litbaza книги онлайнФэнтезиГероиня мира - Танит Ли

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 144
Перейти на страницу:

Среди дыма возникли всадники. Черная пыль на лицах, кое-кто в крови, и у каждого кровь на копье или на шпаге. И тогда я услышала вдали в тумане пронзительно-громкие хриплые крики. Лошади вращали покрасневшими глазами, изрыгая изо рта пар, словно пушечный дым. И надо всеми витал мерзкий запах, жуткая вонь сражения.

Неторопливо ехавший через лес всадник повернул, направляясь ко мне; шлем из железа и золота, скрещенная с кровью и серебром чернота, черное лицо, почерневшие от крови руки, красная шпага.

Перспективы опять замкнулись. Затмение — солнце захлебнулось в дыму. Кавалерийский взвод скрылся.

У его стремени висел предмет, в существование которого я не поверила. Даже когда я приняла его как нечто реальное, он не произвел впечатления, уж слишком он был страшен. В одной из безрассудных своих атак он отсек человеку голову. Длинные волосы пришлись кстати, и вот безделушка уже привязана. Мне доводилось слышать, что кронианцы так поступают. Кто мне об этом рассказывал? Лой? Еще какая-нибудь девушка…

— Если мужчина встречается с женщиной, — сказал он, — Випарвет тому причиной. Мне следовало догадаться, что ты явишься сюда и примешься лакать кровь.

Я поднялась на ноги. Я не почувствовала страха. Я не поверила в происходящее, как и в отрубленную голову.

Я неторопливо направилась обратно через лес, тем же путем, которым пришла. Он вел лошадь под уздцы, ступая рядом со мной; она фыркала, вращая ярко-красными глазами, от нее несло такой же вонью, как от других.

Драхрис негромко заговорил со мной. Он стал рассказывать, что он со мной сделает. В полном умопомрачении я выслушала все. Даже Лой ни разу не говорила шепотом о таких непотребных невероятных вещах. Еще он сказал, что будет бить меня, только это и дошло до моего понимания. Он говорил, что мое уродство обернется красотой благодаря следам его трудов — синякам и шрамам. И он позволит мне драться с ним.

Внезапно я бросилась бежать. Действие почти беспричинное, ведь его обещания казались несбыточными.

Тяжело дыша, разгоряченная лошадь рысила следом за мной, я чувствовала за спиной ее жар, опаляющее дыхание.

Среди деревьев мелькнула извилистая тропка, и я прыгнула на нее сквозь клочья тумана. У меня возникло ощущение, будто некая связь между этим человеком и мной вдруг порвалась, словно распоролась сеть или лопнула свора. Я неловко скакнула вперед и наткнулась на борт телеги. Вокруг на земле сидели солдаты, грязные, окровавленные, буйные, а женщина нацеживала каждому пива из початой бочки.

— Эй, девушка, не хочешь выпить? Отметим победу?

Но я протолкалась через них, и они пропустили меня; уступить безоружной женщине после того, как они разнесли чавро в клочья, показалось им забавным.

Я пробиралась вперед среди бойцов, пивных бочек, опрокинутых повозок, мимо того места, куда несли раненых, оглашавших лес криками, воем и ругательствами; сквозь кучку женщин, препиравшихся над телом издохшего осла. А щупальца лопнувшей своры, разорванной сети постепенно исчезали на протяжении всего этого времени. Наконец я увидела несколько экипажей, стоявших близко друг к другу, а среди них карету Гурца, и даже кучер стоял рядом и чистил кремневое ружье полой мундира. Он тоже был в крови. Все припорошило красным и черным. Все испускало вонь.

Меня отчаянно мучила жажда. Сейчас я выпила бы сок красной смородины. Я попросила у кучера воды, и он рассмеялся мне в лицо.

Я забралась в экипаж и стала думать, что же со мной станется.

Но несколько часов спустя, когда появился Гурц, рассерженный донельзя моим непослушанием и опасным безрассудством, с покрасневшими глазами, разглагольствовавший о чем-то в таком же помешательстве, как и все мы, я не смогла рассказать ему ни о том, что видела, ни о преследователе и его обещаниях.

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

Как гласит древняя песнь, зимний холод, порождение Севера, пробуждается от тягостного забытья среди остроконечных горных вершин. Набросив на ледяные латы сотканный стихиями плащ, отправляется он в путь по небесам на исхудалом своем жеребце. Вниз устремляются стрелы дождя, затем ледяная крупа, затем снег. В камень одевает он голову дрожащей земли.

После сражения в долине все переменилось. С того самого дня враждебные императору войска принялись изводить нас, несмотря на потери, понесенные ими в ходе наступления, не имевшего большого значения в масштабе всей войны. Словно злобные собаки, они кидались под колеса отступающей кронианской армии, хватали ее за пятки, за края подола. Стало неблагоразумным отставать от основной части войск. Небольшие отряды, задержавшиеся в пути, чтобы поджарить тощего цыпленка или напоить у пруда лошадей, подвергались нападениям и уничтожению, и лишь те, кому повезло, сумели спастись и сообщить о случившемся. Везде, где позволял ландшафт, среди густых лесов и нависающих выступами склонов, раздавался треск и щелканье кремневых ружей, косивших рослых солдат. Впереди на нашем пути стоял город, название которого, Золи, стало привычным слуху. Во время наступления на юг кронианцы опустошили его и оставили среди развалин гарнизон из полутора тысяч человек для усмирения приграничных районов. Теперь же, согласно некоторым слухам, этот гарнизон в свою очередь также подвергся разгрому. Чаврийцы внезапно оживились. Они заполонили город Золи, намереваясь перекрыть границу и поймать завоевателей в их же собственную западню. Это предвещало сражение куда более крупное и важное, чем всякие стычки в долине. Мрачноватый подъем духа, возврат к строжайшей дисциплине, лихорадочное приведение в порядок оружия, строевые занятия, тренировочные атаки, смотры и построения, неумолчное мяуканье рожков в лагерях при свете сумерек — таков был ответ кронианцев.

Но зимний холод — противник совсем иного калибра; с ним не разделаешься, как ни готовься к битве заранее. Сверкающие дни сложены в сундук. Ночи закованы в железо. Налетели Белые Ветра и задули, не стихая, а земля начала покрываться белой крупой.

Каждый день на заходе солнца генерал, его штабные и большинство офицеров пробирались по проторенным дорогам в опустевшие деревни или на хутора, чтобы заночевать где-нибудь за стенами, имея крышу над головой. Если не удавалось отыскать ни хижины, ни сарая, — никакого помещения, несчастные солдаты ютились подле обветшалых стен загонов для овец, свинарников, отхожих мест. Когда не находилось даже этого, они переворачивали телеги, чтобы отгородиться от визгливого напористого ветра. Едко-желтое пламя костров стлалось по земле.

Опустошение деревень также нанесло войскам тяжелый урон. Продовольственные припасы сильно истощились. Те самые люди, которым приходилось укрываться под перевернутыми телегами, довольствовались теперь пригоршней сухарей и изюма на день; дичью, которую удавалось подстрелить бойцам их отряда; полусгнившей капустой и подмороженными плодами, собранными по крохам на полях и в садах. Гурцу и ему подобным жилось полегче, что правда то правда.

После сражения в долине прошла неделя, выпал снег.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 144
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?