– Помните! Знание рун придаёт нам силу, – наставлял Велияр. – Сею силою мы одолеем все невзгоды и напасти! А как? Поясняю. Итак, мы ударяем рунами планетарными, означающими гласные… Между прочим, только гласные – ударные! И бьём мы ими по рунам зодиакальным… ну, по тем, что уже согласны на всё… И что получаем?

– Мы получаем слоги! Гласные и согласные, соединяясь, образуют слоги! – догадались самые сообразительные.

– Правильно! Всё верно! – удовлетворённо закивал Велияр. – Слоги тоже записываются звёздными рунами-знаками всех созвездий, кроме зодиакальных. Из сих слогов мы составляем слова, а слова выстраиваем в заклинания!..

Волшебник Велияр принялся объяснять, в чём заключена таинственная сила сих рун.

И как было с ним не согласиться? Впрямь, выходило, что слог «ра», означаемый солнечным кругом и копьём, поставленным рядом, одаривал слова солнечной силою: «радость», «радуга». Слог «га» принуждал бежать, обозначался в рунах марсианским кругом с копьём наизготовку, показывающим направление: «дорога», «гора». Слог «ве» заставлял подчиниться «верою» и «величием». А слог «на» ввергал в трепет «навью» и «насилием»…

Лучше всего усваиваются знания, если их применять. И ученики на планетах с лёгкостью отражали рунами налёты звёздных зверей. Одних ослепили солнечными рунами, других заставляли отступать, либо подчиняться, приручая их и даже пугая рунами планет. Защитились щитами от солнечных львов, отбили лунными и марсианскими знаками наскоки лунных волков и марсианских медведей.

И так, прогулявшись по Млечному Пути и Поясу Солнопутья, все они вернулись обратно, как раз к концу урока.

Весёлое путешествие! Ученики и не заметили, как на сём занятии они освоили все звёздные и планетные руны и запомнили немало полезных заклинаний.

Что и говорить, это был весьма содержательный урок. Хотя под конец Ярик Бусинка и задался вопросом: это было настоящее путешествие, или только игра, затеянная Велияром?..

Кроме уроков, общих для всех, кои проходили в Изумрудной зале Башни Звезды, китежцы нередко наведывались и в волшебные мастерские. Каждый, следуя своей склонности.

Ярик и Зилаша вместе ходили на занятия в Башню Молнии.

Это были уроки дракологии, кои вёл отец Зиланта Златокрыла мастер Мерлантий Огнезарый. Искусство быть огненным драконом, а также правила драки, весьма важные для его сына, дракороль не мог доверить более никому. Обучение мастерству саламандр должно быть идеальным!

Уроки эти пришлись по душе саламандрам, ну и тем, кто был не прочь показать себя в поединке, – святиборцам, да их «закадычным» противникам темнозорцам.

Иные заглядывали на уроки в Башне Молнии изредка, пока им было любопытно, чему же учат тут. Первыми отсеялись русалки и мавлинки, боящиеся обжечь свои крылышки и хвосты у печей, за ними последовали и лешие с друдами, не слишком любящие огонь. Да и изнеженным девочкам-свитежанкам эта наука также была ни к чему.

Самые отъявленные повесы из темнозорцев, называвшие себя «бандой тёмников», обычно заявлялись на урок ранее всех и скапливались в дверях мастерской саламандр.

Расступаясь перед входившими, они потешно, и как бы в знак уважения, кланялись и расшаркивались. Когда же те, опасливо оглядываясь, шли мимо, им били как бы дружески по плечам, а затем посылали вдогон такой шлепок по спине, что несчастные влетали в мастерскую на всех парах, спотыкались, а то и падали под громкий и отнюдь не дружеский хохот.

С умниками и виршеплётами «братание» легко сходило с рук. Они дулись и крутили пальцем у виска. Девчонок, после случая с зеркальцем, пускали не трогая, те гордо ступали мимо, вздёрнув носики.

