– Но зачем?

– Затем! Затем, что ты всегда хотела жить в центре города! А у нас не хватало денег на такую квартиру! А теперь… теперь деньги есть, можешь меняться.

Наталья растаяла. Оказывается, пока она швырялась камнями, ее любимый Жижков вовсе не обольщал очередную девицу, а выполнял ее, Натальино, желание!

– Но мы вполне могли бы жить у меня, – произнесла Наталья.

– Почему у тебя? И у меня можно было. Но ты же желала непременно в центре! Вот и пришлось…

– Тащить к себе всяких сомнительных дамочек?

Она просто хотела, чтобы он повторил, что никакие дамочки ему не нужны, он любит только Наталью, а потом бы они помирились, и… Но Жижков ее не понял.

– Да! Мне пришлось серьезно заняться продажей дачи, а не скакать, как ты, по ночам. Я и не знал, что ты такая легкомысленная особь!

– Особь? – задохнулась от негодования Наталья. – Зато я не прыгаю весенним павианом по этажам со всякими икебанами!

– А я получаюсь… – наморщил лоб Жижков. – Павиан, это же такая обезьяна? Я обезьяна?

Наталья не стала больше с ним общаться, она чувствовала себя оскорбленной. Жуть! Каждый уважающий себя мужчина знает, если женщина пришла к нему с прощением, то он должен снова извиниться и кинуться носить ее на руках. А этот Жижков! Боже! Где его воспитывали?

Теперь Наталья Марковна проводила вечера дома – вдруг этому непонятному Жижкову опять залетит в голову бредовая идея, а она в это время выбежит в магазин. Тогда уж точно на личной жизни можно ставить не только крест, но и ноль…

А Геля не знала, куда податься. Она понимала, что каждый день дорог, знала, что за свою любовь надо бороться, но никак не могла сообразить, с чего ей начать борьбу. И с кем?

В тот вечер тоска стала невыносимой, и после работы Геля направилась к подруге Ольге. Игорь, Ольгин друг, или как она его называла, гражданский муж, был другом Кучеренко и знал, как продвигаются его личные дела.

Может, Игорь что-нибудь и знал, но Ольга ничего нового не сообщила.

– Валька? Да я его не видела давно. Чего теперь о нем говорить? Отрезанный ломоть. А почему ты о нем вспомнила?

– Да так просто, – попыталась равнодушно ответить Геля. – Все же друзьями когда-то были, а он меня даже на свадьбу не пригласил.

– Ладно, – махнула рукой Ольга и принялась угощать подругу: – Ты конфеты бери. У меня больше ничего к чаю нет. Его девица звонила недавно, говорит, уехал в командировку. Когда приедет, где находится, ничего не ясно.

– А Игорь? Игорю Валька звонил? – поинтересовалась Геля. – Может, с ним там что-нибудь случилось?

– Ничего не случилось, просто хочет отдохнуть от баб, – заявила Ольга. – Ты же знаешь, на него всегда тетки виноградом вешались. Вот парню и надоело. Решил перед свадьбой отдохнуть.

– А может, он передумал жениться? – с надеждой произнесла Геля. – А чего? Его невеста такая вся единственная? Вон сколько девушек. Оль, ты знаешь… да куда ты мне столько чаю, я уже ухожу… Оль, когда он приедет из командировки, ты мне позвони, хорошо?

– Да, – кивнула Ольга и вдруг присмотрелась к подруге. – А чего это ты? Ты же… Да, кстати, как твое замужество?

– Сплошная неопределенность, – вздохнула Геля и направилась к выходу, оставив подругу в полном недоумении.

