Здравый смысл вылетел в окно. Давно сдерживаемая страсть набирала силу.

Ближе. Больше. Кожа к коже. Рука Джека дрожала, когда он спускал единственную бретельку с плеча Клео.

Все чувства были прикованы к ярко-розовому кружеву и нежной коже. Хрипло дыша, он расстегнул бюстгальтер, отбросил в сторону и принял в ладони тяжелую округлую грудь Клео.

Положил руки ей на ягодицы, придвинул ее к краю стола. И проведя ладонями по нежной коже бедер, раздвинул их и шагнул вперед. Возбужденный член коснулся ее влажных трусиков.

– Джек.

Его имя на ее губах, произнесенное с придыханием, требовательно, довело желание до отчаяния. Руки Клео сомкнулись у Джека на затылке, она запрокинула голову.

Он поцеловал ее в шею, туда, где под нежной кожей пульсировала кровь, стоны Клео стали музыкой для его ушей.

Он сделался глух, слеп и невосприимчив ко всему, кроме нее. Голос разума становился все тише и тише и наконец совсем смолк. Впрочем, не было ни сил, ни желания обращать на это внимание.

И он услышал голос Клео, почувствовал ее дыхание на своей щеке.

– Живи настоящим, Джек. Единственный раз в жизни не сдерживайся.

Голова у нее кружилась. Может, это сон? Разве не Джек выставил ее из своей спальни несколько ночей назад? Не дыша, Клео положила руки ему на плечи и заставила отклониться так, чтобы можно было посмотреть на него. Взгляд Джека пылал.

Все вышло так, как ей хотелось. Она даже усилий не прилагала. Знала, что сможет уложить его в постель, если он не будет думать о последствиях и обо всем прочем, о чем думал рядом с ней. И сейчас все было именно так.

От непреодолимого желания почувствовать его обнаженное тело на себе и в себе Клео лихорадило. Снедаемая страстью, терзаемая предвкушением, она извивалась, чтобы приблизиться к нему. Ее разгоряченные бедра прилипали к столу.

Не сводя с нее глаз, Джек проник ей в трусики. Клео почувствовала, как его палец скользит меж влажных складок, пробираясь все глубже, и застонала. Взгляд Джека вспыхнул от страсти и желания. Он ласкал ее быстрыми легкими движениями, и вскоре внутренние мышцы Клео сократились. Вожделение переполняло.

– Не здесь, – едва смогла сказать она.

– Где?

От животного рыка Джека сердце Клео забилось тяжело, как молот.

– В гостиной.

Она обняла его за талию дрожащими ногами и ухватилась руками за шею. Джек снял ее со стола и, покачиваясь, дошел до двери.

Ее грудь была прижата к его груди. Клео поерзала, чтобы контакт стал еще теснее. Ей хотелось большего.

Джек прижал ее к косяку и жадно впился в губы, потом отпустил. Она соскользнула вниз, зажатая между прохладным гладким деревом и его горячим твердым естеством. Джек положил руку ей на плечо и крепко стиснул пальцы.

– Я из-за тебя ослабел.

Его торс сиял в косой полосе света, падавшего из кухни. Он вовсе не походил на ослабевшего. Наоборот, зацепил пальцем ее трусики и потянул вниз. Клео почувствовала, как мягкий шелк и грубая ладонь скользят вниз по внутренней стороне бедра. Когда крошечный предмет одежды опустился к ее ногам, она откинула его в сторону.

Джек стянул боксеры и… Боже! Это было заряженное и полностью готовое к бою орудие! Клео не сомневалась: под его натиском пало немало женщин.

Прекрасных опытных женщин, с каждой из которых Джек переспал. Сама она неопытна, некрасива. И поэтому вдруг испугалась. А если Джек решит, что она для него недостаточно хороша?

Хотя в тот момент это его, кажется, совершенно не волновало. В свете кухонной лампы он напоминал бронзовую статую. Неприлично прекрасную и соблазнительную копию мужчины, которая может сделать с ее телом множество неприлично прекрасных и соблазнительных вещей.

Ноги стали ватными. Клео сохраняла вертикальное положение лишь благодаря его руке.

Твердое и горячее, как раскаленная сталь, бедро давило на чувствительную плоть, растительность на коже Джека только усиливала ощущения, когда он покачивался вместе с ней, дыша резко и прерывисто. Она томилась в предвкушении.

Руки Джека взлетели вверх к ее груди. Ласкали, слегка сдавливали, массировали. Клео вцепилась ему в плечи, кожей чувствуя напряженные канаты его мышц.

Джек выругался резко и почти обидно, Клео на мгновение поддалась панике, испугавшись, что он снова откажет ей, и тогда придется его убить. Но он прильнул к ее губам и, не прерывая поцелуя, поднял и закружил по комнате в безумном эротическом вальсе.

Потом они упали на ковер, и контакт разорвался, но лишь на секунду. По полу тянуло холодом, стоявшие на кофейном столике летние розы источали слабый аромат. Клео поняла, что теперь всегда, чувствуя их запах, будет вспоминать о Джеке.

Свет из кухни падал ему на спину, поэтому лицо было в тени. Только глаза сияли в темноте. Стекло часов отразило луч лампы, когда Джек поднял ей юбку до талии и скользнул руками вниз по груди, через живот, к бедрам.

И еще ниже.

Быстрые умелые пальцы глубоко проникли в ее лоно. От этого неожиданного вторжения дыхание у нее перехватило, она издала звук, похожий одновременно на стон и мурлыканье. Жаждала продолжения, хотела большего.

Ее бедра поддались атаке и раскрылись. Джек умел обращаться с женским телом. Знал, где действовать нежно, где грубо. Боже! Он скользил по ее трепещущей плоти до тех пор, пока она не оторвала бедра от пола.

– Джек!

Ее разрывало на части, несло на край света, она не знала, сможет ли найти дорогу обратно. И чтобы удержаться на месте, схватила Джека за руку.

Их губы снова слились в поцелуе, жестком, резком. В движениях языка Джека было столько отчаяния, будто он сражался в войне, в которой не хотел принимать участия. Клео прогнулась, желая, чтобы он любил ее, готовая довольствоваться только этим.

Резко выпрямившись и загородив широкими плечами свет, Джек приподнялся и лег на Клео. Его тяжелые бедра заставили ее раскрыться еще шире. Она почувствовала, как его гладкий, влажный и горячий член прикоснулся к ее набухшей плоти.

Джек взглянул на нее, и, словно в стоп-кадре, они снова стали детьми, которые должны были вот-вот утратить невинность.

Одним долгим движением он вошел в нее. Шокированная этим, Клео шумно выдохнула, мышцы внутри сократились.

Джек замер. Она чувствовала его тепло, пульсировавшее внутри ее. Его ладони крепко сжимали ее бедра, взгляд потемнел.

– Почему ты мне не сказала?

– Все хорошо. Я в порядке. Пожалуйста. – Клео выгнулась, впуская его глубже.

Ей хотелось снова испытать горячий всплеск чувственной энергии.

Джек медленно отвел бедра назад, заставив ее этим плавным движением томиться в ожидании, и снова глубоко вошел в нее. Да! И еще раз.