Поразило, как и в прошлый раз, что бриллиант был не ахти каким, и, подойдя к окну, Санчес провел одной из острых граней по стеклу, легко провел и остался доволен заметным следом.

– Все-таки алмаз, а ведь хотел в ломбард сдать, – удовлетворился увиденным он и, спрятав цацку под подушку, уснул.

Санчес уже неделю обитал в новой съемной квартире... Душераздирающая картинка смерти вдовы ювелира, которую он узрел в Зачатьевском переулке, согнала его с насиженного места...

Среди ночи он проснулся от кошмара и стал бегать по комнате, размахивая руками, как безумный, громко подвывая, после этого кинулся на кухню и, выудив из морозилки бутылку «Столичной», сделал несколько глотков... Отпустило почти сразу, и Санчес вспомнил, что когда просил счастья – в храме вдруг запахло розами... Он вытер лицо майкой и больно ткнулся в оконное стекло – там, на улице, уже светало, и из открытой форточки несло характерным чадом. Его новое жилище находилось в Капотне.

«Тот, кто подержит в руках алмаз, – станет счастливым!» – повторил про себя слова старухи Мордахиной Санчес. Он нехотя вернулся на кожаный диван и через минуту захрапел, перестав воспринимать эту жизнь.

Жаркая июньская ночь...

Три ангела и их звеньевой смотрели на звезды и молчали. Говорить отчего-то было лениво.

– Жарко, как в аду, – пробормотал Средний ангел и через голову снял с себя длинную мятую рубашку. – Ну, и что дальше?.. Выполнение пожеланий продолжается?

Ответом ему было дружное тихое чавканье – ангелы сидели, свесив ноги с крыши, и методично ели абрикосы из большого блюда. Легкий ветерок трепал их крылья.

Сочные оранжевые абрикосы быстро исчезали в маленьких ртах...

Последняя косточка упала на землю вниз, ангелы проводили ее глазами и по очереди зевнули.

– У него аристократическое лицо, – мельком взглянув на монитор, пробормотал Старый ангел.

– Он – вор с тремя классами образования, – счел нужным сказать звеньевой.

– С двумя, – вздохнул Средний ангел.

– А может, и с одним, – глядя в монитор лэптопа, хмыкнул Молодой ангел.

– Но он ворует не ради выпивки и хорошей закуски. У него настоящая страсть к воровству, а это сродни игромании, и он слезно просил избавить его от этой пагубной страсти. – Старый ангел прилег и посмотрел на звезды, сияющие на небеси.

– Это врожденное, – поправил его ангел Z. – И избавление приходит вместе с уходом из жизни.

– Расслабься, это можно убрать бесследно, несмотря на врожденность, и свести на нет. – Старый ангел перевернулся на живот и сладко зевнул, показав частокол белых зубов. – Ему станет фартить, и он превратится в обычного человека, а еще встретит хорошую женщину и станет заботливым папашей!

– Ему уже повезло с бриллиантом, – проворчал звеньевой. – Не верится мне что-то в его перерождение...

– Кстати, – Старый ангел привстал, – бриллиант попал к нему в руки еще до обращения к Ионе.

– Да?

– Да!!!

– А что это значит?.. Не проделки ли лукавого?

Ангелы потрясенно молчали... Говорить о лукавом после поедания абрикосов на крыше, где ветерок трепал их крылья, не хотелось!..

– Это он обнаружил дряхлую мертвую герлз ювелира, – вздохнул Старый ангел.

– А дряхлую герлз убил элитный мальчик по вызову, между прочим, – привстал Молодой ангел.

– Зажигают бабы, – уважительно пробормотал Средний ангел.

– Только душат их систематически, – поморщился Старый ангел. – А Голда у кого в файле?

– Вот он, – кивнул Молодой ангел на монитор, – мечтает быть клоуном.

– Надоело банк возглавлять? – вздохнул Старый ангел.

– Зато дворник Синяков оставил заявку стать банкиром... Может, прямо сейчас их и поменяем?.. Файл на файл, судьбу на судьбу? Голда пусть с метлой бегает, а Синяков банковскими деньгами распоряжается.

– Нет, а дальше-то что?.. Есть понятие – не из этой сферы и иная реальность... Голда ведь метлы не просил. – Ангел Z, не отрываясь, глядел в монитор.

Сбоку возникла какая-то синяя вспышка, и ангелы какое-то время наблюдали за ней.

– Риск не оправдан, – торопливо произнес Средний ангел. – Стать клоуном мирового масштаба даже банкиру почти невозможно... Клоуны – штучный товар, то есть люди... Вот дворником значительно свободнее стать, а результат для судьбы почти одинаков!

– Силы такого масштаба применять нельзя, есть же ангельский критерий – не навреди никому.

– Если человек своим желанием вредит себе сам, то мы ему не няньки, но вот другим вредить – ни в коем случае, – напомнил триста седьмое ангельское правило звеньевой. – Это я на всякий случай повторяю, может, кто забыл?..

– То есть как? – разбуженным ульем загудели ангелы.

– В банке «Санта-Глория» лежат деньги ста тысяч вкладчиков, и уход Голды с поста председателя и назначение на его место дворника Синякова произведут неслыханный в одной лишь Москве кавардак, не говоря уж о других городах, неужели не ясно? – Звеньевой ангел вытер пот со лба. – Давайте-ка еще подумаем над этим и не будем пороть горячку!

Через минуту светлые лбы ангелов разгладились, плечи распрямились, а экраны двух лэптопов продолжали гореть в темноте, как всегда по вечерам. Старый и Средний ангелы искали на сайте «Мон ами Бог» свой рейтинг.

– Где мы?.. – торопил Старый Молодого.

– Золотая середина – и не впереди, и не в капуте, – удовлетворенно выпалил Молодой, кликнув две соседние строчки в списке.

Раздался стук, и ангелы переглянулись.

– Кто еще в аське?.. – пробормотал звеньевой.

– Человек какой-то, вопрос задает, – читал данные с тучащегося Средний ангел. – Я отвечу? – обернулся он.

Ангелы кивнули.

«Нет, на массовое уничтожение соседей мы заказов не берем и вам не советуем! Удачки...» – быстро набил на клавиатуре двумя пальцами Средний ангел.

«А вы точно ангелы???» – появился вопрос.

Старый ангел качнул головой так резко, что нимб соскользнул и упал под ноги. Ангел поднял его, надел обратно, чуть повыше лба.

– Не отвечай, – разозлился Молодой.

Но Старый ангел ответил.

«Точно».

«А вы линяете???» – появился вопрос.

Ангельское терпение у ангелов, наконец, закончилось, и популярное слово на три буквы полетело со скоростью солнечного света в нужном направлении.

Днем Наташа попала под ливень. «Что-то последнее время я стабильно попадаю под ливень и ночами не сплю», – улыбнулась она, вспомнив, как шла совершенно мокрая и счастливая под струями дождя и такие же люди – мокрые и ошалевшие, наталкивались на нее и извинялись... А ей ни на секунду не хотелось укрыться – ни под козырьком ближайшего подъезда, ни в метро вместе с толпой. Наоборот, сняв кроссовки, она прошлепала целый километр по лужам, меряя их и напевая, как в детстве.