— Уиллас, госпожа, — пробормотал отчаянно краснеющий парень, которого с двух сторон уже тыкали локтями в бока его собратья: «Гляди, фаворитом заделался!»

Каталин кивнула, целиком одобряя такое решение госпожи, следом за ней вся троица разом — Уиллас все еще сиял ушами в полутьме коридора — и они разошлись по комнатам, как раз открыв двери девчонкам с подносами.

Утро началось еще затемно с крика «Тревога!». Спавшие одетыми и при оружии Каталин и Уиллас вскочили сразу и, на ходу обнажая оружие, вылетели в коридор, на помощь остальным двум наемникам. Жозефина выглянула следом.

В нескольких шагах от их двери стояла парочка головорезов, двое ждали неподалеку от лестницы, и еще двое только поднимались. Один из ближайших, обладатель роскошных черных усов, улыбнулся северянам и спокойно проговорил:

— Нам нужны только девчонка и ушастый. Отдайте их, и крови не будет. Мы не хотим драки…

Не дослушав, Жозефина нырнула обратно, под защиту стены. Фердинанд уже встал и теперь потерянно шарил взглядом по комнате.

— И что теперь?..

— Теперь… — Все бойцы были в коридоре и отзывать никого было нельзя, особенно учитывая соотношение сил. Ушан, так лихо бросавшийся заклинаниями в застигшем их на тракте бою, спросонья был словно оглушен, так что действовать приходилось самостоятельно. Девушка выглянула из окна — второй этаж, конюшня за углом направо, просматривается от ворот… а кто там во дворе?.. Там обнаружились два конника, гарцевавшие у ворот, и с ними был кто-то еще в хитрой магической защите — его можно было ощутить, понять, что он есть, но невозможно разглядеть: и взгляд, и нетелесные органы чувств будто соскальзывали прочь.

Итак, снаружи трое, в коридоре шестеро, и они могут быть куда лучше подготовлены к бою в помещении, чем ее северяне; холодный разум Жозефины заработал, задействуя все знания и силы без остатка. Четверо ждут; если их заблокировать, останется разобраться только с ближайшими двумя, и тогда можно будет прорваться из комнаты в конюшню, а дальше…

— Фердинанд, ты умеешь открывать Врата?

— Только если не очень далеко… и лучше в то место, где я бывал…

— Хорошо. — Жозефина снова выглянула в коридор, оставаясь по большей части за косяком двери. Там уже звенела сталь — и, на удивление, не только наемничья: ближе к лестнице, через три двери по коридору, кто-то из постояльцев, лишь в рубахе и нижних портках, азартно сражался с одним из нападавших, не вняв призыву усатого «не ввязываться в чужие дела».

Плеснув в лицо водой из кувшина, ушан пришел в себя достаточно, чтобы тоже что-то сделать. Высунувшись в коридор, он простер вперед руку, и нечто невидимое вначале сдвинуло, а потом вжало в стену тех четверых, что шли на подмогу от лестницы. Тем временем один из северян зарубил своего противника и начал помогать соратнику, но почти сразу получил рану — благо несерьезную — и отошел, меняясь местами с сзадистоящим. Когда это повторилось, Жозефина поняла, что такова отработанная тактика — весьма, надо сказать, разумная: боевая пара сохраняла свою эффективность, а раненый мог или перевязаться, или получить магическую помощь и при необходимости вновь вступить в бой. Но усатый явно умел фехтовать, а время истекало. Фердинанд снова взмахнул рукой — движения усатого замедлились, и Уиллас размашистым ударом снес ему голову.

— Сюда! — Все забежали в комнату, помогая раненым, и Жозефина немедля занялась исцелением.

— Надо уходить, госпожа, — произнесла Каталин, споро снимая с пояса моток тонкого и прочного шелкового шнура и привязывая его к ножке кровати. — Придется прорываться через ворота. Во дворе еще двое, но не все могут быть на виду.

— Их трое, — отозвалась Жозефина. — С ними маг под Щитом. Я полагала уйти через Врата.

Лаки, чьей раной как раз занималась целительница, удивился вслух:

— А Врата-то откуда?

— Фердинанд, — коротко ответила Жозефина. Только что исцеленный ею Вит встал на охрану у дверей, остальные собрались у окна. По знаку Каталин Лаки канул за нижний срез рамы. Шнур дернулся — все чисто — и следом прыгнул еще один, потом Жозефина и Фердинанд. Еще не успели приземлиться оставшиеся двое, а дочь Северного серебра уже вскинула руку, вспоминая уроки Феликса — плетение рождается в ладони, Сила настигает его в точке приложения, — и один из всадников свалился с лошади, хлеща ладонями по пылающему магическим огнем лицу; второй шарахнулся, а третий, пеший под магическим Щитом, побежал в обход здания постоялого двора, надеясь поймать беглецов еще у окна или на углу — по счастью, с другой стороны, давая драгоценное время на побег.

В дверь комнаты уже кто-то ломился, другие бежали по лестнице вниз, отчаянно не успевая. Собравшийся отряд срезал веревку и рванул к конюшне. В нарастающем шуме — отдаленном топоте, под крики: «Лови их! В конюшню пошли!» — вбежали в пахнущий сеном сумрак. Пока вытолканный вперед Фердинанд творил заклинание — «А куда?» — «В город!» — «Я там не был!» — «Тогда хотя бы за версту, в лес, дальше по тракту!» — бойцы, посшибав задвижки, вывели из денников коней, и все беглецы один за другим вбежали в повисшие в воздухе Врата.

…Мерцающее ртутное зеркало, не имеющее толщины, выбросило их в болото почти с высоты человеческого роста. Первые двое — Витар и Лаки — не растерялись, моментально отойдя вместе с конями в стороны, и каждому последующему помогали отойти или оттаскивали, как Фердинанда; наконец серебро и лазурь собрались вместе и, настороженно косясь на уже искажающиеся Врата, начали отходить — и последним усилием те выплюнули конного, того второго, бдившего у ворот.

— Поймал! Я их поймал!!! — было его последними словами перед тем, как он свалился в болотную жижу. Крепкие парни вытащили незадачливого ловца из булькнувшей влаги, кто-то перехватил поводья его коня — скакуны, по счастью, ничего себе не поломали.

Болото — а точнее, подболоченное озерцо — выпустило их довольно быстро, меньше чем через четверть версты. Пока они брели через хлябь, Жозефина думала, что наемники спасли ей жизнь и свободу уже второй раз за сутки — и наверняка всего лишь второй раз из множества последующих.

Привычные к дороге бойцы споро набрали дров и развели костер. Присев перед пленным так, чтобы огонь освещал его лицо, а ее оставлял в тени, юная де Крисси велела снять мешок с головы пленного и мизерикордией перерезала ту тряпку, которой ему перетянули рот. Мужик, одетый вовсе не по-разбойничьи, ошалело покрутил головой; девушка, направив в его горло кинжал — хищные грани отчетливо блестели в свете костра, разгонявшем предрассветный сумрак, — спросила:

— Ну, поймал?

— Н-нет…

— Ты кто?

— Михиль я…

— Кто тебя нанял?

— Усатый нанял… Просто, грит, присмотреть следует, убивать никого не надо… Что я, совсем, что ль, на кровавое-то дело идти…

Выждав, пока Михиль перестанет бормотать что-то в свое оправдание, Жозефина продолжила:

— С вами был маг. Кто он?