ровным, если не сказать заунывным тоном, – это такое же фундаментальное понятие, как и понятие точки. То есть конкретного места. Принцип неопределенности, принцип неопределенности. Вам это понятие знакомо? Вы какой вуз заканчивали? Технический?

Валерий машинально кивнул. Я развивала мысль:

– То есть, исследуя систему, мы в некоторый момент встаем перед альтернативой: либо изучать, что же система представляет собой сейчас, углубляясь во всевозможные подробности, либо искать некоторые общие ритмы ее жизни, пытаясь определить ее будущее.

– Да! – истово поддакнула Ирка.

Коростылев попытался отвести взгляд от моих глаз, которые буравили его с непреодолимой силой. Во всяком случае – я старалась.

– Вы знакомы с принципами квантовой физики? – грозно вопрошала я.

Лично я не очень была с ними знакома. Несколько раз пыталась разобраться в этих принципах. Так ничего не поняла, кроме того, что квантовая физика – это очень круто.

Коростылев молчал. Что-то обдумывал. Хотелось верить, что не принципы квантовой физики.

– Лишиться бизнеса – это не самое страшное, что с вами может случиться, – вставила свои пять копеек в мою инфернальную речь Осокина.

Я посмотрела в замершие глаза Коростылева. Смотрела долго. Мне так показалось, что долго. Достаточно для того, чтобы вывести человека из равновесия. Человек должен задуматься: что она (то есть я) там так пристально разглядывает? Что считывает?

Я даже рассмотрела темные крапинки в радужке его янтарных глаз. Я была очень внимательной.

– Вы, конечно, думаете, что вас не постигнет эта участь, – задумчиво проговорила я, – перед вами масса примеров: люди делают подлости, а им за это ничего не бывает. Так ведь? Вы ведь на это делаете ставку?

Коростылев молчал.

– Вы даже поменяли фамилию и имя. Ведь для того, чтобы изменить судьбу?

Я ждала ответа. Ирка затаила дыхание. Коростылев молчал.

Я нашла в своем телефоне фото Коростылева номер один. Молча продемонстрировала изображение Коростылеву номер два.

Коростылев номер два никак не отреагировал – мазнул равнодушно взглядом и все. Даже не спросил, кто это.

– И для этого же хотели убить Наташу, – сказала я утвердительно, решив, что пришло время для того, чтобы это сказать.

– Что? Наташу убили? – казалось, Коростылев искренне удивлен.

– Хотели убить. Вы! – я вытянула свой палец с безукоризненным маникюром и напористо ткнула им в Валерия.

Этим-то все и испортила. То есть не пальцем и не тыканьем им. А тем, что не попала в истину. Было абсолютно ясно: Наташкин Коростылев крайне изумлен, первый раз слышит о покушении на Наташу. И вообще здесь ни при чем.

Моя гипнотическая власть пошатнулась. Но устояла. Потому что я быстро перевела тему в теоретическую плоскость:

– Мысль материальна. Вы в курсе?

И добавила для пущей убедительности:

– Немногие различают победу и поражение. И человек думает, что если день миновал, то, значит, ему ничего не угрожало. Сеятели зла, можете ли понять, какую душную темницу готовите себе!? Мысли зла найдут своего хозяина! Такому темному хозяину не укрыться от своих порождений. Карма не минует предателей. Не месть, но справедливость неотменима. Битва Света против Тьмы идет непрестанно. Много воинов помогают в этой битве, иначе бы мир ввергся в хаос.

– Да! – грозно вякнула Ирка.

– Чего вы от меня хотите? – взмолился Коростылев.

– Вы не догадываетесь? – спросила я.

– Нет! – воскликнул Валерий и приложил руку к сердцу в знак искренности. – Честное слово.

Мы с Ирой с сожалением посмотрели на него. А я с пафосом проговорила:

– Любая смена мысленных образов, независимо от того, насколько она конструктивна, образует ментальное тело человека. Сами по себе мысленные образы есть объективные восприятия мыслеформ – отдельных объектов, существующих независимо от человека в ментальном плане тонкого мира. Ваша ментальная энергия способна компоновать из нескольких мыслеформ одну. Она и сформировалась! У вас диплом какого вуза?

Коростылев опять не ответил на этот вопрос.

Ирина смотрела на меня с восхищением. Я и сама удивилась: как я легко настроилась на эту волну – экстрасенсорную. Видимо, Владимир Бородин прав: есть у меня способности к излечению информации из ноосферы. Может быть, я вообще всю жизнь не тем занимаюсь?

Однажды на экзамене со мной было нечто подобное. Попалась в билете поэзия Эдгара По, о которой я ни сном ни духом ничего не знала – не успела в сессию прочесть, а лекцию, видимо, прогуляла. Я уже было открыла рот, чтобы попросить другой билет, и вдруг сказала: «Never». И дальше вполне сносно пересказала стихотворение про ворона. И что-то даже ответила про художественные образы По. Бывают тонкие связи с мирозданиям, бывают. Особенно в стрессовых ситуациях.

– Случайность и закономерность – вот две главные точки мироздания! – торжественно воскликнула я, решив добавить патетики. – Внутренние причины могут быть совершенно другими, вы не находите?

Я, не отрываясь, смотрела Валерию в глаза. Но при этом вопросе придала взгляду особую пытливость.

Коростылев вдруг вздрогнул.

– Ты видишь? – мысленно спросила я Иру, мы сидели с ней рядом, и я пнула ее под столом ногой.

– Вижу, – безмолвно ответила Ира, пнув меня тоже.

Коростылев совсем разнервничался. Неловко потянулся через стол к салфеткам, опрокинул чашку с кофе. Чертыхнулся. Стал суетливо вытирать черную лужу.

– Вот-вот, – сказала Ира.

А я добавила:

– Говорят, на предателе рубаха горит. Можно заметить, как разрушаются вещи около нездоровой психической энергии.

– Именно-именно! – рявкнула Ирка.

И мы со значением посмотрели на Коростылева. Как если бы узрели в нем во всех подробностях всю его низменную, гнусную сущность ренегата.

– Жду ответа, Валерий, – настаивала я.

– На что? – затравленно спросил Коростылев.

– Что на самом деле произошло между вами и Евсеевым? Только говорите правду. Ложь вам не поможет.

– А при чем здесь Наташа? – резонно поинтересовался Валерий.

Это был провал, как сказал бы Штирлиц. Коростылев не собирался сворачивать с тропы логики. Несмотря на все мои попытки манипулировать его сознанием. Я и сама не знала, при чем здесь Наташа. Как связаны Евсеев и Наташа? Вероятнее всего – никак. Просто меня занесло в импровизации. И теперь надо было как-то выходить из положения.

– «Не мстите за себя, аз воздам». Ни одно злодеяние не остается безнаказанным! – Я торжественно подняла указательный палец вверх.

– Ой, ну, хватит меня пугать, – раздраженно сказал Валерий, – что с Наташей?

– Ее сбила машина. Наташа в тяжелом состоянии в реанимации. Уже несколько дней.

Валерий хмыкнул:

– Наверняка это уловка для того, чтобы оттянуть развод и раздел имущества.

«Какая гадина!» – подумала я, а вслух произнесла:

– Раздела имущества не будет. Вы на это имущество не имеете никакого права. Юридического – в том числе.

– Квартира приобретена в законном браке, – проблеял Коростылев.

– Так вы хотите, чтобы все было по