысла нет, давай группу из дома всю сюда. И там, видел, в углу духовский РПГ-седьмой лежит и портплед с гранатами? Его тоже сюда тащи.

Через минуту я вгонял гранату в ствол в РПГ и скручивал колпачок. Где-то зарычал движок, нет, зарычало два движка, и на улицу вполз БТР-60, на котором, словно на базаре, восседала толпа боевиков. Они оживленно горланили, перекрикивая рев движков, и палили из автоматов по дворам. Никто даже не удосужился слезть с брони. Что-то это мне напоминало. Рассредоточив первую подгруппу в окопе, вторую подгруппу, увешавшую себя одноразовыми «Мухами», во главе с Пашей я послал на позиции, оборудованные с другой стороны дома. Как оказалось позже, Паша поступил намного лучше: обогнув со своей подгруппой дом, они повалив забор, перебежали на другую сторону улицы и залегли в дворе на противоположной стороне от наших позиций. А Кипрачева с пулеметом закинули на крышу гаража.

БТР и стреляющая толпа приближались. Я, привстав над окопом, поймал в механический прицел серо-зеленый дергающийся борт, показавшийся в рассветной мути между деревьев и вынырнувший из-за угла одноэтажного частного дома.

Граната бахнула реактивной струей и, чудом не задев деревья, впилась в корму.

— А-а-а-а-а! — заорали чеченцы и принялись лупить в белый свет как в копеечку.

По всей видимости, граната повредила один из движков. И БТР, вытягивая на одном, пытался проскочить простреливаемый участок. Вдогонку я послал вторую, но бесполезно, граната грохнула об угол дома. БТР показался весь в прямой видимости.