– Ты не того боишься, парень, – сказал Крячко. – С этим разберемся, будь спокоен. И если виноват, то получишь соответственно и по закону. Не больше, но и не меньше. Нас другие твои поездки со Свистуном интересуют.

– А не было других, гражданин начальник, – перешел на блатные интонации Артист. – И ничего не знаю, ничего не видел. Чужого мне не шейте.

Крячко тяжело поднялся и шагнул к Артисту. Глаза полковника недобро потемнели. Гуров предупреждающе поднял руку.

– Ты, Власик, ваньку тут не валяй, – сказал он спокойно. – Ты не новичок и процедуру суда знаешь. Есть доказательства – судья выносит осуждающий приговор. И мы бы сюда не приехали, если бы у нас уверенности не было. Ваши лица по фотографиям прекрасно опознают проводники, опознают те, кого вы обыгрывали в карты. Кстати, мошенничая. Уж пару заявлений мы найдем, тут можешь не беспокоиться. Но это все мелочи не для матерых полковников. А полковников интересуют вот эти сережки, – Гуров вытащил из нагрудного кармана рубашки маленький пакетик и бросил его на стол. – Сережки, которые были у твоего дружка Липатова. А они шибко мокрые! Понимаешь?

– Ф-фу! – облегченно выдохнул Власик, и Гуров сразу понял, что тот сейчас не соврет. – Нормально с ними все, гражданин полковник! Тут мы со Свистуном чисты. Все как есть расскажу, на меня мокрое вешать не надо. И на Свистуна покойного. Это… это третьего числа было. Мы ко мне в Новопетровское собрались. Вечером честь по чести билеты взяли на проходящий, на этот, на Смоленский. Там в поезде с пареньком одним перекинулись. Шустрый малый, но Свистуна не облапошишь! Он нам эти сережки и проиграл. Все чисто, начальник, как на духу говорю.

– Коли чисто, чистым и выйдешь, – кивнул Гуров. – Сам понимаешь, что нам все проверить надо. Так что посидишь, пока подтверждений не получим. Исаев, сними показания и займись проверкой.

– Паренька-то как кликали, с которым в картишки играли? – спросил Крячко.

– Саньком, Шуриком, – с готовностью ответил Артист. – Москвич он, говорил, что к бабке куда-то поехал, крышу ей в деревне починить или что-то в этом роде. А! Студент он. Говорил, пока толком учиться не начали, надо съездить, помочь.

– Годится, Власик. Молодец! – похвалил Крячко. – Люблю, когда уголовник старается, активно помогает в розыске. Мечта, а не ситуация. Век бы так работал. Проверим по паспортным данным пассажиров. Установим, в каком вагоне ты ехал, кого из молодых парней по паспорту Александром звали, и порядок. Лет через пять, глядишь, и дома будешь.

– Как через пять? – не понял Артист.

– Я сказал «через пять»? – насторожился Крячко. – Ну, извини, может, и ошибаюсь.

Очередной сюрприз судьба преподнесла через три часа. Гуров и Крячко сидели у себя в кабинете на Житной и строчили рапорта. Тихо звякнул несколько раз поставленный на автоматический режим факс на приставном столике сбоку от Крячко. Лист бумаги выполз на лоток и терпеливо лежал, исписанный авторучкой незнакомым почерком. Крячко протянул руку, взял лист и стал читать.

– Что там? – привычно спросил Гуров, не отрываясь от писанины. – Сузиков?

– Нет, Исаев… Нашел он того Санька из поезда… Данные личные прислал. Правда студент, в МГСУ учится.

– Хо-ро-шо, – пробурчал Гуров, – значит, будем брать. За жабры.

– Лева, – позвал Крячко. – У тебя сердечко как, не пошаливает?

– Чего-чего? – насторожился Гуров и внимательно посмотрел на друга.

