Замуж. Я же ушла в этот самый замуж только что, если это можно так назвать. Прислушиваюсь, о, мой благоверный тоже здесь, как всегда бурчит под нос себе, вот мама обрадуется такому прибавлению генофонда в нашей огромной семье. Послушав окружающих, поразилась. Сколько же здесь было человек? Так, в ухо кто-то упорно дышит и шепчет картавым голосом:

— Ну ты и соня, я что зря что ли летел к тебе, как ты спишь, мог бы и в другой раз посмотреть. Настэйшн, ты же любишь меня? Ну очнись пожалуйста, я же маленький, а маленьким нервничать нельзя. Ну, давай.

Маленькие ладошки гладили меня по лицу, я ощутила влагу на нем, кажется, мой боевой племяш размяк, уговаривая меня очнуться. Сейчас, еще минутку отдохну и точно открою глаза, но сил больше не осталось, темнота опять поглотила меня.

Я еще несколько раз была в таком пограничном состоянии, пытаясь прийти в себя, но все было тщетно. Мое тело отказывалось меня слушаться, конечности отказывались подчиняться, глаза не открывались, дышать мешало какое-то приспособление на лице. Не представляю, сколько я провалялась, но туман в моем сознании постепенно начал рассеиваться и у меня получилось открыть глаза.

Надо мной голубой потолок, какой-то прибор надоедливо пикает постоянно, чем очень меня раздражает, все тело болело адски, конечности так и не двигались. Я начала паниковать. Неужели меня парализовало? Паника и страх перемешались в моем сознании, но подступающий ужас развеял, как ни странно мой муж.

— Наконец-то девочка моя. Ты очнулась. Все хорошо, теперь все точно будет хорошо. Не дергайся и не пытайся снять маску, она помогает тебе дышать. Сейчас позову доктора, он осмотрит тебя и скажет можно ли тебе дышать самостоятельно.

Ого, как он сдал, кажется, в том же костюме что и был на регистрации, весь грязный и осунувшийся, легкая щетина, обычно красовавшаяся на его симпатичной мордахе, грозила стать настоящей бородой, видимо долго я тут отлеживаюсь. Растерянно обвожу палату глазами, шикарно, однако, даже мой номер в Турции не был так хорош, как эта комната. На ремонт здесь явно денег никто не пожалел, даже софа стоящая в углу выглядела очень помпезно и дорого.

Михаил нажал какую-то кнопку в изголовье кровати и в палату начал стекаться народ в больничной одежде. Щупали пульс, смотрели в глаза, слушали, что-то обсуждали, а я только и могла, что смотреть на мужа, который метался по палате и был вне себя от тревоги за меня, обычно в своей стальной скорлупе у него минимум эмоций на лице, а тут целый спектр. Приятно однако, но больше таких случаев я бы не хотела на своей практике и хочу, чтобы муж был таким со мной всегда, настоящим и живым, а не деловым и бездушным. Что-то меня опять не в ту степь понесло, не помешало бы прислушаться, что же все-таки со мной и какие прогнозы. Из диалога докторов выяснила, что прогнозы неутешительные лично для меня, но не смертельные. Немного расслабилась, не смертельно, значит жить можно. Врачи, еще немного посовещавшись, сняли эту маску удушья и ушли по своим делам, сказав что скоро опять наведаются проверить мое состояние.

В горле першило и я знаками пыталась показать на воду, которая стояла на прикроватной тумбочке. Муж, слава Богу оказался не дурак и понял по моим судорожным движениям что же все-таки мне необходимо, подставляя мне под нос стакан с соломинкой.

— Только потихоньку. Не торопись, воды добуду целую цистерну, если понадобиться. Набирайся сил и приходи окончательно в себя.

Миша сжал крепко мое ладонь и о чудо, я это почувствовала. Не сильно, как будто котенок погладил. Блин, Марс, голодный поди сидит.

