— Тут вообще говорить не о чем, — махнула рукой мама. — Мусорщики контейнер вовремя не вывезли — виноват начмед. Дура-мамаша ребенка не тем накормила — тоже виноват начмед. Санитарка в приемном пьяная на работу вышла — премии лишают меня.

— Короче говоря, если министр заимеет на нас зуб, долго мы не проработаем, — нахмурился отец. — Ты понимаешь?

— Понимаю.

— Мне, признаюсь честно, сидеть в поликлинике на приеме не очень-то хочется. Ну а маме и подавно. Инфекционист в детской поликлинике — это каторга каторжная. Так что для нас будет предпочтительнее оплатить тебе ординатуру здесь…

— Не надо! — твердо сказал Саша. — Это совсем ни к чему. Я все прекрасно понял и обещаю вам, что у вас из-за меня никаких проблем не будет. Чтоб мне в снеговика превратиться и растаять!

«Чтоб мне в снеговика превратиться и растаять» было любимой клятвой маленького Саши, подхваченной от кого-то в детском саду. Выражение понравилось родителям и вошло в семейный обиход.

— А ты выдержишь? — спросила мама, участливо заглядывая Саше в глаза.

— Выдержу, — ответил Саша. — Не все коту творог, бывает и мордой об порог. Пора привыкать ко взрослой жизни.

— Но если вдруг станет невмоготу…

— Невмоготу, мам, мне станет если я брошу ординатуру. Ну представь — я вернусь, все знакомые будут спрашивать, что случилось, в поликлинике за моей спиной будут хихикать…

— Ну что за глупости! — перебила мама. — Не накручивай себя, пожалуйста.

— Я не накручиваю, нисколько. Просто хочу сказать, что морально мне и дома будет тяжело. К тому же я потеряю год, а за платную ординатуру придется выложить четыреста тысяч…

— Деньги — не проблема! — вставил отец.

— Для меня это огромная сумма, — возразил Саша. — А о том, чтобы вы спонсировали мое обучение, даже и речи быть не может. Хватит и того, что вы устроили меня в целевую ординатуру.

— Вот опять ты ерепенишься! — раздраженно сказала мама. — Совсем, как раньше, когда собрался в Москву. Вот скажи — зачем? Чтобы проблем добавить?

— Проблем не будет, мама, — в подтверждение искренности своих слов Саша прижал к груди обе руки. — Никаких. Все будет хорошо. Я все понял и я вас больше не подведу. Я еще до разговора с вами осознал, что надежды мои несбыточны, а ординатуру пройти надо, потому что без нее кардиологом мне не стать. Куролесить я больше не буду. Хватит, накуролесился.

— Ладно, — подвел итог отец. — Будем уповать на твое благоразумие. Но пообещай нам, что в случае чего ты не станешь больше разыгрывать из себя Дон Кихота, а бросишь все и вернешься домой. Договорились?

— Договорились! — Саша невольно улыбнулся, но тут же согнал с лица улыбку, чтобы родители не заподозрили его в неискренности. — Никакого Дон Кихота я больше разыгрывать не стану.

«Разве что графа Монте-Кристо», подумал он, но вслух этого, разумеется, произносить не стал.

* * *

— Что будешь делать в Москве, герой? — спросила Алена.

Приподнявшись на локте, она одарила Сашу взглядом, за который, без раздумий, можно было отдать не только все, что имеешь, но и все, что когда-либо будешь иметь.

— Мстить! — ответил Саша. — Надо же реанимировать самоуважение. Они надолго запомнят ординатора Пряникова. Я им в страшных снах являться буду!

Тема заслуживала развития, но у Алены имелись другие планы на воскресное утро. И разговоры тут были совершенно неуместны.

Новый пациент не понравился доктору Пряникову сразу же. Взгляд нагло-ироничный, на губах — совершенно неуместная при врачебном осмотре усмешка, на вопросы отвечает так, будто делает лечащему врачу великое одолжение. И сразу же нарывается на конфликт:

— Ну зачем вы спрашиваете то же самое, что и в приемном покое? Прочтите, что в истории написано! Вы же должны уметь читать.

Против хамов у Саши был свой метод, действенный и безопасный — ледяное спокойствие плюс вежливый отпор в ответ на каждый выпад.

— Вы удивительно догадливы, Марат Алексеевич, я действительно умею читать и писать. Но по существующим правилам я обязан заново расспросить вас и осмотреть.

— Черт знает, что такое…

— Это в ваших прямых интересах. Вдруг врач приемного что-то упустил или в чем-то ошибся? Как говорится — один ум хорошо, а два лучше. Ну а три — вообще замечательно. Сегодня вас также осмотрит заведующий отделением. Готовьтесь.

— А в вашем приемном покое часто ошибаются? Можете рассказать какой-нибудь интересный случай?

В истории болезни пациента, в графе «место работы» было написано: «газета «Столичный вестник», постоянный корреспондент».

— У нас сейчас не интервью, а врачебный осмотр! — строго сказал Саша. — И вообще я отвечаю только на вопросы, касающиеся вашего состояния и назначенного лечения. Причем отвечать я стану после того, как расспрошу вас и осмотрю.

— Всюду эта корпоративная круговая порука, — проворчал пациент, но до конца осмотр больше с вопросами не лез.

Зато потом буквально замучил Сашу.

— А с какой целью мне назначен биохимический анализ крови, если я поступил с подозрением на стенокардию?.. А почему повторную кардиограмму будут снимать только завтра?.. А почему вы не назначили мне «велосипед»?..[31] А сколько дней я у вас пролежу?.. А почему вы назначили мне клапенил, он же влияет на потенцию?..

Но тут уж пациент в своем полном праве. Он может задавать любые вопросы, касающиеся состояния собственного здоровья, обследования и лечения, а врач должен детально отвечать на них, причем — в доступной пациенту форме. Биохимический анализ крови дает представление об общем состоянии организма, а, кроме того в него входят некоторые показатели, позволяющие косвенно оценить состояние сердечно-сосудистой системы… Инфаркта миокарда у вас нет, сегодня две кардиограммы уже сняли, повторять это исследование ранее завтрашнего дня нет необходимости… Велоэргометрия — исследование, которое назначается по показаниям и после первичного обследования, короче говоря, там видно будет… Клапенил угнетает потенцию, если пить его годами в больших дозах…