непосредственно их касающихся. В этом студенты видят гарантию своих социальных и политических прав сегодня и возможность воздействия на характер и цели своего труда завтра.

С другой стороны, до предела обострившиеся под воздействием научно-технической революции социально-политические противоречия капитализма, дополненные расширением доступа трудящихся к образованию и расширением культурного кругозора, формируют у рабочего новые потребности не только материального, но и духовного характера, позволяют ему острее почувствовать свое отчужденное положение, поражаемое характером процесса труда при капитализме.

Борьба рабочих за преодоление отчуждения может гораздо скорее по сравнению с такой же борьбой интеллигенции приобрести классовый и организованный характер. Своим острием она направлена не на абстрактное раскрепощение личности и предоставление ей полной индивидуальной свободы, а на ограничение прав частной собственности в результате демократизации управления производством и установления рабочего контроля. Такие политические требования, направленные против самого существа капиталистической системы, создают предпосылки для перехода на позиции рабочего класса представителей других слоев населения, в первую очередь трудящейся интеллигенции.

Основываясь на марксистско-ленинском анализе, можно с уверенностью сказать о неизбежности дальнейшего обострения классовых антагонизмов, о развитии революционных процессов, с новой силой развернувшихся в 60-е годы в главной стране капиталистического мира. Их невозможно остановить, сколь бы ни повысилась «производительность труда» полицейских, измеряемая количеством ударов дубинками по головам американцев, все более решительно выступающих против господствующей в стране системы эксплуатации, расизма и социальной несправедливости.

За развитием леворадикального студенческого движения пристально следит и либеральная буржуазия. Буржуазные либералы стремятся проникнуть в студенческие организации, берут на вооружение их отдельные лозунги, не затрагивающие, однако, существа капиталистической системы. Тем самым они хотят войти в доверие к молодым радикалам, чтобы иметь возможность проводить раскольническую деятельность изнутри движения, увести за собой определенную часть студенчества. Главную опасность для капитализма буржуазные либералы видят в выработке движением долгосрочной программы и четко поставленных целей. Поэтому они всячески добиваются разрозненности выступлений, сохранения движения в состоянии аморфности, поскольку в этом случае гораздо проще проповедовать идеи «классового мира», «расового сотрудничества», «ненасильственного протеста». Теоретики либеральной буржуазии заигрывают с протестующей американской молодежью и студенчеством. В этих целях они готовы даже, как делает профессор психиатрического отделения медицинского факультета Йельского университета Кеннет Кенистон в своей книге «Молодые радикалы», взывать к правящим кругам США с пониманием относиться к молодым радикалам, постараться повернуть их на путь реформизма в рамках капиталистического общества. Главное — не допустить союза леворадикальной молодежи и студенчества с организованным движением рабочего класса, с коммунистической партией. Для этого К. Кенистон предлагает всячески культивировать среди молодых радикалов интерес к процессу, а не к программе. Он пытается вновь вытащить на свет обветшалую формулу оппортунизма «движение — все, а конечная цель — ничто», чтобы с ее помощью попытаться увести революционное движение в русло реформизма.

На таких же позициях стоит и известный американский ученый и дипломат Джордж Ф. Кеннан, развернувший широкую переписку со студентами, обобщенную в книге «Демократия и левое студенчество». Суть позиции Дж. Кеннана сводится к призыву соблюдать закон и порядок. Этот умный политик предупреждает правящие круги, что главная опасность для США исходит не из «болот и джунглей Юго-Восточной Азии», где гибли молодые люди и растрачивались материальные ресурсы, а «главным образом изнутри». Он заявляет, что бессмысленно рассчитывать на взаимопонимание с этими молодыми людьми, если не признать «наряду с оправданием их несчастья свою собственную ответственность за его возникновение» и не «присоединиться к ним там, где они этого хотят, со стремлением найти лучшие ответы на многие волнующие их вопросы». Делая подобный реверанс в сторону молодежи, Кеннан тут же подсовывает ей идейку о том, что «штурм бастионов общества во имя утопической веры» никогда не вел к уничтожению зла. Большего успеха добивались те, кто «стремился создать какой-то порядок и цивильность… даже если это было сопряжено с необходимостью терпеть существенное зло в общественной сфере». Подобные рассуждения потребовались Кеннану для того, чтобы подвести читателя к главному: не в марксизме следует искать истину, а в человеческой душе. «Марксисты, — пишет Дж. Кеннан, — …никогда не хотели признать… что основной причиной зла в современном мире являются не общественные и политические институты… а просто-напросто слабость и несовершенство самой человеческой души…» Иными словами, Кеннан призывает молодых радикалов отказаться от активной борьбы за коренные общественные преобразования и сосредоточить свои усилия на самосовершенствовании, которое вознаградит их умеренными реформами в рамках «закона и порядка».

Другие теоретики буржуазного либерализма идут еще дальше. Они проповедуют бездействие, выдавая его за максимально радикальную позицию, поскольку-де она «основана не только на простом отрицании существующего порядка, но предполагает, что он не заслуживает даже мысли о восстании против него». «Мы не будем удивлены, — пишут Дж. Симмонс и Б. Виноград, — если в течение следующих нескольких лет американский радикализм незаметно получит новое направление — усвоит взгляд, согласно которому деятельность вообще бесплодна, а система в целом прогнила и не поддается спасению… Некоторые назовут такую позицию апатией, но в действительности она является вершиной экстремизма». Расчет Симмонса и Винограда довольно прост: замалчивать значение и роль подлинно демократического движения американской молодежи и студенчества и всячески пропагандировать движение хиппи, поскольку последнее не несет в себе никакой угрозы устоям капиталистического общества.

Как показали письма, поступившие в ответ на публикацию статьи Дж. Кеннана «Повстанцы без программы», студенты, участвовавшие в «новом левом» движении, не приемлют подобные концепции.

Вместе с тем следует признать, что антикоммунистические по своей направленности концепции буржуазных и либеральных социологов все еще воздействуют на большинство американского студенчества, препятствуют их приходу в демократическое движение.

ПОДЛИННОЕ ЛИЦО ЭКСТРЕМИЗМА

Большую помощь в сохранении антикоммунистических настроений, предубеждений против демократического движения оказывают буржуазии всевозможные анархистские, маоистские и троцкистские организации и группировки, выступающие с открытым забралом антикоммунизма и антисоветизма. Так, троцкисты из Альянса социалистической молодежи[12] стремятся очернить международное коммунистическое движение, громогласно заявляя на всех углах о том, что «любая серьезная революционная перспектива несовместима с программой и политикой коммунистических партий», что только они, троцкисты, являются подлинными революционерами.

На деле за ультрареволюционной трескотней и беспардонным бахвальством скрывается раскольническая, антипролетарская, антиинтернационалистская политика. На словах лидеры Альянса социалистической молодежи заявляют о том, что в мире созрели условия для всемирной социалистической революции, а поэтому развертывание борьбы правомерно только под лозунгами борьбы за свержение капитализма. На практике это оборачивается сдерживанием развития демократического движения. Они выступают против единства действий, отказываются увязывать повседневные требования экономического характера с требованиями политическими. Отказ от борьбы за повседневные требования свидетельствует о том, что троцкисты, подобно буржуазным либералам, верят в способность капитализма удовлетворить справедливые требования народа. А это означает не что иное, как