Одно радовало: здоровье Джошуа с каждым днем улучшалось. Отец забрал его из клиники, и они затворились в парижском особняке, уповая на то, что счастливый случай позволит им покинуть Париж, а затем и Францию. Однако очень быстро Альфред понял – они оказались в мышеловке, бежать за океан практически невозможно.

Пока нацисты не проявляли к нему особого интереса, однако Вайнгартен не сомневался: это – дело времени. Ведь он был евреем, к тому же очень богатым и, что важнее всего, бежавшим несколько лет назад из Германии. До него доходили слухи о том, что в рейхе несладко живется представителям «недорас», официально объявленных людьми второго сорта.

* * *

В конце лета 1940 года в особняке Альфреда Вайнгартена появился нежданный гость – месье Жан-Жак Трюффо, работавший во французском отделении банка Альфреда в должности вице-директора международных трансакций. Именно при его помощи и содействии Альфреду удалось перевести большую сумму личного состояния за рубеж и перекачать почти половину активов банка в Америку.

Месье Трюффо был невысоким, плотным человечком лет сорока с небольшим, с ухоженными темными усиками и наманикюренными ручками. Альфред был рад визиту одного из своих доверенных лиц. Месье Трюффо потрепал по голове Джошуа, возившегося с игрушечными автомобильчиками, и сказал:

– Какой милый у вас мальчик, месье Вайнгартен!

По его тону Альфред понял – гость хочет поведать ему нечто крайне важное. Они заперлись в кабинете, где месье Трюффо, расположившись в большом кресле и закурив тонкую папиросу, наконец заговорил:

– Мне очень жаль, месье Вайнгартен, что вы не смогли вовремя покинуть Францию.

– Мне тоже, – кивнул Альфред. – Сложившаяся ситуация меня угнетает. И более всего беспокоит не собственная судьба, а будущее сына.

– Именно поэтому я и пришел к вам, – продолжил месье Трюффо. – Мне стало известно, что относительно вашей персоны совсем недавно было принято окончательное решение. Вы ведь до сих пор являетесь гражданином рейха, а значит, подпадаете под его юрисдикцию. Но даже если бы это было и не так... Ведь безумные нацисты захватили мою любимую Францию, и они могут творить здесь все, что ни пожелают!

В словах месье Трюффо было столько горечи, что Альфред тотчас понял: этот человек искренне переживает за судьбу родины.

– Они добрались до меня, – тяжело вздохнул Альфред. – Я так и думал. Подозреваю, ничего хорошего меня не ожидает. Заключение под стражу и интернирование?

– Хуже, – удрученно покачал головой месье Трюффо. – За те годы, что я работал вместе с вами, месье Вайнгартен, я убедился в том, что вы чрезвычайно порядочный и высокоморальный человек. Поэтому пришел предупредить: нацисты хотят вас уничтожить и завладеть всеми деньгами – как банка, так и вашим состоянием.

– Да, ради такого огромного куша они пойдут на все, – мрачно заметил Альфред.

Ему сделалось страшно – не за себя, за сына. И только затем он подумал о дочери и сестре, находящихся в Америке. Ну, им-то ничего не грозит! О, если бы все было наоборот: он с Джошуа оказался за океаном, а Эмма и Вера остались в Париже. С последними ничего бы не произошло, потому что нацистам они неинтересны. Им нужен хозяин банка и владелец одного из самых крупных европейских состояний Альфред Вайнгартен!

– Кто-то в Берлине имеет на вас зуб, причем это связано не только с вашей... с вашим происхождением, – сказал месье Трюффо. – Вы понимаете, чем грозит для вас и в особенности для Джошуа немилость со стороны нацистов? Одним словом, у вас имеется одна возможность спастись – бежать!

– Но как? – спросил Альфред. – За моим домом установлено наблюдение, и стоит мне выйти из особняка, как тотчас возникают несколько шпиков.

– О, вам не стоит беспокоиться! Я уже все организовал – вы с сыном сможете покинуть Париж и добраться до побережья, где ожидает яхта, на которой вас переправят в Англию. А оттуда, если пожелаете, вы сможете добраться и в Америку.

Альфред тепло обнял месье Трюффо и воскликнул:

– Вы – настоящий друг! Я знаю, вы рискуете очень многим, в том числе своей свободой и жизнью, однако все же помогаете мне и сыну. Как мне только отблагодарить вас...

Месье Трюффо рассмеялся:

– Но не могу же я оставить вас в беде! Что же касается вашей благодарности, то я делаю это совершенно безвозмездно. Любой порядочный человек поступил бы на моем месте точно так же. Одна мысль не дает мне покоя, месье Вайнгартен. Часть активов банка все еще находится во Франции, и немцы вот-вот наложат на нее лапу.

– Я тоже размышлял об этом, – кивнул Альфред. – Я все искал человека, которому мог бы довериться, и... и нашел его в вашем лице. Я сделаю вас номинальным директором банка, вы получите генеральную доверенность и станете для нацистов владельцем всех активов. Против вас они не плетут интригу, вы чистокровный француз, поэтому после того, как немцы проиграют войну, вы сможете вернуть мне деньги, а до того сможете ими управлять.

Месье Трюффо покраснел:

– Чрезвычайно польщен вашим доверием, однако не могу согласиться на это. Банк – детище вашей семьи, и я не посмею стать его владельцем, хотя бы и для отвода глаз.

И все же после получаса бурных споров месье Трюффо с явной неохотой согласился на подобный трюк. Вечером в особняк пожаловал нотариус, который завизировал необходимые бумаги.

– А теперь нужно подумать о вашем побеге, месье, – заметил Трюффо. – Далее откладывать нельзя. Вы и Джошуа покинете Париж под покровом темноты, за городом вас будет ждать автомобиль. Я раздобыл бумаги для вас и вашего сына – разумеется, поддельные, а также пропуск через немецкие заставы.

В начале третьего ночи Альфред разбудил мирно спящего Джошуа. Поцеловав сына и взяв его на руки, сказал:

– Мы направляемся в Англию, и там нас ждет совсем другая жизнь.

Отец и сын незамеченными покинули французскую столицу. На окраине их ждал черный автомобиль, который рванул с места тотчас же, как только Вайнгартены оказались на заднем сиденье.

Им дважды пришлось останавливаться: немецкие патрули проверяли документы. Каждый раз Альфред боялся, что их развернут назад, однако этого не произошло: выправленные месье Трюффо документы позволили беспрепятственно передвигаться по оккупированной Франции. На всякий случай Вайнгартен накрыл спящего сына пледом – немцы не должны были заметить, что у мальчика темная кожа.

И вот показалось море – Альфред и Джошуа были почти у цели, находились в небольшом приморском городке. Отец и сын остановились в крошечной гостинице, хозяйка которой передала им письмо. В нем находилась записка, гласившая: «23 часа, сегодня». И прилагалась карта, указывавшая, где будет ждать шхуна. Альфред еле сдерживал нетерпение – он с сыном вот-вот покинет Францию и окажется в Англии! Оттуда при первой же возможности они отправятся в Америку.

Вечером отец и сын покинули гостиницу через черный ход и направились к берегу. Днем Альфред побывал там и отыскал небольшую, укрытую с трех сторон высокими скалами бухту, где их и должна была ожидать яхта.