– Приняв на борт твою группу, крейсер «Невельской» возьмет курс на Ионическое море, – сделав первый глоток, сказал он. – Пока он дойдет до пролива Отранто, воды которого омывают берега Албании, мы попытаемся выяснить подробности. Возможно, накрытая вами в Тольятти лаборатория тоже имеет отношение к данной цепочке. Сейчас владелец бокса – некий Вячеслав – уже дает показания сотрудникам ФСБ.

– Это понятно. Но не ясно, что нам делать дальше в этом… в проливе Отранто.

– Когда мы проясним ситуацию, та же «вертушка» под покровом ночи перебросит твою группу в Сербию. С сербскими спецслужбами у нас налажены тесные контакты – они помогут вам перебраться в Косово, где вы разворошите осиное гнездо и попытаетесь спасти четверых наших сограждан.

– Вы уверены, что они попали в лапы работорговцев?

– Все факты упрямо говорят об этом.

– Неслабая задачка, – качнул головой Соколов.

– Так у нас слабых не бывает, – улыбнулся генерал.

Допив кофе, он встал, подошел к шкафу, открыл дверку и подцепил бутылку коньяка с двумя рюмками.

– Давай по глотку за вашу удачную работу на родине самых надежных в мире автомобилей…

– …Я, знаешь ли, вырос в те времена, когда буханка хлеба стоила восемнадцать копеек, чиновников за взятки расстреливали, а простой народ верил новостям Первого канала, – посмеивался самый возрастной спецназовец группы – прапорщик Алексей Якушев. – А сейчас что происходит?

– Что? – нехотя сквозь сон вопрошал Сашка Тригунов.

– Сейчас наворовал денег больше других – и все, типа, стал аристократом, «белой костью». Но природу-то не обманешь. Нутро-то с изнанкой остаются прежними – гнилыми, вороватыми и подленькими…

Алексей Якушев слыл дисциплинированным и серьезным мужиком, на которого можно было положиться в любом деле. Основательный, дотошный в делах, касающихся службы. Парни относились к нему уважительно.

Родом он был из глухой сибирской деревни, от которой ныне остались лишь погост да воспоминания. С юности ходил с отцом на пушного зверя, рыбачил, во всем помогал по хозяйству.

Отслужив армию, Леха поначалу вернулся домой, но вскоре понял, что ловить ему в деревне нечего. Ни работы, ни перспектив на будущее. А жить одной охотой и рыбалкой – занятие на любителя. Надо заметить, что в те далекие времена все люди в Российской Федерации делились исключительно на две категории. Первая пахла дорогим парфюмом и столь же дорогой натуральной кожей. Вторая – безнадегой и голодом. До первой Леха дотянуться не мог при всем желании. Во вторую ему страсть как не хотелось.

Поразмыслив над сложившейся ситуацией, он отправился в районный военкомат и, подписав контракт, вернулся в ряды Российской армии, попав служить в гарнизон близ знакомого областного города. Благодаря старательности и умению пахать быстро получил погоны прапорщика, женился, получил небольшую квартирку и, как говорится, был доволен всем.

Однако армия – организация неспокойная и часто практикующая ротацию кадров. В один прекрасный день Алексею объявили, что переводят его на новое место службы. А именно – в дальний засекреченный гарнизон, затерянный среди болот и лесов. Два десятка пятиэтажек, школа, детский сад, больничка и два магазина. Все это за высоким забором, тщательно опутанным колючей проволокой, выходить за который разрешалось только с рапортом в кармане, подписанным самим командиром. В общем, натуральная тюрьма.

Леха приуныл, так как широкая сибирская душа требовала относительной свободы. Особенно если рядом тайга, в ней бродят ничейные дикие звери, а дома имеется хорошее охотничье ружьишко. Но охота в этих местах тоже была запрещена. Как и все остальное.

И тогда он стал писать рапорты с просьбой перевести его в любую горячую точку. Причем заканчивал каждый рапорт лаконичной припиской о том, что с детских лет является отличным охотником и попадает белке в глаз даже глубокой ночью.

Один из рапортов каким-то чудом попал к Кузенко. Тот ознакомился с ним и поинтересовался у Соколова, не нужен ли ему снайпер из числа сибирских охотников. «Присылайте – посмотрим», – ответил Анатолий. Якушева вызвали в Москву, протестировали и отправили на основную базу к Соколову. Пообщавшись с ним и проверив навыки на полигоне, майор согласился взять его в группу. И ни разу потом не пожалел.

Небольшой реактивный самолет, принадлежащий Министерству обороны, летел над облаками. Высоко стоящее солнце заглядывало в иллюминаторы левого борта. До посадки на сирийской авиабазе оставалось более двух часов.

Соколов сидел во втором ряду кресел рядом с Костиным. Заместитель храпел, как Илья Муромец, мешая командиру отключиться, и ему приходилось прислушиваться к разговорам своих подчиненных…

– …Так и я, считай, родился в те времена, – говорил Сашка Тригунов. – Правда, страны той больше нет, город и улицу переименовали. Школу, в которой я исправно отучился десять лет, отдали под офисы, а мой техникум сначала перепрофилировали, потом вообще закрыли. Кажись, жизнь заметает за мной все следы.

– И не говори! Новости вообще невозможно слушать. Убийства, ДТП, взрывы, пожары, насилие, – перечислил Якушев.

– Шел две тысячи шестнадцатый год, – торжественно произнес Жерин. – За окном падали снег, нефть, рубль, мосты, балконы и лифты.

– Не, я в принципе журналистов понимаю, – посмеявшись над шуткой, снова заговорил Сашка. – О чем им еще вещать, если в стране действительно почти не происходит позитива? Ни гигантских строек, ни прорывов в науке, ни побед в космосе и спорте. Разве что армия чуток приподнялась с колен, а остальное…

…Через два часа самолет произвел посадку на аэродроме авиабазы Хмеймим. За время службы в Управлении спецмероприятий группе Соколова довелось здесь побывать не раз. Они успели привыкнуть к местному распорядку и к постоянной духоте, обжились в гостевом модуле. В последний раз участвовали в сирийской операции около двух месяцев назад.

К остановившемуся на стоянке самолету живо подрулили автобус с «уазиком». Спускавшуюся по трапу группу встретил давний знакомец – подполковник Суслов.

Поздоровавшись с каждым, он сказал:

– Извините, парни, но отдых с горячим обедом в этот раз не предлагаю. Велено обеспечить вашу пересадку на корабельный вертолет.

– Он уже прибыл? – спросил Соколов.

– Да, полчаса назад. Техники заканчивают его заправку.

Молодые солдаты шустро перегружали снаряжение группы из багажного отсека в автобус.

– Подробности по Косову не выяснили?

– Москва пока молчит.

– Жилин вернулся?

– Да. Отсыпаются парни.

– А ты? Ты же вроде с ними был.

– Мне, Толя, спать некогда. Вот провожу вас и попробую вздремнуть. В рабочем кабинете.

– Ну, передавай им от нас привет.

– Передам…