которые хотел обратить моё внимание бывший адъютант. Пожалуй тот был прав — те состояли из мощи, которая раньше была частью смертной души.

С таким я сталкивался впервые. Сожрать душу или извлечь из неё энергию иным способом — это одно. Но превратить её во что-то иное — путь, которым не шёл ни один из знакомых мне богов.

Впрочем, сейчас куда важнее была скорость Мьёльнира. Пока работал канал связи, у нас оставался шанс нанести удар по главному противнику. Или, как минимум, одному из них. Не думаю, что псевдо-Гермес держал контакт с таким же, как он сам. На другом конце канала, что уходил вдаль, должен был находиться лидер. Вполне вероятно тот, кто решил представиться именем Зевса.

Что-то попытался сказать Оболенский, но я махнул рукой призывая к тишине. Сейчас отвлекать спутника точно не стоило.

Стоило признать — в этот раз Мьёльнир превзошёл сам себя. Базовая конструкция паразита была готова всего через пару минут. А спустя ещё одну, он закончил работу полностью.

Как именно всё это сработает, я не знал — спутник управлял силой при помощи мыслеобразом, за счёт чего у него получались настолько нестандартные плетения, что разобраться в их функционале было невозможно. Для такого понадобится бы ещё один Мьёльнир. Или кто-то с такими же возможностями, как у него.

— Я уникальное сс-с-создание! — гордо заявил ёж, уловивший мои мысли.

— Запускай паразитов, пока не разорвали связь, — отозвался я, наблюдая за подрагивающей нитью.

К счастью, прервать контакт противник не успел — целая порция энергетических паразитов умчалась вперёд, стремясь добраться до цели. Чтобы повысить шансы, живой камень облёк их в форму образа, который хотел донести до собеседника. Была вероятность, что неизвестный, которого мы пытались атаковать, воспримет это в качестве сообщения от своего подопечного.

Возможно так оно и случилось. А может быть нет. Сложно сказать. В любом случае, секунд через двадцать, умчавшиеся к врагу паразиты отозвались. Установили связь с Мьёльниром, щедро делясь информацией о происходящем.

Я тоже ощутил присылаемые ими образы. Изрядно им удивившись. Потому что, судя по данным, которые сейчас находились перед глазами, ментальные конструкты вторглись не просто в чей-то разум. Они орудовали внутри чего-то куда более объёмного. Напоминавшего то ли целый конгломерат спаянных вместе сознаний, то ли что-то созданное на их основе.

На самом деле, я не рассчитывал на серьёзный успех. Максимум, на успешную разведку, которая даст понимание возможностей противника.

Но вышло всё совсем иначе — в какой-то момент ментальные конструкты не просто передали спутнику очередные данные, а установили с ним полноценный канал связи. Обрушив на него лавину сведений и ощущений.

Я даже не знал, с чем сравнить ошеломление, которые испытал каменный ёж. Наверное что-то схожее ощущал первый римский легион, который узрел Марса в качестве божества войны.

Да и я сам был изрядно шокирован. Громадная ментальная конструкция, которая находилась в Афинах, ещё не была взята под полный контроль. Но уже было понятно, что она играла роль узла связи с другим миром, одновременно позволяя аватарам божеств общаться друг с другом здесь. А ещё удерживала под своей властью всех смертных, до которых могла дотянуться.

Создания Мьёльнира пробивались всё глубже и поток информации расширялся. Я почувствовал разумы всех удерживаемых людей — их пытались модифицировать, превратив в объекты, что были бы связаны с появившимися тут аватарами. Скорее всего рассчитывали создать многочисленную и лояльную армию.

Плюс, ощутил Леру. И Жорика — этот каким-то чудом смогу почувствовать Мьёльнира, из-за чего судорожно пытался установить контакт.

Я попытался разобраться в хитросплетениях конструкции, которая постепенно переходила под контроль спутника. Кто бы ни управлял ею, он сдавал позиции, давая всё больше простора ментальным бойцам Мьёльнира.

Но в следующий момент массивный узел связи неожиданно исчез. Если быть более точным — втянулся в мощную воронку, создание которой, сам по-моему и спровоцировал.

— Сс-с-сволочи! Жорик! Лера!

Голос каменного ежа разнёсся над склоном, а я бессильно выругался про себя. В том, что исчезнувшая махина забрала с собой разумы всех аватаров, которые оказались в Элладе, ничего плохого не было. Но при этом она втянула ещё и разумы смертных. Включая Леру и её костяного конструкта.

* * *

Послушник первого ранга Рейзер, не жалея ног мчался по коридору с матовыми белыми стенами, стремясь как можно быстрее добраться до дверей в семнадцатый зал связи. Сигнал эвакуации, который оттуда пришёл, не был чем-то удивительным. Как минимум, в одном случае из десяти, Дом Геф сталкивался с врагом, который не просто успешно давал отпор, но и атаковал их Опору настолько эффективно, что лидер смены принимал решение об отступлении.

Но в этот раз всё было несколько иначе — помимо обычного уведомления об активированному протоколе отступления, пришло ещё три. Одно утверждало, что лидер группы вторжения получил необратимые повреждения разума. Второе сообщало о нарушении целостности самой Опоры. А третье информировало об утере контроля над частью сознаний смертных, которые согласно протоколу эвакуации, были изъяты для изучения обстановки — такой ход использовался, чтобы детальнее разобраться в угрозе, которую представлял собой противник.

Все три относились к категории критичных. И пусть они порой звучали в помещении дежурной смены, но Рейзер не мог вспомнить ни одного случая, когда подобные уведомления приходили бы вместе.

Потому он и мчался со всех ног, кляня запрет на использование силы внутри корпусов связи. Сейчас в его распоряжении было только собственное тело, которому давно не хватало тренировок.

Едва не впечатавшись в мощную стальную дверь, дежурный протянул руку, прикладывая её к артефакту, что светился справа от входа. Тот внезапно просигналил, указывая на опасность внутри и требуя подтверждения. Послушник выругался вслух и приложил руку ещё раз, ментально передав заверение о том, что всё в порядке.

И только, когда дверь начала открываться, в его голове промчался список резонов на основе которых артефакт мог посчитать происходящее в зале связи, угрозой.

Рейзер было оглянулся назад, желая проверить не появилась ли в коридоре группа быстрого реагирования. Но дверь наконец распахнулась до конца и глаза послушника обнаружили, скорчившегося на полу голого и окровавленного человека. Одного из той смены, что не так давно зашла в семнадцатый зал. Спустя ещё секунду до разума дежурного дошло, что тот и вовсе мёртв.

Правая руку опустилась на рукоять короткого меча — единственного оружия, что было разрешено в этом корпусе. Обнажив его, Рейзер шагнул вперёд.

И сразу же замер на месте. Открывшаяся картина была слишком сюрреалистичной, чтобы в неё поверить. Вода