Ирис с такой силой, что голову сдавила жгучая боль.

Спустя какое-то время Ирис, отдышавшись, попыталась сесть. Адальрик подсунул руку ей под плечи и помог приподняться. Девушка посмотрела на кипящую стремнину, несущуюся вдоль берега, потом перевела взгляд на юношу: он насквозь промок, длинные иссиня-чёрные волосы свисали сосульками, на скуле алела ссадина.

— Неужели вы прыгнули туда… ради меня? — слабым голосом, в котором прозвучала едва сдерживаемая радость, спросила Ирис.

Адальрик хмыкнул и пожал плечами.

— Конечно! Так сделал бы любой тревский рыцарь, окажись он на моём месте!

Его ответ почему-то огорчил Ирис. Она не могла определить, сказал ли он это искренне, ещё раз напомнив ей о благородстве тревских воинов, или чтобы поддеть её, дать ей понять, что она для него — всего лишь девушка, которую нужно спасать и оберегать для какой-то особенной цели.

Преодолев смущение, вызванное неясными для неё самой чувствами, Ирис произнесла учтиво:

— Вы снова спасли мне жизнь, храбрый тревский воин. Благодарю вас от всего сердца!

— Почему: снова? — Адальрик улыбнулся. — Если вы говорите о нападении на вас на поляне, то за своё спасение лучше поблагодарите моего отца — маркиза Гундахара!

Едва юноша произнёс имя маркиза, как тот оказался рядом с ним.

— Жива? — первым делом спросил Гундахар, взглянув на девушку, перед которой на корточках сидел его сын.

— Жива и невредима, — бодро ответил Адальрик и, быстро поднявшись, выпрямился во весь рост.

Ирис уже совсем оправилась от страшного потрясения и тоже поднялась на ноги.

— Мне всё же непонятно, как вы здесь оказались? — осмелилась спросить девушка, обращаясь к маркизу. Она едва не высказала своё удивление тем, что, по странному стечению обстоятельств, фризы и тревы оказались почти в одном месте, но вовремя прикусила язык.

— Считайте, что нас привело к вам Провидение, — отозвался Гундахар. И, смерив Ирис с головы до ног недовольным, хмурым взглядом, прибавил: — Надеюсь, теперь вы поверите в то, что мы не желаем вам зла, и больше не будете пытаться убежать от нас.

— Тогда, может, хотя бы теперь вы скажете, куда и для чего везёте меня? — не отступала от маркиза Ирис, решив воспользоваться удобным случаем, чтобы разговорить его.

Но тут к ней обратился Адальрик:

— Мадемуазель, мы с вами оба промокли до нитки! Давайте для начала выкрутим нашу одежду, обсушимся и поедим…

Ирис не возражала. Во-первых, она страшно проголодалась. Во-вторых, с её одежды стекала вода, а вместе с сумерками подобрался холод, и девушка начала дрожать.

Вскоре они очутились на маленькой, поросшей травой поляне, где Ирис увидела привязанных к деревьям лошадей и сидевших у костра рыцарей. Двое из них мечами умело срезали мясо с туши какого-то крупного зверя и длинными лоскутами развешивали на перекладине над костром. Ирис с жадностью и с огромным наслаждением вдохнула соблазнительный аромат жаркого.

Будто ничего не изменилось с тех пор, как она убежала от своих похитителей: поляна, костёр, запах жареного мяса, рыцари в ожидании ужина. Вот только теперь среди них недоставало одного человека. Ирис могла лишь догадываться, что тот, кто напал на неё, и сам стал жертвой гнева маркиза и ныне упокоился где-то в лесу, под вековечными соснами.

— Вам нужно снять с себя одежду, — снова раздался голос Адальрика, — а пока она будет сушиться, можете закутаться в мой плащ. Вот, возьмите.

И юноша протянул Ирис зелёный, подбитый мехом плащ. Но девушка, раскрыв глаза в испуге, отпрянула от него, как если бы вдруг увидела перед собой ядовитую змею. Страх, неодолимый и безотчётный страх, который Ирис испытывала при виде чёрного вепря, чьё изображение украшало плащи тревов, ледяной волной окатил её с головы до ног.

— Вам не нравится мой плащ? — обиделся Адальрик, наблюдая за лицом девушки. — Тогда я могу предложить вам конскую попону. Принести?

— Принесите, — согласилась Ирис милостиво, но при этом так посмотрела на юношу своими жгучими колдовскими глазами, что тот подавил очередное язвительное замечание, уже готовое сорваться с его губ.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Когда Адальрик, с конской попоной в руках, проходил мимо рыцарей у костра, ему вдогонку раздался голос маркиза:

— Глаз с неё не спускай!

Адальрик, конечно же, был польщён доверием отца, но вместе с тем, как человек воспитанный и благородный, ни за что не посмел бы нарушить правила рыцарского этикета. Подглядывать за переодевающейся девушкой из-за кустов, как какой-нибудь похотливый мужлан? Ещё чего!..

Он смотрел вслед Ирис лишь до тех пор, пока её изящная лёгкая фигурка двигалась между деревьями и потом пропала из виду.

Какое-то время Адальрик терпеливо ждал, прислушиваясь к лесным шорохам и звукам. Внезапно до его слуха донёсся рёв, от которого на голове зашевелились волосы, а по спине побежали мурашки. Юноша сорвался с места и, держа наготове меч, направился в ту сторону, куда ушла Ирис.

Медведь заревел снова, на этот раз как будто совсем рядом. Адальрик упал на колени и прикрылся мечом, как во время битвы, но кругом были только деревья и кусты.

— Мадемуазель Ирис! — позвал Адальрик, вставая.

Тишина.

Сломя голову юноша в панике ринулся в самую гущу леса.

— Ирис!.. Ирис!.. — закричал он в таком волнении и страхе, каких ему ещё не доводилось испытывать ни разу в жизни.

— Я здесь, — ответил ему едва различимый голос.

Адальрик со всех ног побежал на этот голос. Оступился, поскользнулся на влажной прошлогодней листве. Сумерки сгущались. Снова послышался медвежий рёв.

— Мадемуазель И… — снова, набрав в грудь больше воздуха, начал кричать Адальрик, но осёкся: девушка, закутанная в попону, неожиданно возникла прямо перед ним и недовольно нахмурилась.

— Вы мне и шагу не даёте ступить без вашего надзора, — упрекнула она его. Однако, несмотря на её слова и тон, которыми они были произнесены, в чёрных девичьих глазах искрилось лукавство.

Адальрик остановился и вложил меч в ножны.

— Я беспокоился за вас, вот и всё. Мне не понравилось, что вы ушли так далеко. В лесу полно диких зверей. Разве вы не слышали медвежий рёв?

— Слышала. И что с того? — Ирис пожала плечами. — Вы полагаете, что он на нас охотится?

— Да. — Адальрик снова предусмотрительно вынул меч из ножен.

— А вот я думаю, что он уже нашёл свой обед, — успокоила его девушка. И прибавила, поддразнивая: — Пойдёмте со мной, храбрый тревский воин, и вы увидите это своими глазами! Если, конечно же, не побоитесь!

В ответ Адальрик только фыркнул.

Ирис привела юношу к реке. Над водой сидел огромный медведь, который то и дело выбрасывал лапой на берег рыбу. Много рыбы, утомлённой борьбой с быстрым течением, стояло у самого берега.