— Хватит читать мне нотации! — заорала я на него, — Все что было плохого у меня с Антоном, это в прошлом, он ничего со мной не сделал. Наша с ним жизнь тебя не касается.

— Как ты можешь его любить!

— Ради него я вернулась с того света! Ради него и сына!

— Ленка…

— Мне очень жаль! Я не могу ответить тебе взаимностью, я до сих пор люблю это чудовище, я делаю себе больно, но ничего не могу с собой поделать, уж ты-то должен меня понять!

— Но ведь когда-то у тебя были чувства ко мне! Не отбирай у меня хотя бы надежду, — его взгляд уставшего, отчаявшегося человека заставил меня замолчать.

Спустя несколько лет, я продолжала причинять боль Яну, а вот Антон легко избавился от этой болезни. Может и Ян найдет себе тупую блондиночку и будет счастлив?

Я тяжело вздохнула.

— Я хочу спать. Уходи.

С утра меня разбудила настойчивая трель телефона. Интересно, где этот чертов телефон, я в чужом доме и понятия не имею где он находиться.

На мое счастье его взял Ян.

— Привет, Вик! — прозвучал его веселый голос, — Да нет, все в порядке, да она еще спит…Нет, я не буду ее будить и мне плевать, что ты хочешь ей сказать…Вика, перестань, — продолжил Ян, более пониженным тоном, — Я не маленький мальчик, чтобы не понимать этого. Вик, мы просто друзья, как раньше…а ты их больше слушай…Вика, только для них мы действительно любовники, не проболтайся. Все, пока.

Мне до жути не хотелось вставать, и что-то делать, но на сегодня я запланировала поехать к сыну на пару деньков. Ян ходил по квартире в хорошем расположении духа и что-то себе там насвистывал. Опять раздался звонок телефона, и я рухнула обратно на подушку. Семь утра. Кому не спиться в такую рань?

Ян, чуть ли не пританцовывая, подошел к телефону.

— У аппарата, — ответил он звонившему, дожевывая бутерброд. На том конце говорили долго, и по мере этого, лицо Яна менялось, он снова превратился в того Яна, которого я видела в доме Сизова- серьезного и угрюмого. Не нужно и гадать, кто звонит. Все-таки я не понимаю Яна. Зачем работать на человека, которого ты либо недолюбливаешь, либо боишься? Хотя в том мире увольняют по-другому.

Я закрыла глаза, притворяясь спящей. Ян подошел ко мне и нежно погладил по голове.

— Вставай, соня. Нас Сизов ждет.

Я мигом открыла глаза и встревожено посмотрела на Яна.

— Все в порядке, все поверили в наши отношения, только я так полагаю Сизов хочет, чтобы мы отметили это дело.

— Сизов хочет, — передразнила я, — А он вчера еще не «наотмечался»?

— Он решил почитать мне нравоучения, с пристрастием, — гоготнул Ян.

— По поводу?

— На тему «Любовь — это хорошо, а про работу забывать не нужно».

— Сволочь твой Сизов, поспать не дает!

Через час при полном параде мы были у «босса». Я безучастно сидела и рассматривала ландшафт, пока Ян и Владимир Анатольевич решали свои дела.

Но после того, как Ян запрыгнул в машину и умчался, а я осталась один на один с Сизовым мне стало не по себе. А он как на зло не хотел забывать о моем существовании.

— Лен, поговорить надо, — вкрадчивым голосом начал он.

— Я слушаю, Владимир Анатольевич.

— Вот… — , казалось он не знает с чего начать, он вытащил какие-то бумаги из кейса и передал их мне.

— Что это?

— Бумаги о разводе, ты должна их подписать, и еще Антон оставил сыну квартиру, в которой вы жили.

Я молчала и держала эти проклятые бумаги в руках. Сизов участливо протянул мне ручку, и я в каком-то сне подписала их.

«Это ненадолго, я обещаю»…

Когда-то, не так давно Антон пообещал мне, что кошмар закончиться. Но он только начинался.

Глава 4. Ян

Ложь убивает любовь, а откровенность убивает ее еще быстрее.

Абель Эрман

Как неумолимо бежит время, и как мало изменилось за эти несколько лет. Я думал, что ненавижу ее, я хотел ее ненавидеть, призирать, и мне почти удалось убедить себя в этом. Пока Сизов не упомянул о том, что ее могут убрать. Вся надуманная ненависть рассыпалась в прах, я испытал ужас от осознания того, что могу потерять ее. Да, она не была моей, но я мог хотя бы видеть ее изредка и издалека. Каким же я был дураком, убеждая себя, что я наблюдаю за ней только потому, что ненавижу и желаю ей смерти. Смерть стояла рядом с ней, но теперь я не был ее союзником.

Сизов видел много, возможно слишком много из того, что я не хотел показывать. Он предложил мне единственный возможный вариант — ее спасение взамен на молчание и полный контроль с моей стороны. Если бы он знал, что тем самым он дарил мне и рай, и ад. Находиться рядом с ней и не иметь возможности дотронуться…

Она приехала к Сизову с виду воинственная, на самом деле перепуганная до смерти. Она приехала ради него. … Ни одного человека я не ненавидел так сильно как его. Антон…Синица. Я мог бы многое рассказать ей о нем, но я молчал. Это причинило бы ей боль, но может лучше так?

Когда она бросила мне в лицо, что любит его, я испытал острую боль, будто пуля прошла сквозь меня. Я даже не мог вспомнить, было ли мне когда-нибудь так больно?

Но я был согласен испытывать эту боль вечно, лишь бы она не испытала то, что испытала через неделю после этого. Антон с ледяным взглядом, обнимающий очередную…Мне было плевать на него, на его чувства, но я дорого бы отдал, чтобы оградить ее ото всего этого.

Это убило ее. Она пыталась справиться с этим, но я видел… Я буквально кожей ощутил, все, что она чувствовала. И, да, Боже, прости, я был рад, что она больше не нужна ему, что это чудовище наконец-то выпустило ее из своих когтей. Я ликовал не больше минуты, пока не увидел глаза Сизова, в которых прочел смертельный приговор ей. Теперь он мог спокойно убрать и ее и ее отца. Может быть, я не прав, что маловероятно, поэтому не перестраховаться я не мог.

Решение пришло мгновенно.

— Останься, — я сказал ей это так, чтобы она поняла, что это не просто моя прихоть.

— Я больше не играю в эти игры, — ее безжизненный голос в ответ.

— Останься,