Она шла по вечернему городу, а на глаза попадались одни влюбленные пары. Ну, сплошной день святого Валентина, только летом. И столько народу, а город… пустой какой-то. И ведь только-только она решила поговорить с Валькой, рассказать ему, как любит его, как ждет, что нет и не было у нее никого, кроме нее, и никакого мужа у нее нет и не нужен ей никто, а он… уехал в какую-то командировку. И вот чувствует Геля, что и он сейчас тоже где-то ходит и думает о ней. Иначе зачем бы ему было сбегать от горячо любимой невесты неизвестно куда?

Дома тоже было невесело. Пашка, которого полностью захватила любовная лихорадка к Насте, теперь дома почти не появлялся, мама после того Жижковского поползновения тоже ходит хмурая. Правда, пытается успокоить дочь.

– Геленька, да не печалься ты так о своем Вальке, – гладила она дочку по голове, словно маленькую. – Ну что случилось? Ну, увидел тебя с ребенком, с мужчиной, подумал, что ты замужем, ну что такого? Стоит ли обижаться?

– Он, мама, думает, что я его не люблю.

– Ну и что? И ты тоже так думаешь, – пожала плечами мать. – Если бы он тебя любил, то и с ребенком бы взял.

– Ну как ты не понимаешь, он считает, что я счастлива, – чуть не плакала Геля. – Он думает, что…

– Вот и дурак, что много думает, – отрезала мать. – Надо не думать, а прийти и спросить. Если любишь девушку, то надо хватать, пока другие не схватили, а то…

Геля вдруг уставилась на мать:

– А если не любит? Человек не может всю жизнь любить безответно. Вот он любил раньше, ходил за мной, ждал, верил, а теперь…

– Не знаю, – пожала плечами Наталья Марковна. – Я считаю, что самая долгая любовь – безответная. Сама посуди: вот вы полюбили друг друга, встретились, даже поженились и чего дальше?

– Жить! – пламенно воскликнула дочь.

– Да все мы живем… кто как, – поморщилась мать. – Только… потом это все приедается, твой принц начинает чавкать за столом и храпеть по ночам. Да и не только храпеть, прошу заметить. Принцесса забывает краситься по утрам, следить за новинками в моде, а ароматы духов перебивают запахи тушеной капусты. В общем, романтика тает, восхищение притупляется, а затем и вовсе исчезает, а вместе с этим уходит и любовь. И остаются серые будни.

– И что делать?

– Но есть ведь любовь безответная! – загорелись глаза у матери. – Ты его любишь, он тебя – нет.

– И ты ходишь и мучаешься как идиот!

– Нет, ты не просто ходишь и мучаешься, ты совершенствуешься! Ты постоянно надеешься на встречу с ним, поэтому тебя практически невозможно застать ненакрашенной, в халате или с лохматой головой. Ты не устаешь шить и покупать себе новые платья, пальто, сапоги, причем не те, которые «вот и еще две тысячи сэкономили», а такие, чтобы его сразить наповал. В компаниях сверкаешь звездой – тебе же надо привлечь его внимание! Ты не пропускаешь ни одной вечеринки, ловишь каждую минуту, чтобы его увидеть. Ну и… становишься настоящей, закаленной, недосягаемой светской хищницей!

Гелька невесело усмехнулась:

– Мам, я согласна, становишься, только кому это надо? И куда деть слезы от того, что вот уже столько лет, а ты все одна? Рядом твои подруги уже третьего ребенка носят, а…

– Не предполагала, что ты тянешься к многодетности!

– Я к Вальке тянусь, мама… А его нет.

К чему, интересно, маменька заводит разговоры о неразделенной любви? Она уже не верит, что Кучеренко когда-нибудь станет ее зятем? Неразделенная… Вон Геля каждый раз, когда видит Маринку, понимает: что бы ни говорили о неразделенности, взаимная любовь лучше. Маринка теперь не просто ходит, она порхает! У нее изменился цвет лица – на щеках появился легкий румянец, походка стала уверенной. Взгляд – не той брошенной собаки, которая ищет нового хозяина, а взгляд веселой птахи – «Еще посижу, но мне пора в гнездо!».