— Марс, — прохрипела своим сухим голоском.

— Вот это да, Лапа. Я тут днями и ночами не сплю, умирая от страха за тебя, сторожу твой покой от твоей семейки, а ты первое, что произнесла имя своего кота? Серьезно?

— Нашей.

— Что нашей?

— Семейки нашей.

Видимо нервы сдали, полился монолог, накопившийся в душе у мужчины. Открытий на меня вылилось масса. Не сказать, что я была в восторге, но пойдет.

— Ты почему такая бестолковая? Одного раза мало было? Надо было во второй полезть опять к этому психу и огрести по самые уши. Ты понимаешь, что ты была на грани? Мы в буквальном смысле успели в последний момент, еще бы немного промедления и все, понимаешь все. Не успели бы тебя спасти. Лапа, ты меня напугала до усрачки. Ну так же нельзя поступать. Почему ты думаешь о себе только? Все, холостая жизнь закончилась, ты теперь не одна. В твоей жизни появились мы с Майклом, а ты так безрассудно себя ведешь. Когда мы найдем Майкла, сама будешь ему объяснять, почему у тебя сквозняк в голове, хотя вроде уже и не соплячка. Я готов тебя собственноручно придушить за такое поведение, но смотря на тебя здесь, — уф, запал поутих и он перестал орать на меня и уже тихим голосом продолжил. — Понимаешь, я не готов тебя потерять, ни сейчас, ни потом, в общем, никогда не готов. Только рядом с тобой рядом у меня появилось ощущение, что я не один, что именно я кому-то нужен, мы вместе. То как ты приняла Майкла, я никогда не забуду, далеко не каждая, отважится на такой ответственный шаг, даже его родная мать оказалась не готова к таким обязательствам, попросту решив сбежать от проблем. Ты не такая, ты не бежишь от своих обязательств, а гордо встречаешь их, всегда поступая по совести. У меня кишки в узел свернулись, когда ты не приходила в сознание целых три дня, — Миша носился по палате, тыкая в меня пальцами, обвиняя во всех смертных грехах, а мне было так тепло и хорошо. Я ему не безразлична. — Впредь, в любых не понятных ситуациях ты не бросаешься грудью на амбразуру, а сообщаешь мне. Это ясно? — Кивнула. — Ты ни в коем случае не имеешь права рисковать своей жизнью. Ясно? — Опять кивнула. — Ты любишь меня? — Опять кивнула. Ой, что? Нет, нет, как ловко он меня подловил. От смущения, кажется, покраснели, даже уши, а этот нахал только улыбается, как будто поймал меня на горяченьком. — Лапа, кажется, я тебя тоже люблю.

Нас прервали, а дело то шло к поцелуям. Ну как всегда вовремя, маленькая часть моего семейства ворвалась в палату и резво запрыгнула ко мне под бочок, отчего я скривилась. Бочки мои болели, помяли мне их знатно, а племяш уже смущенно, потому что понял свой проступок, начал приговаривать:

— У собачки боли, у кошечки боли, а у моей Настейшн заживи. Прости, прости мою голову садовую, не рассчитал. Я так переживал, ты очень напугала всех. Боинг и Баня все сопли на кулак мотают, ну ты же их знаешь, они такие сентиментальные у нас всегда. Кстати, мужа ты себе крутого отхватила, он столько всего знает, он меня обещал, потом на рыбалку взять, когда на море поедем. Так что быстрее выздоравливай, хорошо? Научусь рыбу ловить, тогда уж точно с мамкой не пропадем.

Тараторила эта маленькая егоза. До чего же все дети разные, Богдан всегда был живчиком и растет настоящим богатырем, а вот Майкл немного другой. Мой мальчик, достаточно замкнутый малый и на контакт далеко не со всеми готов идти. Они с Богданом две противоположности, но надеюсь, подружатся, потому что вариантов у них не особо много.

— А где Майкл? Он скоро придет?