«Дождь» Сомерсета Моэма

«История дождя» Нейла Уильямса

«Дождь, капающий на мое лицо» Нацуо Кирино

«Хендерсон – король дождя» Сола Беллоу

«Должен пойти дождь» Карла Уве Кнаусгора

«Льет дождь» Жоржа Сименона

«Дождевой человечек» Джанни Родари и Николетты Косты

«Эхо дождя» Ю Хуа

«Танец дождя» Паоло Феббраро

«С дождем шутки плохи» Франческо Гуччини и Лориано Маккиавелли

«Илона приходит с дождем» Альваро Мутиса

«Сладостный звук дождя» Дианы Атхилл

Самым прекрасным из всего, когда-либо написанного на эту тему, остаются стихи Габриэле Д’Аннунцио «Дождь в сосновом лесу». Не в обиду будет сказано дорогому Эудженио Монтале, который, надеюсь, в конце концов с ними смирился[77].

Вчера мне позвонила Джулия – наша Джулия, а не та, что уезжает в Пальма-де-Мальорку, – чтобы сообщить, что компания из пятнадцати девушек хочет в конце июня устроить у нас предсвадебный девичник. Новости такого рода возвращают меня к жизни. Так же, как и заказы Рафаэллы. Я теперь знаю о ней немного больше: у нее есть дочь восемнадцати лет, экоактивистка; по гороскопу она Овен, а ее отец – он был Раком, как и я, – умер два года назад. Я приготовила для нее посылку – коробку, полную книг, джемов, бантов и цветов.

* * *

Сегодняшние заказы: «Что видно отсюда» Марьяны Леки, «Ослиная красота» Пии Перы, «Вегетарианка» Хан Ган, «Эдвард Хоппер» Ива Бонфуа, «Идда» Микелы Марцано, «Лила» Мэрилин Робинсон.

11 апреля

Вчера дождь лил не переставая, и сад впитывал влагу, чтобы расти, цвести и благоденствовать. Через четыре дня маме исполняется сто два года; придет Марко, наш мэр, у которого мама обязательно спросит, во-первых, найдется ли для нее местечко в доме престарелых в Корелье, называемом по-простому «домом для нищих стариков» (которые, вообще-то, вряд ли такие уж нищие, если учесть, сколько стоит пребывание в этом доме), а во-вторых, может ли, по его мнению, боль в желудке быть на самом деле болью в сердце.

Позавчера приходил дон Джузеппе, и, проговорив с ним полчаса, она спросила у него, придет ли священник. Как она утверждает, она не заметила у него черной рясы. Однако заметила, что он настоящий красавчик.

Моя мать всегда была чувствительна к красоте, дойдя до крайности несколько лет назад, когда с маниакальным упорством советовала Лауре побольше есть, а потом, с уверенным взглядом портнихи, говорила о ней посторонним, что «конечно, она очень поправилась».

В любом случае очень радостно видеть дона Джузеппе в нашем доме и слышать его особенный тон, в котором чувствуется забота и радушие и есть своя, присущая только ему манера. Дон Джузеппе – это священник, который одновременно будто является и отцом, и мужем, и женихом.

Во время своей первой мессы, поскольку мы не могли обменяться поцелуем в знак мира, он сказал нам посылать друг другу воздушные поцелуи, как обычно делается на вокзале, когда уезжает кто-то, кого мы любим. Короче говоря, все мы, жительницы деревни, немножко ревнуем его друг к другу. Пьерпаоло над этим смеется, но при этом решил перечитать «Красавца священника» Гоффредо Паризе. Так, на всякий случай.

В эти последние дни я расширила каталог книг на сайте. А также каталог всего остального, что у нас продается. Закладок для книг, кулонов с фразами писателей или писательниц, и я даже нашла карантинные маски с силуэтами героинь Джейн Остин: Элизабет, Элинор, Марианны, Эммы, Фанни, Энн.

Я заказала новые тетрадки в магазинчике «Элинор Марианна»: одни с пионами, другие – посвященные стихотворению «Озарен безмерным» Джузеппе Унгаретти, и еще одни – Неруде. Я заказала новую партию гольфов, но Натали, разумеется, не отвечает. Я подумываю купить железную кушетку и устроить в саду романтический уголок с подушками и лоскутным одеялом, что-то такое в духе старого Прованса.

