вел расследование, всех подозревал и продолжаю подозревать, — улыбнулся, господин полицейский.

— Хорошая у вас работа. Душевная.

— Согласен. Я тоже от неё в восторге, — как-то без особого восторга сообщил Никола.

Дверь открылась и в гостиную вошла Любена, она несла папку с рисунками. Подав её Исмани, девушка села на диван рядом со мной.

— Это рисунки, сделанные в вечер убийства?

— Да.

— Мне нужно их обследовать и снять магический фон.

— Я понимаю.

Исмани открыл папку и застыл, разглядывая первый рисунок. Я посмотрела на Любену. Девушка сжала кулаки и поджав губы, пристально смотрела на полицейского.

— Вы не против, если я покажу рисунки вашей няне?

— Нет, — холодно ответила девушка.

Никола встал и подал мне рисунок. Я взяла его и поняла, что теперь Любене будет еще сложнее доказать, что она не причастна к убийству. Там была нарисована пылающая девушка, которая кричала от ужаса. Причем, горела она в пещере.

Я посмотрела на Любену, обдумывая как бы поаккуратней спросить её, что это значит. Может она себя нарисовала, хотя девушка не была похожа на Любену.

— Я снимала стресс, и это мне помогло, — сказала девушка, по всей видимости, догадавшись о ходе моих мыслей. Я рассматривала рисунок, а Исмани сел в кресло и продолжил рассматривать остальные иллюстрации.

— Мне нужно еще несколько ваших работ, для сравнения. Нарисованных в разные периоды време…

Тут полицейский остановился на полуслове. Рассматривая очередной рисунок Любены. Я посмотрела на Любену. Что она могла еще такого там изобразить, что даже Исмани пробрало? Он захлопнул папку. Значит, загадочную иллюстрацию мне не продемонстрируют.

— Я пойду принесу остальные свои работы, — вставая, сказала девушка.

Любена прошла к выходу. Исмани молчал. Интересно, сколько ему лет? Выглядит он на лет так двадцать пять, двадцать шесть не больше, а он оказывается уже двадцать лет работает в Малиновой деревне.

— Господин Исмани, можно вам задать немного личный вопрос?

Никола очнулся от своих дум и посмотрел на меня.

— Задавайте, у меня личных тайн нет. Только профессиональные.

— Скажите, сколько вам лет? Я думала, что вы еще молоды.

Исмани усмехнулся.

— По мерками Маркодемии я молод. Драконы долго живут и долго не стареют. Мне сорок пять.

Ого! Так выглядеть в сорок — мечта многих людей. Поэтому и Малинин не похож на отца большого семейства.

— А женщины драконы тоже долго не стареют?

— Женщины тоже, — улыбнулся полицейский.

— Везет им.

— Если женщина выйдет замуж за дракона, то будет жить долго, а те люди, которые постоянно живут рядом с драконами меньше болеют и позже стареют. У нас в Маркодемии все любят драконов и стараются дружить с ними, чтобы продлить свою жизнь.Жалко, что на Земле не живут драконы)

29 глава

—   Малининых не любят, —  заметила я.

Исмани тяжело вздохнул.

—  Что есть, то есть.

Дверь открылась, и в гостиную вернулась Любена. В руках у неё было несколько рисунков. Она подошла к полицейскому, подала ему свои рисунки и осталась стоять рядом с ним, пока Никола рассматривал работы Любены.

—   Вот это я рисовала в школе по просьбе психолога, —   сказала девушка, когда Никола очередной раз нахмурился, вглядываясь в очередной рисунок. —   Вот это я рисовала вчера, пока ждала Ирину из деревни.

— Я вижу вы тревожились за неё, —  хмуро заметил Исмани.

— Да, над этой работой я не витала в розовых мечтах, к тому же я не знала, что она будет с вами. Боялась, что местные жители её обидят, или наговорят чего-нибудь лишнего.

Никола посмотрел на меня и пояснил:

—   Даже если и наговорят, можете не переживать. Ваша няня вам верна.

Любена тоже подняла свой взор на меня и уставилась изучающе.

—   Что-то произошло? — нахмурившись, спросила она.

—  Не переживай, у меня нет причины верить местным сплетням, —   успокоила я Любену.

Девушка, услышав мои слова, нахмурилась еще больше.

—  Думаю, мне пора, —  собирая все рисунки Любены в папку, сказал Исмани. —   Я узнал всё, что нужно для следствия.  Все ваши работы я забираю. Верну, когда сниму магический фон.

Полицейский встал, я ха ним. Проводить, человека, то есть дракона нужно. Мы вместе пошли к двери. Вдруг, он остановился, развернулся ко мне и сказал:

—   Ирина, у вас завтра будет возможность уделить мне парочку часов? Вы должны мне свидание, помните?

Я понимала, что Любена стоит за моей спиной и слышит каждое наше слово. А Малинин запретил мне личную жизнь.

—   Я помню. Завтра мы поедем к воздушному дракону?

—   Совершенно верно. Постарайтесь быть готовой к одиннадцати утра.

Не дождавшись моего ответа, Исмани повернулся к двери и вышел из гостиной. Легко ему сказать, будьте готовы, а кто присмотрит за моими детьми?

—  Свидание?! —  воскликнула Любена. Как только дверь захлопнулась.  —  Он никогда никого не приглашал на свидания, сколько себя помню. Тебе повезло.

—  Ему сорок с лишним лет, —  пожаловалась я.

—  Совсем молодой, —  мечтательно воскликнула девушка. —  Что наденешь?

Захотелось пошутить, что скорее всего шубку, но не стала.

—  Пойдем, вместе выберем, —  предложила я.

Мы поднялись ко мне в комнату и провели вместе несколько незабываемых часов, наряжаясь и обсуждая, что с чем сочетается и в каких случаях по этикету это носить. Когда к нам присоединились девочки, началось настоящее веселье. Мы устроили показ мод и нахохатались вдоволь, когда девочки решили повеселить нас нарядами собственноручно сделанных из покрывал, штор и простыней.

Обед, прогулка, ужин. Всё было, как обычно, лишь сердце ёкнуло, когда Ягода, засыпая в своей кровати спросила:

—  Ты же от нас не убежишь, как другие няни?

—  Я доработаю до конца, —  успокоила я Ягоду.

По традиции, придя в свою комнату, когда девочки уснули, я опять под покрывалом обнаружила лягушку. И опять, относя своего ночного гостя в его домик, обнаружила, что Радмила с Бартом спят у Любены.

На следующий день после завтрака, проинструктировав девчонок, чем им заниматься без меня, я ждала господина полицейского, но он прислал  письмо с курьером, в котором извинялся и переносил наш очень важный разговор и свидание на следующий день.

Мы решили не отчаиваться и прошлись по резиденции, придумывая, что можно изменить в интерьере. Служанки немного разнервничались от того, что мы прогулялись