– Смотри, видишь, вон там в углу бежевая плитка? А вон там – зеленая? Бежевые приведут тебя в западное крыло дома, где находятся моя комната и гостиная. Коричневые приведут в заднюю часть дома, где кухня и столовая. А зеленые поведут тебя кругом.

Я с сомнением взглянула на Калеба. Звучало не слишком сложно. Ничего замысловатого – разве что извилистых коридоров больно много: такая на первый взгляд путаная, но на деле – хорошо продуманная сеть.

Калеб повел меня по коридору маршрутом зеленых плиток и, к моему удивлению, вернулись мы туда же, откуда начали.

– Так странно.

– Ага. Папа – гений.

– Точно, – шутливо подтвердил Питер. Обернувшись, мы увидели, что он над нами посмеивается. – Спасибо, что заметили.

– Привет, пап.

– Привет, сынок. – Питер приветливо мне улыбнулся. – Ну что, так и будешь стоять столбом или все-таки обнимешь свекра?

Я засмеялась:

– Неплохое предложение.

– И мне нравится, милая.

Он приобнял меня за плечи и повел по коридорам с бежевыми плитками по углам. Калеб вместе с Бэллой плелся позади нас.

– Так что вы хотели нам рассказать?

Мы зашли в столовую.

– Э-э… – Я покосилась на Калеба. Он вопросительно смотрел на отца.

– Вчера я почувствовал, что что-то не так, Калеб. Я решил, это Мэгги хочет с нами что-то обсудить. Вероятно, по поводу ее друзей. – Он нахмурился. – Но, судя по вашим лицам, нет.

– Пап, а где мама? – мягко спросил Калеб и, взяв меня за руку, усадил рядом с собой на диван.

Я услышала, как Питер мысленно ее зовет и Рэйчел отвечает, что будет через минутку.

– Сейчас придет. Вы там как?

– Все хорошо. Мы просто хотели с вами кое о чем поговорить.

Питер кивнул и погрузился в задумчивость.

На краю стола стояла хрустальная чаша. Гадая о цели нашего визита, Питер еле заметно подвигал пальцами – вперед-назад, и чаша, подчинившись его способности, тоже послушно зашевелилась.

Потом в комнату вошла Рэйчел, и после приветственных объятий и чая Калеб перешел к делу.

Он все объяснил: чем желает заниматься, как собирается открывать новые учебные центры, но не хочет заниматься архитектурой. Питер слушал. Рэйчел с опаской поглядывала то на него, то на сына. Питер молчал, а это ой как странно. Казалось, будто он вообще ни о чем не думал: его мысли точно встали на паузу, сознание словно выключилось.

Но потом оно включилось, и я услышала его ответ прежде, чем он произнес:

– Калеб, ты же знаешь, что я всегда ценил твою предприимчивость. Решение начать такую компанию с нуля заслуживает всяческих похвал. – Тяжелая пауза. – Но я всегда полагал, что это временно. Всегда полагал и хотел, чтобы ты пришел работать ко мне, в нашу фирму. А теперь я узнаю, что ты этого не хочешь, сынок, и я удивлен. Прежде ты ничего мне об этом не говорил.

– Знаю. По правде сказать, если бы я не встретил Мэгги, то почти наверняка остался бы в фирме, – сказал Калеб и поспешил прибавить: – Не потому, что это ее затея или вина, просто она помогла мне осмелиться на то, что я по-настоящему хочу. Теперь решения я принимаю не один, а она верит, что я справлюсь.

– Верю и я. – Питер кашлянул. – Я верю, что ты справишься. Вопрос не в этом. А в том, что работать в фирме – значит соблюдать нашу традицию. Хранить наследие семьи. Я считал, что ты этого хочешь.

– Дело не в том, что я не хочу с тобой работать, пап. А в том, что преподаванием я хочу заниматься больше.

Питер задумался. Мы с Рэйчел молчали. Пускай мальчики разбираются сами.

Наконец Питер негромко заговорил:

– Ты уже мужчина, Калеб, и я не могу указывать тебе, что делать. Не буду лгать: я не в восторге от твоего решения, – но я поддержу тебя, как всегда. Ты никогда меня не подводил. Раз ты того хочешь – так тому и быть.

Калеб вздохнул: гора с плеч…

– Спасибо, пап.

– Что бы я ни сказал, ты бы все равно сделал по-своему, – вслух рассудил Питер и распахнул руки, приглашая жену в свои объятия. Рэйчел перебралась к нему; они несколько секунд смотрели друг на друга, а потом вновь взглянули на Калеба. – Прав я?

Калеб криво усмехнулся:

– Так точно, сэр.

Питер кивнул и улыбнулся.

– Так я и думал. Ты всегда был бунтарем. И та звездочка у тебя на плече… – Он окинул Калеба выразительным взглядом. – Пошел в пловцы, а не в футболисты, ушел у Кайла с выпускного, когда все тебя ждали… – Он вздохнул. – Но, признаю, все у тебя в итоге получилось.

– Да, сэр, – прошептал Калеб и, прижав меня к себе, поцеловал в висок. – Получилось.

«Обожаю твою звездную татушку».

Он широко улыбнулся:

– Знаю.

И глядя на эту улыбку, видеть которую мне хотелось всегда, я кое-что поняла: до свадьбы осталось только два дня!

Два. Дня.

А я не просто не написала своих клятв, но еще даже не начала о них думать! Калеб продолжал улыбаться, оставив меня наедине с моей маленькой истерикой.

Я повернулась к Рэйчел:

– Спасибо за рецепт. Я впервые смогла приготовить что-то съедобное.

Она хихикнула:

– На здоровье. Если хочешь, загляни ко мне как-нибудь, я тебя еще кое-чему научу. Моя мама была отличным поваром. Джен тоже старается, но дел у нее по горло: и работа, и Мария…

– С удовольствием!

Питер улыбнулся мне и спросил:

– А ты уже решила, где будешь учиться?

Калеб откинулся на спинку дивана и, закинув ногу на ногу, устроился рядом со мной поудобнее.

– Я же тебе говорил, пап. В этом семестре Мэгги пойдет со мной в универ.

– И ты этого хочешь? – спросил у меня Питер. – Хочешь учиться в Университете Теннесси?

– Да. Я никогда не думала, что поступлю в универ, поэтому спасибо вам большое, что помогли… Я очень благодарна.

– Не за что. Мне приятно было помочь. А уточнил я у тебя, чтобы убедиться, что ты и вправду туда хочешь. Раз уж Калеб не хотел мне сознаваться про работу…

– Хочу. Спасибо, – искренне сказала я. – Жду не дождусь.

Из коридора вышли Джен и Биш.

– Чего ждешь не дождешься?

– Университета, – ответил за меня Питер. – Занятия у нашей Мэгги начнутся в конце следующего месяца.

Я улыбнулась. Нашей Мэгги…

Биш улыбнулся мне в ответ и покачал головой:

– Там не так прекрасно, как тебе кажется, крошка.

– Не порть мне праздник, – притворно проворчала я.