Вот прилагательное, которое часто возникает в описаниях книжного магазина «Сопра ла Пенна»: романтический. И я очень рада. Романтизм стал первым течением, в котором женщины начали демонстрировать, что они из себя представляют, от мадам де Сталь до Жорж Санд, трио сестер Бронте, Мэри Шелли, Элизабет Барретт Браунинг. А еще романтизм поднял тему природы, предлагая поразмыслить о разных стилях жизни – мы этого не сделали и сегодня заново открываем для себя Эмерсона, Торо и Уитмена.

* * *

Сегодняшние заказы: «Маленькая конформистка» Ингрид Сейман, «Путешествующая налегке» Катарины фон Аркс, «В гостях у Джейн Остин» Люси Уорсли, «Книга вечной радости» Эмануэле Треви, «Токио весь год» Лауры Имай Мессины, «Книжная лавка» Пенелопы Фицджеральд.

12 апреля

Вчера Анна пришла обработать маме рану, полученную при падении. Анна, та самая маленькая злюка с косой, когда выросла, стала медсестрой, а в деревне это очень важная должность. Она не вышла замуж, но родила дочь Анджелу, которая сейчас уже взрослая и работает в супермаркете. Анна – сестра Луизы и Клаудио, мужа Алессандры. В деревне все всегда друг с другом связаны.

Мы немало похохотали, вспоминая все те глупости, которыми были забиты наши головы в детстве. Я, например, хорошо помню наши экспедиции. Мы отправлялись на поиски новых открытий. Одетые все три как Роберт Де Ниро в «Охотнике на оленей», мы устремлялись в заросли под крики «Я пойду первой, смелее за мной» или же ходили к обители Сант-Ансано и спускались в закрытую ее часть, так называемый дом отшельника, и там отправляли вперед Анну, которая, будучи самой младшей из нас, исполняла все, что мы ей говорили. Альды с нами никогда не было, потому что мир с ней то нарушался, то снова восстанавливался, в зависимости от того, что решали две сестры.

Потом еще были Кройф, Леао и Беккенбауэр. Герои чемпионата мира по футболу 1974 года. Кройф, нападающий Голландии, был моим женихом; Леао, вратарь Бразилии, – женихом Луизы; Беккенбауэр, защитник Германии, – женихом Анны. Не имея мобильных, мы отправляли друг другу открытки из Лучиньяны в Лучиньяну: «Жду тебя в Гельзенкирхене в 19, твой Йохан», которые перехватывали наши матери – и начинались крики и угрозы, что мы будем сидеть в своей комнате взаперти целый день.

Тем временем наша любовь находила себе более близкие предметы для обожания. Была еще другая Анна, первая моя задушевная подруга, с которой я делилась своими воздыханиями по поводу университетских преподавателей и актеров из фотороманов[78], типа Франко Гаспарри. Пару лет мы вели с ней переписку, это были мои первые годы, проведенные во Флоренции. Но мало-помалу в своих письмах я начинала говорить о Пазолини, о феминизме, о Гуччини – и наши дороги разошлись. Анна работала с людскими проблемами: она занималась театром, превращая отклонение во вдохновение, и ей для этого не нужен Пазолини.

Мы здесь мало что знаем о будущем, и кто знает, увижу ли я вновь свой сад, заполненный читателями всех возрастов? Кто знает, будем ли мы меньше умирать и больше выздоравливать? Подействуют ли прививки?

А Натали по-прежнему так и не отвечает на мои мейлы. Зато пришли новые восхитительные тетрадки от «Элинор Марианны»: с пионами. Нужно украшать обложки цветами. И в такое время, как сегодня, и всегда.

* * *

Сегодняшние заказы: «Да пребудет с тобой красота» Антонии Арслан, «Вода в озере не бывает пресной» Джулии Каминито, «Цветы» Виты Сэквилл-Уэст, «Чужое счастье» Кармен Пеллегрино.

13 апреля

Натали ответила, что в Израиле праздник и что мы поговорим о гольфах в понедельник. Тем временем мы с Барбарой (которая с Даниэле) выложили на сайт новые книги и аксессуары, связанные с Джейн Остин, «Алисой в Стране чудес», «Гарри Поттером» и Эмили Дикинсон. Кроме того, пришел еще шезлонг с Фридой Кало: очень красивая ткань с типичными ее цветами взрывных, ярких оттенков и ее лицом, ставшим уже поп-иконой.

Я также заказала новые книги – новые для меня. Мне хватило просто открыть «Историю дождя» Нейла Уильямса, чтобы погрузиться в нее с головой: «Чем дольше мой отец жил на этом свете, тем больше убеждался, что на смену этому миру должен прийти какой-то другой»