— Чтобы быстро температуру сбить. Разводишь с водой, мочишь простынь и обматываешь все тело. Сначала будет холодно, но это лучше чем температура выше сорока.

— Где ты… Где ты всему научился?

— Талантливый человек — талантлив во всем, — он подмигнул мне, сжимая в руках упаковку жаропонижающих.

Температура спала, после того, как Джексон дал таблетку аспирина. Так что обошлось без скорой и уксуса. А еще он сделал чай с лимоном. Сходил сам на кухню, вскипятил чайник. Я переживала, чтобы на кухне было прибрано. Но Джексон чувствовал себя, как дома.

Дальше когда градусник показал тридцать семь и два мы смотрели фильм, ели бутеры с арахисовым маслом и обсуждали выступление в Альбионе.

Оказалось, ролик с нашим выступлением попал в интернет и набрал кучу просмотров.

— Всем понравилось, прикидываешь. — Я же говорил, что с пианисткой дело пойдет круче.

Я кивнула и сделала еще глоток теплого чая.

Не смотря на то, что температура спала, чувствовала себя паршиво. Сжимала в руке край одеяла, которое Джек накинул мне на плечи и не знала, как ему об этом сказать.

— Джексон, мне нужно тебе кое-что рассказать. Очень важное, понимаешь? — Я встала с дивана. Одеяло спало с моих плеч.

Джексон подошел ко мне ближе и легко провел рукой по моим волосам. Его глаза застыли, как пауки над прозрачной паутиной, губы сжались в одну линию. Нет, он не улыбался. Его лицо было серьезным и все равно красивым.

Я сложила руки на его упругой груди.

— Понимаешь… Моя мама, — я опустила взгляд в пол.

— Я все знаю волночок. Все знаю, — тихо сказал он и прижал меня сильнее к себе.

***

— Как? Ты все знал? Почему ты молчал? — я не скрывала удивления.

— Ты ее фотку хранишь в книге. Совсем недавно узнал, перед выступлением, когда ты мне лабораторку дала перекатать. Узнал бы позже, все было по-другому. — Джексон потянулся к моим волосам, заправил выпавший локон за ухо, слегка задев ладонью мочку уха. Я нервно сглотнула, чувствуя, как его руки перестали быть холодными.

— По-другому?

— Слушай, давай картошки фри закажем? — он явно не хочет форсировать эту тему. — Твои бутерброды ни фига не вставили. А ещё лучше пиццу. Четыре сыра. Тебе веганскую можно или с ананасом.

— Окей, — я пожала плечами.

— Потом ужастик врубим. Вышел классный кинчик «Возрождение земли», недавно в мультиплекс показывали.

Меня продолжало удивлять его спокойствие. Я нервничала, из-за мамы из-за отца. Тем более он должен скоро прийти с работы. Представляю его лицо, когда он вернётся домой и увидит, как на нашем диване Джексон ест пиццу, закинув ноги на журнальный столик. Боюсь Джек вылетит с того же самого окна, в которое и влез.

— Джексон, ты …

— Лан, сам закажу. У тебя наверное и приложухи нет. А ты завтра в больничку сгоняй. Пусть тебе доктор пилюли пропишет, то как бы одним Альбионом не отделаешься. Выступления продолжаются.

Теперь я не знала, что говорить отцу. Он мне сказал четкое и ясное «нет». Я написала ему ближе к десяти. К удивлению он ответил быстро. Домой обещал приехать к одиннадцати, очень голодный и уставший. Написала, что дома его ждет пицца, в ответ куча позитивных смайлов.

Мы сидели на диване, ели пиццу и смотрели фильм про зомби. Если честно я не поклонник такого жанра, но фильм понравился. Я напряженно смотрела в экран и в какой-то момент даже схватила за руку Джексона. Просто его рука была так рядом. После чего он меня обнял, стало так уютно на его плече.

Я не думала в этот момент ни о чем. Мама, папа, Лебедева, Катя и температура. Ещё никогда я не чувствовала себя так хорошо. Озноб прошел, зубы перестали стучать. Все же как хорошо, что я заболела, а Джек влез в мое окно.

***

Я три дня проболела и меня не покидало ощущение, что я пропустила целую вечность. Но в школе все было как обычно. Алгебра, физика, сочинение по русскому языку.

На большой перемене встретилась с Лебедевой и Катей. Они стояли возле кабинета биологии и осуждающе смотрели на меня.

Первая заговорила Лебедева.

— Ну как? Передала записку Джексону?

Послышался тихий смешок. Кажется, это пискнула Катя, прикрывая рот ладошкой. Эх, Катя, Катя, ты наверное еще не знаешь, что усидеть на двух стульях сложнее всего.

От ее вопроса и пристального, лисьего взгляда, хотелось забиться в самый дальний угол. Даже если бы я сейчас ответила, то получилась что-то несвязное. Буквы посыпались, перемешались, как бабуля перемешивала винегрет.

— Передала, — услышала позади себя голос Джексона и обернулась. Он стоял за моей спиной. Затем он подошёл ближе и положил руку мне на плечо. Я вздрогнула.

— Может, ты ещё ей встречаться предложишь? — Лебедева продолжала язвить.

— Если будет надо — предложу. А ты скоро своим ядом захлебнешься.

Лебедева сморщила нос, но больше ничего не ответила. Пошла вперёд, как фотомодель идет на каблуках по подиуму, Катя за ней хвостиком. В прошлой школе, таких как она называли «шошка». Точнее шестерка.

— Спасибо — я повернулась лицом к Джексону и легко улыбнулась. Перед глазами стоял тот самый вечер, когда он готовил чай, укрывал мои плечи теплым одеялом и поцеловал в лоб.

— Должен же я заботиться о сестренке, — шепнул мне на ухо, затем подмигнул со своей шикарной улыбкой и зашагал по длинному коридору.

Я для него сестрёнка… А он? Кто он для меня? Парень, которого я так хотела ненавидеть, в итоге из-этого ничего не получилось.

Глава 31

В последние два дня в школе мне нравилось. После того, как мы выступили в Альбионе отношение одноклассников немного выровнялось, несмотря на то, что Лебедева ставила жесткие рамки. Вчера ко мне подошла Кира, хорошо сложенная девчонка, она профессионально занималась теннисом и из-за постоянных тренировок ее часто не было в школе, но все же мы несколько раз пересекались на уроках физкультуры и она единственная, кто из девчонок не смеялся, когда мы сдавали кросс.

Кира хлопнула меня по плечу и сказала, что смотрела мое выступление в рутубе. После нее потянулись другие и увлеченно задавали вопросы:

— Как это играть в группе Джексона?

— Клево, — тихо отвечала, прятала глаза и краснела. Моя уверенность свернулась калачиком где-то в районе лопаток, хотя в этой ситуации можно было свободно расправить плечи.

— А волчонок оказался не совсем волчонком, а настоящей волчицей, — с широкой улыбкой говорила Мира. Мира высокая девчонка с красивыми волосами, они так вились, будто она сделала очень дорогую