– Максаков Александр Вадимович, проживает… – Крячко сделал эффектную паузу. – Поселок Юрово, Цветочная улица, дом пятнадцать.

– Ты серьезно?

– Гадом буду, начальник, – усмехнулся Крячко и добавил уже серьезно: – Вот такой, Лев Иванович, сюрприз нам приготовил капитан Исаев… Ну, что? Отправлю я ему таким же Макаром задание? Пусть устанавливает проводника, соседей по купе и пусть начинает опрашивать.

– Пусть устанавливает, но опрашивать, Стас, придется нам. Он пусть с трупом до конца разбирается, а это уже наше дело.

У Крячко зазвонил мобильный телефон. Гуров снова вернулся к своему рапорту, но писал уже быстро, без тщательности. Рапорт что – так, дежурный документ, хотя и обязательный. А с этим Александром нужно срочно начинать работать. Краем уха Гуров слышал, как Станислав разговаривает со старым знакомым из МВД Беларуси. Коллеги, они и в Африке коллеги, если с ними по-человечески. Вот и пригодились связи.

– Так, пишу, – бубнил Крячко, прижимая трубку мобильника плечом к уху, – ведущий инженер Центра стандартизации и метрологии… да, и… НИИ электроники машиностроения, есть, найдем. Москва маленькая. Срок три дня… понял. Значит, срочно найдем. Спасибо, Остапчук! Будем проездом, с нас бутылка!

– Отдай бульбаша Никите, – коротко велел Гуров, ставя подпись на рапорте и убирая его в папку.

– Капитан там в связях Свистуна зарылся…

– Ничего. Майора же зарабатывает. Пусть покрутится.

* * *

Короткая улица в десяток домов была не из элитных. Когда-то в советские времена здесь строили коттеджи на два хозяина для работников мелиорации. Некоторые из них с потемневшими от времени стенами и позеленевшим шифером на крышах все еще ютились каждый в глубине своего палисадника. Большая часть достроена гаражами, дополнительными комнатами, огромными застекленными верандами. Стены почти у всех обложены кирпичом или облицованы пластиковой вагонкой.

Пятнадцатый дом уже не был коттеджем в том виде, в котором его строили пятьдесят лет назад. За аккуратными столбами с натянутой между ними крупной сеткой высился кирпичный двухэтажный дом, крытый окрашенным профильным железом. Сразу видно, что тут живут не богатые, но люди с достатком.

К счастью, дома были и сам студент-строитель Александр, и его родители. Парень, кажется, догадался о причинах визита двух полковников, потому что сидел, повесив голову. Родители – отец, сухощавый, высокий, прокаленный на солнце начальник участка дорожно-строительной компании, и мать, бухгалтер какой-то фирмы, – сидели все на нервах. Они переводили взгляд с сына на визитеров и обратно. «Интересно, как быстро могут меняться выражения глаз у людей, – в который раз в жизни подумал Гуров. – Со страхом и недоверием на нас и уничижительно с гневом на сына. Интересно, почему они сразу поверили в его виновность, хотя мы еще ни слова со Стасом не сказали? И в то же время смотря с недоверием и несколько враждебно на нас. Одновременно верят в виновность сына и в его невиновность. Ох уж эти родительские чувства, которые неподвластны простой человеческой логике».

– Извините еще раз за неожиданный визит, – начал Гуров. – Прошу вас сразу оценить, что вопрос очень серьезный. Поэтому к вам не участковый милиционер пришел, а сразу два полковника из МВД России. Коротко напомню, что первого сентября в вашем поселке убита во дворе собственного коттеджа жена одного высокопоставленного московского чиновника. Из дома похищены драгоценности. А дальше случилось то, что нас к вам и привело. Третьего сентября ваш сын Александр в поезде проиграл неким гражданам Липатову и Власику в карты золотые серьги, принадлежащие убитой женщине. Спустя несколько дней Липатов был найден мертвым на полотне железной дороге.