Аннабелла стояла у окна в пеньюаре, когда раздался стук в дверь. Она открыла и увидела Джайлса.

— Джайлс! Что-то случилось?

— Нет-нет! Я подумал, что ты предпочла бы получить письмо сегодня. Я зашел в Бакстоне на почту, взял там письма, но просмотрел их только что. Это — тебе. По-моему, от сестры.

— Я очень признательна вам, Джайлс. Спасибо, что принесли его.

— Значит, я не такой уж плохой, каким ты меня сегодня расписала?

Аннабелла улыбнулась, и в ее глазах заиграли веселые искорки.

— Не всегда, Джайлс. Иногда вы даже мне нравитесь. Спокойной ночи. — И она закрыла дверь.

Свечи почти сгорели, пока Аннабелла читала письмо сестры, которая совсем запуталась и была несчастна. Ее отношения с Филипом Уинболтом развивались быстрее, чем надеялась леди Ордуэй, и хотя мистер Уинболт пока не объяснился в любви, но дал понять, что Розабелла ему нравится. Та в свою очередь влюбилась. Филип, разумеется, считает ее Аннабеллой, и ей придется, как это ни тяжело, положить конец его ухаживаниям.

Отношения Розабеллы и мистера Уинболта достигли решающего момента в тот самый день, когда пришло письмо от Аннабеллы, в котором она сообщала о планах поехать в Бат. Розабелла сочла это желанным облегчением — она отправится в Бат с крестной и постарается забыть Филипа Уинболта. Но теперь!.. Решение насчет Бакстона все изменило. Она не вынесет еще два месяца! Если Розабелле нужно ее разрешение на то, чтобы раскрыть обман, то она, Аннабелла, без колебания его даст, так как больше всего хочет признаться во всем Джайлсу, пока не поздно. Аннабелла с нетерпением продолжала читать, но быстро разочаровалась: Розабелла хотела совсем не этого. Она поговорила с отцом, который посоветовал ей продолжать знакомство с Уинболтами, не раскрывая своего имени. Он предложил Розабелле дать Филипу Уинболту возможность получше узнать ее, чтобы потом, когда она наконец признается ему в обмане, он смог бы понять ее и простить. Розабелла решила так и поступить. Значит, они смогут поменяться местами только после того, как Розабелла скажет правду мистеру Уинболту. Послание кончалось страстной просьбой к сестре не предпринимать ничего, что бы нарушило этот план.

Аннабелла сложила письмо и убрала его. Выходит, она должна оставаться Розабеллой Ордуэй, пока не прояснится положение сестры. Должна! Ведь на карту поставлено счастье Розабеллы. Аннабелла вздохнула — с собственным ее признанием Джайлсу придется подождать… Но, возможно, Джайлс тоже поймет и простит ее, когда получше узнает?..

В день прогулки с утра светило яркое солнце. Запрягли четырехместный экипаж лорда Стантона, в котором вместе с хозяином должна была ехать леди Ордуэй. Что касается Аннабеллы, то лорд Стантон заявил:

— Миссис Ордуэй, разумеется, поедет верхом. Только так можно как следует насладиться окрестностями.

— Отец, но Розабелла не привыкла к сельским дорогам, а поездка предстоит долгая, — сказал Джайлс.

— Нет-нет, я поеду верхом! — воскликнула Аннабелла.

— Розабелла, это не легкий галоп в Гайд-парке. Дороги неровные, а тебе придется провести в седле почти весь день, — стоял на своем Джайлс. — Я считаю…

— Если вы не хотите меня сопровождать, то не о чем говорить, — Аннабелла укоряюще на него взглянула. — Но вы ведь заверили нас, что готовы выполнять наши просьбы…

Он пожал плечами.

— Если ты решила помучиться, я не стану противоречить. — И уже ласковее добавил: — Ты всегда можешь сесть в коляску, если устанешь.

Аннабелла смиренным голосом поблагодарила его, поклявшись в душе проехать весь путь туда и обратно верхом. Заметив насмешливый взгляд Джайлса, она упрямо задрала подбородок.

Договорились, что ландо лорда Стантона направится к деревне Брадшо по дороге, а Джайлс, Аннабелла и конюх поедут через вересковые пустоши.

— Джайлс, покажи миссис Ордуэй Блэкхоулскую пещеру. Но обещай не прятаться от нее!

Джайлс рассмеялся, а его отец объяснил, что, когда Джайлс был еще мальчиком, он повел его в эту пещеру, но ребенок вдруг исчез.

— Исчез? — не поверила леди Ордуэй. — Разве за ним не следили?

— Лаура, я не сводил с него глаз, но этот чертенок пролез в расщелину в скале и спрятался, а спустя несколько минут с хохотом оттуда выскочил. Я его вздул хорошенько в наказание.

— Это, пожалуй, единственный раз, когда вы по-настоящему рассердились на меня, сэр, — заметил Джайлс. — Мы с вами почти не ссорились.

— Я был в ярости еще и потому, что ты напугал мать. Она ведь тебя обожала. — Лорд Стантон замолчал. — Да, ты прав: какое было счастливое время!.. — произнес он после паузы. — И сегодня тоже. Так что, миссис Ордуэй, ничего не спускайте этому проказнику.

— Не спущу, лорд Стантон. Пусть он сначала покажет мне расщелину, чтобы я знала, где его искать, если он спрячется. А может, я его там и оставлю! Я-то ведь его не обожаю!

— С твоей стороны, Розабелла, это весьма невеликодушно: я же согласился на все, о чем ты просишь.

Смеясь, они отправились в путь.

До Блэкхоулской пещеры добрались довольно быстро. По пути Аннабелла несколько раз останавливалась, восхищаясь пейзажем.

— Никогда ничего подобного не видела! Джайлс, что это там за причудливые очертания на холмах?

— Это выветренные камни.

— Они похожи на скульптуры, возведенные гигантами. А кругом бескрайние пустоши. Как красиво! Я могла бы вечно здесь находиться!

— Сомневаюсь. Это сегодня светит солнце, а в плохую погоду тут тоскливо. К тому же в пустоши может подстерегать опасность.

Аннабелла посмотрела на Джайлса — он чудесным образом вписывался в этот величественный и прекрасный пейзаж… И внезапное желание нахлынуло на нее. Она с трудом удержалась, чтобы не коснуться его. Смущенная и потрясенная силой собственной чувственности, она отвернулась, притворяясь, что рассматривает холмы.

Они подъехали к пещере и, оставив лошадей конюху, поднялись по крутой тропке ко входу. Уплатив деньги, последовали внутрь за провожатым — грубоватым стариком, местный говор которого был не совсем понятен Аннабелле.

Блэкхоулская пещера вполне могла внушить страх. На каждом повороте горели факелы, дым от которых поднимался клубами к невидимому темному потолку. Джайлс взял Аннабеллу за руку, чтобы она не поскользнулась на скате, и уже не отпускал от себя. Ей захотелось прижаться щекой к его руке, ощутить ее тепло губами… В ужасе от этих мыслей она едва не выдернула руку.

Они свернули за угол, и Аннабелла замерла на месте, пораженная фантастическим зрелищем. Множество факелов освещали сотню, а может, и того больше блестящих белых очень длинных сосулек, свисающих изящными гроздьями.

— Джайлс, что это? — вырвалось у нее.

— Это сталактиты, госпожа. — Провожатый, видно, специально выучил трудное слово и теперь с важностью его произнес.