Их задача была успешно выполнена. Они не спеша прогулялись по ночному городу, распугивая своим видом встречавшихся прохожих. Дошли до стоянки администрации, где их дожидались скучавшие водители, закинули шмотки в багажники, выкурили по сигарете. И тронулись в обратный путь.

Во внедорожниках распределились точно так же, как и по пути в Тольятти. За окнами опять была ночь, дорога радовала неплотным трафиком. В общем, все мелочи в точности повторяли предыдущую поездку, за исключением одной: Жерин на этот раз крепко спал. Отдохнуть за прошедшие сутки не удалось, народ подустал. Не спали только водитель и Соколов.

Майор пытался отключиться, да не выходило – в голову лезли тревожные мысли. То вспоминалась страшная картина бочек с человеческими останками, то представлялась реакция тольяттинцев, которым вскоре предстояло узнать горькую правду о пропавших близких.

Соколов повидал за свою жизнь многое. И жестокость, и кровь, и смерть товарищей. Но найденное в подземном боксе все же повергло в шок. «Как такое возможно? – размышлял он, глядя на бегущее навстречу дорожное полотно. – Почему кто-то решает, что он может вершить суд над человеческой жизнью? Выбрал на улице жертву, схватил, насильно привез в подземелье, усыпил и расчленил на части. Органы выгодно продал, остальное вывез в безлюдное местечко, закопал. И все. Как будто и не было человека. А ведь до этого страшного дня человек спокойно жил, ходил по городу, общался с родней и друзьями, работал или учился, строил планы на будущее… Дикость! Деградировали до Средневековья!

Группа пересекла МКАД в одиннадцать утра. Соколов без задней мысли набрал на сотовом номер шефа.

– Доброе утро, товарищ генерал, – сказал он. – Въехали в Москву. Прошу разрешения развезти парней по домам.

– Развези, а сам приезжай ко мне в Управление, – внезапно приказал тот.

– Есть прибыть в Управление, – пробормотал майор. Отключив телефон, он в недоумении оглянулся на заместителя: – Кажется, шеф опять изобретает нам работу.

– Назначил свидание? – зевнул тот.

– Ну да.

– Покой нам только снится. Что, где и когда – не сказал?

– Ты же его знаешь. О самом главном узнаем за час до вылета. Или выезда.

– Это точно…

Сонные парни один за другим покидали внедорожники и шли по домам отсыпаться в нормальных условиях. А Соколов сидел справа от водителя и гадал, с какой целью его позвал к себе шеф.

По большому счету генерал Кузенко был отличным мужиком. Но если кто-то попадал под его плохое настроение и горячую руку, то… В общем, идя на встречу с ним, желательно всегда иметь при себе все необходимое: виски, веревку, мыло и завещание.

Через два часа обе машины подъехали к Управлению.

– Ребята, сдайте в арсенал наше оружие, – попросил Соколов водителей. – Меня шеф к себе требует.

– Сделаем, – махнул рукой один из прапорщиков.

Майор поднялся на третий этаж и, постучав в дверь с табличкой «Генерал-майор Кузенко А.Г.», заглянул в кабинет:

– Разрешите?

– Проходи, садись, – кивнул на стул генерал.

Командир группы устроился напротив начальственного места и приготовился к докладу. Обычно после каждой командировки Андрей Георгиевич с дотошностью практикующего хирурга выспрашивал о каждой детали прошедшей операции.

Однако к сему часу он уже владел информацией об операции в Тольятти и ограничился парой общих вопросов:

– Доехали нормально?

– Так точно. Всех развез по домам. Отдыхают.

– Сам-то здорово устал?

– Нет. Только спать хочется.

– Ясно, – кивнул шеф.

Подняв телефонную трубку, он попросил принести две чашки крепкого кофе. После чего спросил:

– Сколько тебе и твоим ребятам нужно, чтобы прийти в себя перед следующей операцией?

– Трое суток, – не раздумывая, ответил майор.

– Имей совесть, – улыбнулся генерал. – Вы в Тольятти пробыли чуть более двенадцати часов, из которых десять проторчали в кустах.

– Откуда вы знаете про кусты?

– Я все знаю. В общем, так: группа отдыхает до завтрашнего утра, ровно в половине одиннадцатого вас ждет самолет.

– И куда? – мрачно поинтересовался Анатолий.

– Сначала в Сирию – на авиабазу Хмеймим.

– Там же работает группа Жилина, – удивился Соколов.

– Ну, во-первых, половина его группы уже в России, а вторая половина вместе с Жилиным успела провернуть три операции. Пора дать им передышку. Во-вторых, ты не дослушал.

– То есть Хмеймим – не конечная точка?

– Нет, не конечная. На аэродроме базы твоя группа пересядет в «вертушку», которая перебросит вас на атомный крейсер «Адмирал Невельской».

«Это еще зачем?!» – едва не вырвалось из уст майора. От нарушения субординации спасла врожденная вежливость. Он промолчал, продолжая удивленно пялиться на шефа.

Тот смилостивился и перешел к подробностям:

– В общем, ситуация следующая. О гибели колонны с гуманитарной помощью ты, полагаю, слышал.

– Так точно.

– По данным начальника разведки авиабазы подполковника Суслова, погибли не все. Четверо наших военнослужащих бесследно исчезли – на месте гибели колонны их тел не обнаружено. На поиски был отправлен Жилин с тремя его парнями. У селения Джир-эль-Гам им удалось захватить боевика и провести допрос с пристрастием. В результате выяснились весьма интересные вещи…

Соколов внимательно слушал, не сводя глаз с генерала.

– …В селении постоянно проживает часть банды известного полевого командира Самира Абуда. Небольшая группа из восьми боевиков занимается похищением людей. Похищенных содержат в подвале дома. Сформировав партию в два десятка человек, везут ее на автомобилях в Турцию.

– А потом? – прищурился Соколов.

– Из Турции похищенных людей переправляют на лодках в Грецию, – продолжил генерал. – Из Греции проселочными дорогами доставляют в Албанию, а оттуда – в Косово.

Раздался стук в дверь, и в кабинет вошел помощник, неся в руках поднос с кофейником, двумя чашками и сахарницей. Он поставил его на стол и снова направился к дверям.

Дождавшись его ухода, Соколов поинтересовался:

– Что же с ними делают в Косове?

– Подробностей захваченный боевик не знал, как не владел и информацией о точных маршрутах, именах исполнителей и координатах конечного пункта в Косово.

– Так чем же в таком случае может помочь моя группа? – развел руками майор. – Не искать же преступников по всей территории бывшей Югославии!

Андрей Георгиевич разлил по чашкам горячий кофе, по кабинету тотчас распространился приятный аромат.