Однако с носителями белых плащей из ватаг витязей такие забавы кончались потасовкой. Илейка, Булавка, Лютик и Асик, а также Емеля со Стёпкою и Салаватом, приходившие вместе, задерживались пред бандой тёмников. Они молча стояли, сложив руки на груди, и ждали лишь повода затеять драку.

Это было важно – кто начнёт задираться первым. Так учил их сам Мерлантий Огнезарый. Согласно правилам вызова на поединок: «кто первым обзывается, тот сам так называется!». И ещё он говорил на уроках дракологии: «Тот, кто затевает войну, уже не прав. А неправый слабее правого, и значит будет бит. Посеявший распрю, пожнёт поражение!»

Однако темнозорцы чтили другие заветы: «сильный всегда прав!», «кто смел, тот и съел!» и прочее. Потому они первыми пускали в ход кулаки, несмотря на внушения дракона.

Мерлантию приходилось разнимать забияк, а особо буйных и непослушных отправлять под яростное око стража порядка Блавора, который и запирал задир в подвале.

– В старые и недобрые времена, – важно вещал дракороль Мерлантий, – не было ни законов, ни уставов, ни правил. И некому было положить предел беззаконию… Не от кого было ждать защиты слабому и сирому…

Заснувший в яви Ярик Бусинка в этот раз опять перенёсся мыслями в Край грёз в Башню Молнии.

Он очнулся вдруг посреди урока и огляделся… Мастерская саламандр была полна школяров, сидящих на расставленных там и сям стульях и даже на ступенях витых лестниц, уходящих куда-то на верхотуру, откуда свешивались разные диковинного вида кузнечные инструменты, а по стенам было развешано оружие и броня.

– В то унылое безвременье, – продолжал стращать дракороль Мерлантий, – войны следовали за войнами. Не было ни королей, ни дракоролей, кои бы учредили законы и заставили им следовать. И так каждый был сам за себя…

Дракороль явился Ярику в облике учителя, в тёмно-синей хламиде с блёстками. Его драконью природу выдавал лишь хвост, видневшийся из-под мантии. Он вещал из-за наковальни, похожей на кафедру. Время от времени учитель бил по ней молотом, призывая школяров ко вниманию. Наковальня стояла на уступе перед пылающей печью, представлявшей камин; в огне его вились саламандры.

– Хорошее было времечко… Весёлое! – прошептал сидевший рядом Гришка Кутерьма так, чтоб все вокруг слышали. – Ни тебе уставов, ни королей, ни учителей… Делай, что вздумается!

Его приятели гы-гыкнули: «Ага!.. Ну, ещё бы!..»

– Ну да… – кивнул ему и Ярослав. – Весело было… просто до слёз!

– Также забавно, как если дракошке хвост прищемить… – шикнул на темнозорцев Зилаша.

– Только вообразите, как жилось без законов, – продолжал дракороль. – Также живут малые дети, не ведающие что хорошо, а что плохо. Мне хочется твою игрушку, мне понравился твой леденец… Отдай! Моё! Да ещё это всегдашнее желание выяснить, кто сильнее, кто выше, кто кому хвост прищемит…

Тут мастер-дракон почему-то грозно воззрился на Зилашу.

– А я что, а я ничего! – заёрзал тот под строгим взглядом отца.

Но учитель Мерлантий уже отвернулся.

– Ведь до чего доходило! – продолжил он. – Чтобы ввязаться в драку, довольно было косого взгляда… Да часто и без этого обходились. Просто встреча в чистом поле двух закованных в железо удальцов непременно вела к сече… А уж если где-либо заводился дракон, то все, даже и мутузившие доселе друга-дружку, объединялись и нападали на редкое и красивое, и к тому же волшебное, животное… А зачем? Разве дракон им мешал жить? Нет! Просто драконы более заметны, чем горные козлы или, там, кабаны… Их головы, как трофеи, красивее смотрелись над камином…